Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
– Погоди, – резко возразил Плоцкий и тоже начал вставать, глядя на Знаева с ненавистью. – Лучше мы выйдем. Сиди, – разрешил он «спортсмену» и повторил настойчивей: – Сиди. Мы скоро.
И толкнул Знаева в плечо.
– Пойдём.
Они вышли на крыльцо. Город бушевал жёлто-лиловыми огнями. Недавний ливень оставил обширные лужи, они быстро испарялись. По высокому небу неслись клочковатые облака. Вечер был невыносимо хорош.
Плоцкий враждебно придвинулся к Знаеву, в глаза посмотрел.
– Чего ты хочешь?
– Пощады, – признался Знаев. – Прости меня, старый. Пожалуйста. Не топи меня сейчас, я и так почти утонул… Если ты мне друг.
– Нет, – ответил Плоцкий, выпятив челюсть. – Я тебе не друг. Не друг, понял? – Его глаза заслезились. – Ты за год ни разу не позвонил! Друзья так не делают! Ты – говно. А я – нет. Могу при всех в лицо повторить…
– Не надо, – возразил Знаев. – Прости меня. Я тебя очень уважаю. Я у тебя многому научился.
– Ты главному не научился, – неприязненно ответил Плоцкий, глядя в сторону. – Если бы ты хотя бы раз в месяц паршивую смску присылал – ничего бы не было! Но ты – пропал. А говоришь, что уважаешь. Всё, хватит. С этого дня я тебя не знаю и знать не желаю.
И добавил несколько бранных слов.
Знаев улыбнулся.
– Дурак ты, Женя, – сказал он. – Я всё равно тебя люблю.
– Пошёл к чёрту, – ответил Плоцкий и открыл перед Знаевым дверь. – Давай, двигай. Закончим это тухлое дело.
24
Полуночная публика отличалась от публики раннего вечера, как отличается электрогитара от своей акустической сестры. Полуночная публика сверкала, переливалась, шумела, что-то бешено себе доказывала. Давила на все педали. Разинутые радикальные рты, потные лбы, резкие жесты, хохот. Рок-н-ролл вина и секса. Среди гостей тут и там Знаев различил глумливые морды чертей. Кривые носы, торчащие клыки, горбатые спины. Возможно, Женя Плоцкий тоже был замаскированным чёртом, но Знаев не был в этом уверен.
Галлюцинации его не пугали. Они были здесь и сейчас очень уместны. И даже украшали реальность. С чертями было интересней, чем без них.
Пелена скрадывала одни детали происходящего; другие, наоборот, раскрашивала и выпячивала.
Непременный печальный коммерсант сидел в углу, в компании рискованно юной девочки и стакана скотча, и унылым уже не выглядел, а выглядел злым и свободным. Его спутница смотрела влажно.
Звенели фужеры. Полуодетые дамы, все до единой – красавицы, знойно похохатывали.
На большом экране показывали новости «Первого канала», войну, без звука, но с бегущей строкой, и многие разворачивали спины, чтобы прочитать фразу или две, посмотреть на картинку, на дома, разбитые взрывами.
Судя по видеоряду и бегущей строке, обе стороны долбили друг друга из всех видов оружия. Были задействованы танки, реактивные установки, авиация и полный набор систем ПВО. Людские потери с обеих сторон исчислялись тысячами.
Избавиться от этого чудовищного наваждения, от образов убийства, от продырявленных танков и рыдающих старух можно было только с помощью сильного запаха свежей жареной рыбы.
Никто не мог ничего поделать.
Одинаково недовольные патриоты и либералы, радикалы и лояльные граждане продолжали жрать жареное и вздыхать, сиживая по ресторанным верандам.
Война встала дорого, война обошлась смертями невинных детей, отвратительными ужасами и скандалами; война явилась катастрофой для множества наций.
Но и жрать тоже надо было, чтоб сохранить силы, чтобы каждый день идти на работу, копать землю, чертить чертежи, лечить больных, стоять за прилавками, водить детей в детский сад и покупать им плюшевых медведей.
Война стала кошмаром, безумным сном наяву, война ужаснула всех – но ужас ничего не отменил, надо было жить дальше.
Вернулись к столу. Знаев развязно подмигнул «спортсмену». Плоцкий налил себе воды; по резким движениям руки было заметно, что нервничает.
– Давайте сразу к делу, – предложил Знаев. – О чём речь?
«Спортсмен» сел прямо.
– Мы купили ваш долг, – увесисто сказал он. – Официально. Переуступка прав. Мы – коллекторы. Мы будем с вас взыскивать.
– У меня нет денег, – скучным голосом сообщил Знаев.
– Есть.
– Нет.
– Есть, – настойчиво повторил «спортсмен». – Есть, Сергей Витальевич. У вас один только дом загородный стоит полтора миллиона…
– Дом давно продан, – возразил Знаев. – Осталась квартира, но на неё нет покупателя…
– Подождите, – перебил Плоский, поднимая широкую белую ладонь. – Я не хочу это слышать. Я вас познакомил – дальше договаривайтесь без меня. Согласны?
– Я не против, – сказал «спортсмен».
– Мне всё равно, – сказал Знаев, глядя на Плоцкого. – Я сделаю, как ты скажешь, дружище.
Плоцкий встал.
– Удачи тебе, Сергей, во всех твоих делах, – сказал он, дёргая подбородком, и ушёл, по пути ловко обогнув официанта с тяжёлым подносом.
«Спортсмен» придвинулся ближе к Знаеву.
– Извиняюсь, – сказал он. – Но вы, Сергей, его реально сильно обидели…
– Фигня, – грубо ответил Знаев. – Я его знаю двадцать пять лет. Женя Плоцкий – постарел. Вот и всё. Старики сентиментальны и обидчивы. Я ничего ему не сделал. Подумаешь, денег задолжал.
«Спортсмен» нейтрально улыбнулся. Официант сгрузил с подноса снедь. Стол быстро заполнился благожелательным сверканием бокалов и тарелок. Знаев почувствовал себя защищённым, словно все эти блестящие вилки-бутылки, и мелкие пузырьки горячего масла на чешуйчатых, цвета сырой нефти, боках жареных рыбин, и крахмальные салфетки с твёрдыми краями – это его армия, готовая оборонить от любого неприятеля.
«Спортсмен» внимательно смотрел, как Знаев жуёт и пьёт.
– Сергей, – произнёс он доверительно, – а можно вопрос?
– Валяй, – разрешил Знаев.
– Этот вот магазин, «Готовься к войне»… Почему такое название странное?
– Нормальное, – холодно ответил Знаев. – Латинская поговорка. Si vis pacem, para bellum. Хочешь мира – готовься к войне.
– Маркетинговая стратегия, – подсказал «спортсмен».
– Ага. Игра на патриотических чувствах. Здоровый милитаризм.
– И у вас не получилось.
– Получилось, – возразил Знаев.
Вино ударило ему в голову, пелена стала густой и мутной.
– Я два года работал в нуле, – сказал он, взмахнув вилкой. – На третий год должен был выйти в прибыль. По некоторым позициям я поднимал до двухсот процентов. Потом началась война. Всё упало, и я упал тоже. Рынок идёт вниз – ты идёшь за рынком.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
