Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Вместо ответа Зиганшин включил свою кофемашину, которая оглушительно завыла, будто присоединяясь к общему недоумению.
– Если жертвы случайны, почему у них столько общего? – сказала Лиза, когда машина фыркнула и заткнулась, выплюнув две чашки черного, как деготь, кофе. – А если нет, это же какую работу надо было проделать! Сначала найти людей, имеющих отношение к психиатрии, потом вычислить, где они живут… Хорошо, Крашенинников пусть случайно попал под раздачу, убийца караулил его возле психиатрической больницы, и то непонятно, как он сообразил, что это доктор, а не родственник или, например, слесарь? А Шишкин? Когда звезда его славы закатилась, бедняга Миханоша только-только появился на свет. Почему он выбрал этого побитого молью персонажа зари перестройки? Или взять Кривицкого. В СМИ и в Интернете он заявлен как проректор, и его темное психиатрическое прошлое особо не акцентируется.
– Да, Кривицкий был такой индюк, – неожиданно заметил Голлербах, – не тем будь помянут, прости господи!
– Нет-нет, если мы хотим докопаться до правды, он должен быть помянут абсолютно всем! – Воспользовавшись паузой, Зиганшин снова включил кофемашину, сделать чашечку себе самому. – Расскажите все, что вы о нем знаете! – крикнул он сквозь рев любимого электроприбора.
Макс пожал плечами:
– Почти ничего. Слава богу, не пришлось работать под его руководством. Напыщенный дурак, из таких, знаете, которые изображают из себя глыбу и матерого человечища, а на деле боятся собственной тени. Несколько диссертаций пришлось подбирать за ним. Он отказывался оппонировать, если в работе проглядывала хоть какая-то реальная новизна.
– И?
Голлербах рассмеялся:
– Вы думаете, кто-то из соискателей из мести за несостоявшуюся карьеру науськал на него бедного… Эээ… Скролибовского? О нет, все заканчивалось вполне благополучно. Ваш покорный слуга писал положительные отзывы, и защита проходила без проблем. И потом, если бы кто-то из коллег затаил злобу и решил отомстить, то последнее, к чему бы он прибег – это к услугам психически больного человека. Нам, психиатрам, прекрасно известно, что от сумасшедших если чего и нельзя ожидать, так это работы в команде. Ты ему скажешь: убей Кривицкого, а он принесет тебе мороженку. Скажешь: принеси мороженку – нарисует русалку на асфальте. Правда, когда я еще учился в аспирантуре, ходили слухи о каком-то докторе, который умел договориться с шизофрениками и чуть ли не добрым словом их лечил. Но я думаю, это профессиональный фольклор, который присутствует в любой специальности. Хирург расскажет, что был в незапамятные времена доктор Иванов, который делал аппендэктомию за три минуты. Вы вспомните про следователя Петрова, умевшего с одного взгляда определить, лжет человек или говорит правду. Токарь поведает про своего друга Сидорова, который на глаз вытачивал деталь с точностью до микрона, жаль только, что спился. Ну и так далее.
– А что за доктор?
– Да я не уверен, что это реальный персонаж. Я учился в Москве, и мой наставник рассказывал, что проходил интернатуру в Питере и надеялся, что его оставят на постоянную работу. Но взяли другого парня, у которого был настоящий талант находить с шизофрениками общий язык. Помню, описал такой эпизод: привезли к ним буйного мужика. Он, видно, и в спокойном состоянии обладал редкой силой, потому что только два наряда милиции смогли его скрутить, засунуть в свою хмелеуборочную машину и доставить в психбольницу. Мужик сидит в клетке, буянит так, что тачка трясется, а милиционеры вместе с докторами водят хоровод вокруг всего этого дела, не зная, как подступиться. И тут якобы на сцену вышел чудесный доктор и с помощью дружеской беседы совершенно утихомирил гражданина, так что он, кроткий, как агнец, покорно посеменил в психиатрическое отделение.
– Так бывает? – хмыкнул Зиганшин, не понаслышке знавший, что слова – самое слабое средство воздействия на граждан, что на здоровых, что на больных.
– В моей практике подобных случаев не было, а рассказывал все-таки наставник мой, медицинская этика не позволяла мне усомниться в его словах. Так что не знаю. За что купил, за то продаю.
Мстислав Юрьевич пожал плечами. Голлербах прав, в каждой специальности есть свой фольклор. У моряков – «Летучий голландец», у представительниц древнейшей профессии – фильм «Красотка», а более современные виды деятельности обрастают более скучными преданиями, как такой-то умел то-то. Может быть, действительно умел, а может быть, и нет. Один раз случайно получилось или просто совпало, а люди пересказали, что это всегда у него так выходит, в порядке вещей.
Он покосился на Лизу и невольно отметил, что печаль ей идет. Чаще женщины от слез дурнеют, а у нее только краска появилась в лице, и веки чуть припухли. Сейчас она внимательно смотрела на монитор, на котором была открыта сводная таблица по потерпевшим, и глаза блестели от азарта. Странно, он всегда считал ее амебой, если не глупой, то по крайней мере ленивой теткой, которая приходит на службу отсидеть время и пописать бумажки. Сыщицкого азарта Зиганшин в ней до недавнего времени не замечал и никак не мог понять, зачем она открывает дела наперекор ему. Явно не из любви к работе и не из-за денег, которых у нее нет смелости и административного ресурса вымогать. Разве что из страха? Но грамотный отказ – залог безопасности следователя.
В общем, этот момент не вписывался в его стройное представление о Лизе, и Зиганшин злился, что не может ее понять.
Как гостеприимный хозяин, он предложил сделать еще кофе, а когда Лиза с Голлербахом отказались (пригубив из своей чашки, Мстислав Юрьевич не удивился этому, оказывается, он настроил на самый крепкий, и кофе уже не горчил даже, а отзывал кислятиной), подвел итоги. Пока никакой информации, чтобы создать полноценную версию, у них нет, поэтому придется двигаться не вглубь, а вширь. Максу придется пошустрить среди коллег, чтобы получить доступ к пациентам или хотя бы к их медицинским документам, и вынести свое компетентное суждение. Вдруг все дело действительно в каких-нибудь психотропных препаратах? На себя он взял обязательство договориться с айтишниками, чтобы выловили из Интернета все следы виртуальной деятельности молодых людей.
Следующее направление – беседы с родственниками погибших. Вдруг найдется что-то, кроме психиатрии, что их объединяет?
– И с родственниками убийц тоже надо поговорить, – вдруг вмешалась Лиза, – помните, матери Карпенко звонил какой-то хмырь? Надо узнать у других родителей.
Зиганшин кивнул. Чем больше он изучал всю эту ситуацию, тем более абсурдной она ему казалась. Но он знал, что как раз такие абсолютно непонятные истории в конце объясняются очень просто. Это как задачка на сообразительность: ломаешь голову, лихорадочно вспоминаешь формулы, а в итоге нужно просто применить другой метод.
Весьма скромный двухэтажный особнячок Шишкиных располагался в одном из первых коттеджных поселков и был окружен настоящими замками. Было немножко странно видеть сдержанный, даже аскетичный дом серого кирпича рядом с шедеврами разнузданного барокко или, наоборот, самого что ни на есть классического классицизма.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
