Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Алеша смотрел куда-то перед собой и повторял:
– Больше я этого не допущу…
Я не знала тогда, что этими словами он подписывает себе приговор.
Это случилось месяца через три, когда мы были на съемках в Национальном парке под Ригой. А в это время в Крыму Алексей Храбров поймал на браконьерстве своих егерей, пригрозил им судом, они грозили ему…
Еще через неделю Алеша Храбров был сброшен кем-то неизвестным в колодец.
Алексей чудом остался жив, но лицо, тело были изуродованы. Он пролежал в реанимации полгода, постепенно выходил из паралича. Его спасло то, что он был природным человеком, хорошо знал травы и смог себя вытащить с того света.
Обо всем этом мы узнали уже после съемок фильма. Так наша сказка обретала себя в реальном, жестоком мире, мире, где защита беззащитного – будь то природа или человек – всегда на первом плане.
Заяц и Лебедь
Первый съемочный день последнего зимнего периода. Художник картины Таня Филатова со своим ассистентом Евгением Скрипченко готовили «ледяную» пещеру. Пещера была найдена на водопаде Кизил-Коба. Когда-то сталактитовой, разграбленной туристами и закопченной бесчисленными кострами пещере вернули ее первоначальный блеск талант и усердие наших художников. Белоснежная, со сверкающим инеем на камне, прозрачной бахромой льда, сталактитами и сталагмитами, она обрела сказочность и драматизм. Гедиминас Таранда в образе лебедя вошел в ледяной склеп. Лег под каменный навес, раскрыл крылья, и мы увидели необыкновенное зрелище: в царстве льда лежал сказочный человек-птица.
Все слилось воедино: одинокий лебедь, желающий навсегда остаться в ледяном царстве, дети – Бемби, Фалина, Гобо и Зайчик, мечтающие во что бы то ни стало спасти лебедя, вырвать его из плена сна и холода, растопить его заледеневшее от горя сердце…
Гедиминас прекрасно играл крупные планы. Это свойство лучших исполнителей балета, в нем была сконцентрирована, сжата до предела духовная сила и красота.
Давид Юлис, четырехлетний артист, знал текст и был готов в любую минуту стать Зайчиком. Он подошел к Гене и тихо сказал:
– У меня папы нет… его лиса скушала еще летом… А я его и не видел… Вы не можете стать моим папой? – и наш зайчонок залился слезами.
Я увидела, как у Таранды дрогнули губы и заблестели глаза, и он не смог вымолвить ни слова.
Давид с утра был серьезен, он готовился, он знал, что в кадре ему предстоит плакать. И плакал навзрыд, произнося свой текст:
– Это моя самая большая мечта… хоть немножечко… хоть чуть-чуть… полетать!..
Лебедь тянулся к Зайчонку, брал его на руки и выходил из ледяной пещеры, из царства теней и снов к солнцу, потому что он был нужен этому малышу, нужны были его крылья.
Летать они будут позже, в Сигулде.
После Гена признался мне, что если бы это произошло с ним не на съемке, а в жизни, на улице, он схватил бы малыша в охапку и утащил бы домой.
Сигулда
И опять дорога, полный вагон артистов, детей. Дрессировщица Ольга с бирючанской оленушкой и совятами выехала еще раньше грузовой машиной. На вокзале в Риге нас встречал с цветами Носов. Обычную встречу актеров он сумел превратить в праздник. Группа выпила по чашечке кофе в ресторанчике старого города, потом была небольшая экскурсия по Риге, и только после этого наш автобус отправился в Сигулду, где на туристической базе были готовы номера для проживания группы.
Однако нас тревожило то обстоятельство, что снега ни в Риге, ни в Сигулде не было. Как же снимать зимнюю натуру? Ждать? Но в Латвии бывают бесснежные зимы. Уехать в Подмосковье? Но там нет животных…
Решение было принято: снега не ждем, будем снимать облаву в обнаженной природе, раз так распорядилась судьба, а сцену на льду и снежной горке – потом, вдруг счастье улыбнется…
Влажно и холодно. Пытаемся утеплиться. Детей одевали, как капусту. Берем термосы. Привезли целый автобус ребятишек из Риги для массовых сцен.
Место для съемок выбрали на берегу полноводной реки Гауи под упавшим с крутого берега деревом, крона его утопала в бурной реке, а ствол и корни образовали арку или шалаш, под которой разместились лесные жители: Бемби и его мама, Карус, Энна с детьми и Неттла.
– Куда же девался снег? – спрашивала Фалина.
– Его почти не стало… – удивлялся Бемби.
– Так бывает в начале зимы, его смыло дождем, – отвечала детям мама Бемби, олениха Агни.
Через минуту должна была начаться страшная зимняя охота, облава.
– Волки! Это его волки! – кричала мама Бемби, пытаясь вместе со всеми поднять обессилевшего олененка Гобо.
– Собаки! – гневно уточняет Неттла. – Уходите, я их отвлеку.
Неттла выбегает на поляну и кричит охотничьей своре:
– Предатели, предатели леса!
Инне Владимировне Макаровой не просто дался этот кадр. Ведь в жизни она обожает четвероногих друзей, особенно нашего лохматого Чудика. Но для оленей собака хуже волка, собака наводит охотника на след, собака выдает лесных братьев и предает их.
Десять пар рук держали охотничьих собак и выпускали по команде на актрису. Бесстрашная и веселая в своей отваге Неттла увлекала их за собой. Что-то было в этом кадре от прежних ролей мамы, от ее светлой и отважной Любки Шевцовой.
А в вольере готовили непростой для меня кадр – одного из оленей должны были ранить. Для этого мы воспользовались проверенным во всех заповедниках приемом временного усыпления животных. Через полчаса после введения строго рассчитанной дозы снотворного олень Демон зашатался и упал. С ним мы и сняли все необходимые падения якобы застреленных человеком животных. Демон пытался встать на ноги, но сон одолевал его, и он снова и снова падал. Через час Демон проснулся окончательно и резво бегал, пытаясь поиграть с нашими операторами, наскакивая на плечи или покусывая наши бока.
Поздно вечером я пришла к Велге поблагодарить ее за помощь. Возвращаясь от нее к автобусу, три раза упала – так было скользко. Началось обледенение. Асфальтовая дорога стала сплошным ледяным катком. Я вошла в автобус и предупредила всех взрослых о сильном гололеде, попросила взять детей на руки и сделать упор ногами. Автобус тронулся, но, проехав тридцать метров по ледяной дороге, вдруг накренился и плавно осел на бок, упираясь в ближайшие деревья. Пострадала только мама Кати Лычевой, Марина, которая не услышала моего предупреждения, так как сидела в конце автобуса. Она сильно ушиблась головой о железный угол, пошла кровь.
Положение было не из легких. У нас оставался еще один микроавтобус. Пересадив туда раненую Марину и всех детей, мы стали пробираться к выходу из заповедника. Автобус был быстро поднят и следовал за нами до развилки, но потом… Водитель, видимо от пережитого шока, поехал другой дорогой. А мы напрасно ждали его у единственного выхода.
Пришлось развести костер, оставить детей и ехать на поиски автобуса. Другая дорога вела в тридцатиметровый карьер, то есть обрыв. Мы нашли автобус за двадцать метров до обрыва, его опять завалило на бок. Подняв машину, метр за метром мы стали продвигаться к выходу, члены группы и взрослые актеры шли по лесу пешком.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
