Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Время от времени Влад вставляет: «What the fuck, shut up!»[9] Но становилось ещё хуже: «Me shut up? You fucking shut up!»[10] Если бы от звуковых волн этого гнева мог подняться шторм, мы бы попали бы в девятибалльный, в стиле Ивана Константиновича Айвазовского. К счастью, катер приплывает к набережной с рестораном, в котором мы собирались ужинать. Мы выходим на сушу, я тихо подхожу к Владу, отвожу его чуть в сторону и говорю:
— Влад, не отпускай, пожалуйста, катер.
— Что за дела!?
— Смотри, я сейчас сажусь в лодку, уезжаю назад в отель и улетаю домой. Так работать нельзя. Если это начало, то что будет дальше? Не волнуйся, я уеду тихо, никто не заметит.
Влад вдруг начинает на меня орать: «Ты с ума сошла, это же хуйня полная!!!» Тут подлетает Наоми: «Ах, вы опять говорите по-русски? Суки, твари! Интригуете против меня!»
Говоря литературным языком, на набережной воцарилось безумие.
Сильно смущённые Питер Брант и Тони Шафрази плавно направляются в сторону ресторана. Я, наоборот, ретиво припустилась к лодке. В этот момент вопли Наоми волшебным образом прекращаются, и я слышу крик в спину по-русски: «Алёна! Ты никуда не уезжаешь, мы идём вместе ужинать!!!» И тут же по-английски капитану катера — приказ меня не брать на борт.
Влад идёт за мной: «Слушай, пойми, ну бывает у людей, не обращай ты на неё внимания, это фигня, — заботливо извиняется передо мной. — Я тебя прошу, не уезжай, будет ещё хуже. Давай спокойненько сейчас поужинаем все вместе, и всё будет нормально». Ох, да и неловко мне, не попрощавшись, сбегать с ужина.
За ужином уже не было криков и воплей, но напряжение висело свинцовым грузом. Тони Шафрази, эксцентричный мужик, с гривой седых вьющихся волос, ироничный, видевший всех уорхолов на свете, мне подмигивает, как папа родной: «Не переживай, всё нормально, пронесёт». И я понимаю, что эти все что-то знают, чего не знаю я, и мне, наверное, надо в этой ситуации подстроиться. Пошёл обычный американский трёп за столом, и в какой-то момент Влад, сидя напротив меня, говорит мне что-то по-русски. Ба-бах!!!!! «Я всё слышу! Опять за старое?!?» — услышала я с другой стороны стола. Не помню, как закончился этот мучительный ужин.
В лодке её опять прорвало: «Я этого не потерплю!!! Я всё вижу, я всё чувствую, я всё знаю!» В общем, вернувшись в отель, я, как в знаменитой песне Донны Саммер с Барброй Стрейзанд, решаю, что enough is enough, харэ так харэ, а вот теперь хватит. Покупаю себе билет в Москву на завтра, ложусь спать, а утром пишу Владу смс: «Дорогой, было офигенно, огромное спасибо за всё. Билет себе взяла, улетела в Москву. Не суди строго, но я так работать не могу. Не моя чашка чая, как говорят в Англии».
Чемоданчик у меня крошечный, погода отменная, у меня пара часов ещё есть, пойду-ка я до аэропорта у бассейна посижу. Вдруг звонит телефон. Влад:
— Привет, всё прочёл, я тебя умоляю, пожалуйста, зайди в номер такой-то.
— Влад, я тебя прошу, никуда я не пойду, у меня водное такси в аэропорт через два часа. Всё нормально! Не напрягайся. Главное — решай свою личную жизнь, хрен с ним, с журналом. Сейчас — отбой.
— Не, ты не поняла, тут у меня кошмар, я глаза не закрыл ни разу за ночь. Она лежит на полу в слезах, рыдает, говорит: «Как я могла так обидеть Алёну? Это человек, который меня вытащил, когда меня забыли все, человек, который мне дал то-сё, был моим настоящим другом». Она хочет попросить у тебя прощения. Умоляю тебя, зайди.
Что делать, захожу в их номер и вижу королевишну, которая превратилась назад в лягушонка, страшного, опухшего, всего залитого слезами. Бросается ко мне, захлёбывается в рыданиях: «Прости, умоляю». Реально на коленях. Я от неловкости тоже падаю на пол, говорю ей: «Ну всё бывает, пройдёт». — «Нет, ты должна меня простить, я себя вела ужасно». Дальше сквозь рыдания она вспоминает всё в деталях: «Я помню и 2000-й, помню Лондон, знаю, с каким ты вниманием и терпением…»
Ну, нельзя не простить человека, вот просто невозможно. Конечно, прощаю, обнимаю и вижу, что чем больше я её успокаиваю, тем больше она рыдает. Влад, который стоял сзади неё, мне показывает глазами: «ОК, уходим, дадим ей успокоиться». И я ей: «Отдохни немного», — и выхожу. И вместо того, чтобы всё-таки улететь, остаюсь. Потому что об этом, перед уходом, меня просит Влад.
Серьёзная ошибка, Алёна Долецкая! Потом огребёшь море «удовольствий». Но об этом в другой раз.
Увернувшись от истеричного тайфуна, села подумать. И вот что скажу: в Наоми живут два человека — «очень хороший» и «адски плохой». Они не знакомы друг с другом, и, наверное, в ней, в Наоми, никогда не встречаются. А если бы и встретились, никогда не смогли бы договориться.
Вспомнила, как ещё до всяких журналов Влад собрал милую компашку: Айдан Салахову, Наоми, Леонардо Ди Каприо, модель Бар Рафаэли, с которой Лео тогда встречался, того самого Тони Шафрази и меня — и мы поплыли на его лодке по Средиземноморью. По утрам Влад, как настоящий физрук, занимался со мной и Айдан йогой и прочей восточной зарядкой. Было весело.
И там я впервые увидела Наоми в более драматичном её проявлении. У них с Владом начались мелкие ссоры. Яхта ж такая вещь — пока лодка плывёт, читаешь-загораешь, а потом бродишь себе и бродишь. И как-то раз я случайно зарулила на верхнюю палубу — они ругались жёстко. И крики, и оскорбления. Наоми вдруг схватила тяжеленный корабельный шезлонг легко, будто подняла газету с пола. Я — пулей вниз, от греха подальше. Куда полетел шезлонг, не знаю. Но поняла, что девчонка, конечно, с мощным характером.
В другой раз Влад устроил вечеринку для Наоми по поводу её сорокалетия, на юге Франции, в Hotel du Cap-Eden-Roc. В огромном саду, с невероятной Грейс Джонс и Red Hot Chili Peppers на сцене. Все столы были украшены большими статуэтками чёрных пантер. Наоми была настоящей счастливой девочкой, которой делали подарок. Мы переодевались и прихорашивались в огромном номере, ходили кто в бигуди, кто в специальных папильотках, позировали фотографу. Валяли дурака, короче. А потом она плясала, хохотала, ни одного гостя не обделила своим вниманием. Мила. Прелестна. Хороша.
И вот когда женщина с такими удивительными природными совершенствами превращается в свою диаметральную противоположность, её королевишность — в плебейство, доброта — в ненависть, забота — в оскорбление, это не может не напугать, потому что подготовиться к таким крайностям непросто. И надо быть очень сильным человеком, которым все эти годы был Влад, балансирующий между этими двумя состояниями и, несмотря на всё, счастливый.
Про Наоми получается не сказка, а антисказка, потому что в сказках всегда понятно, кто плохой, кто хороший — добро борется со злом, и дальше варианты, найдёт ли Иванушка те крошки, что разбрасывал по лесу, или не найдёт. А Наоми, выходит, добрая фея, которую заколдовали. И уж не знаю, кто с неё это колдовство снимет.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
