– Одну только ночь переночуй и завтра поутру – обратно! Да смотри хорошенько за Петенькой!
Затем прокричал вслед Гришке:
– Гришаня, надеюсь на тебя! Не подведи! Ты же знаешь, за мной не пропадет!
Гришаня не подвел: путешествие туда и обратно прошло благополучно. Дарья тоже не подвела: за Петенькой смотрела, он даже не простыл. Вот только обратно Петеньку не привезли. Дарья оставила его у родителей. Филипп заходился в гневе:
– Совсем ум потеряла! Ты зачем ребенка оставила? Неужто за ним кто-то лучше доглянет, чем дома родные отец и мать?! А мальчонка-то славный, в моего дядю Антона пошел, тот был красавец. Все, завтра еду, забираю Петеньку домой!
Дарья, как могла, отбивалась:
– Не кричи ты так, Филя! Я же не у чужих оставила. У мамы с папой корова, знаешь, какое сладкое молоко дает? Во всем селе такого не сыщешь! Вот рожу, и потом поедем заберем.
Филипп, все еще не остывший, хмыкнул: "Будто у нас нет коровы!" Супруги замолчали, Филипп ушел на работу, и Дарья с облегчением вздохнула: "Кажется, на первых порах пронесло! Пока что идет все так, как задумала, а дальше – даст Бог день, даст и пищу… Нельзя было дольше оставлять Петеньку в селе. Он уже большой, просится на улицу. Зимой еще кое-как, а весной в доме его будет не удержать. И тогда все увидят и поймут… Дарья удивляется, как ее муж этого не заметил? Вбил себе в голову, что Петя похож на какого-то дядю Антона. Дарья никогда и не видела этого дядю. Ну, а если похож – так и слава Богу!
Женщина стала наводить порядок в доме, хотя мысли ее вновь и вновь возвращались в прошлое. Три года назад… Она не думала, что так все получится. Впрочем, Дарья тогда вообще ни о чем не думала. Несла вязанку сухих веток домой – до дождей запасалась топливом. Филиппу некогда: день-деньской без выходных ремонтирует в колхозе сельхозтехнику. Зарабатывает, все мечтает построить дом…
С вязанкой на плечах Дарья подошла к мостику через ручей, и тут ее дрова расползлись, некрепко связанная веревка развязалась. Женщина скинула с плеч оставшиеся ветки и присела отдохнуть. А Петро шел мимо и помог ей. Вернее, предложил помочь…
Как-то сами собой сцепились тогда их руки. Видимо, одну и ту же ветку брали. А потом о дровах забыли…
Нравился ей этот мужчина! Сколько себя помнит – нравился. Хотя кому он не нравился? Все бабы в открытую завидовали его жене Верке. Хилая, неприметная, волосики мышиного цвета… и сама, как серая мышка, а мужика такого отхватила!
Самые бесшабашные иногда прямо спрашивали Верку Петра Черного (его прозвали "Черный" за широкие, густые брови): чем она привлекла мужа? Неужто позарился на ее волосенки? Та в ответ лишь улыбалась бесцветной, как сама, улыбкой. Но главное – никто никогда не заметил, чтобы Петро ходил "налево"! Было у них двое детей: сын и дочь, оба пошли в Веркину породу. Лишь ростом удались в отца – высокие и крупные.
Тогда у ручья они сначала честно пытались связать дрова, а когда руки встретились, стали глядеть друг на друга, глаза в глаза… И случилось то, что должно случиться. Дальше Дарья не очень четко все помнила. Лишь одну фразу, шепотом сказанную Петром, запомнила четко: "Ты мне всегда нравилась!". Фразой Дарья дорожила, хранила ее глубоко, на самом донышке сознания – это было хоть каким-то оправданием происшедшего… Как он ей нравился – сказать не осмелилась. А больше ни слова – все происходило в молчании.
Очнулась женщина, когда осталась одна: Петро уходил, его еще было видно… Потерянная Дарья скорее для себя произнесла: "Эй, а дрова связать?" Но он не услышал.
Уже через неделю женщина почувствовала: бесследно это не прошло, будет ребенок. Сразу же стала ласковей с мужем, чем его удивила: они с Филиппом решили – детей уже хватит. В один из деликатных моментов муж простецки напомнил Дарье, что договорились: спиногрызов больше не рожать. Дарья напустила туману, ударившись в рассуждения: дети даются свыше, а мы решать не можем. Когда же ее живот обозначился, ласковость Дарьи сменилась раздражением. Она вдруг углядела в муже грубость, неотесанность. Особенно выводило Дарью из себя, как Филипп где-нибудь в гостях рассказывал всегда один и тот же анекдот про Чапаева. Его все знали наизусть, и уже никто не смеялся, кроме самого Филиппа… Стала вспоминать, как вышла замуж по доброй воле. Значит, видели глаза, что покупали…
Дарья признанной красавицей не слыла, но мужики на нее заглядывались. О таких говорят: дородная женщина. Что-то в ней притягивало. Русая роскошная коса скрашивала не очень женственные черты лица и служила завистью для всех Дарьиных сверстниц. На страницах послевоенных школьных учебников часто можно было встретить плакат с изображением женщины и подписью внизу: "Родина-мать зовет!" Лицо Дарьи повторяло это изображение, как две капли воды.
Несмотря ни на что, Дарья жизнью была довольная. Вон деток много, а скоро еще прибавится. Мальчик будет, Петенька. Она уже знает, рожает не в первый раз. "Будет только мой! Ни одна живая душа не узнает! Уж коли подарила судьба это исконно бабье мгновение".
А когда родился Петенька, с первых дней поняла, что хранить тайну будет ой как тяжело! Ребеночек в миниатюре повторял портрет Петра Черного.
Поначалу была надежда: будет расти – поменяется. Ведь дети Петра, сын и дочь, совсем на него не похожи, кроме высокого роста. Но время шло, Петенька рос, становился очень красивым, но похожим… одна Дарья знала, на кого. Соседям старалась малыша не показывать: то ветрянка, то грипп, чтобы меньше в хату заходили. И решила Дарья отвезти Петеньку к родителям. К счастью, те жили далеко. Предлог – скоро рожать, а помочь с детьми некому. Что будет дальше, ведь мальчик растет и еще больше станет похож на отца, Дарья старалась не думать.
Весной, как и ожидалось, Дарья родила последнего, как они с Филиппом надеялись, ребенка – девочку Нюсю, названную так в честь Дарьиной свекрови Анны Кирилловны. Филипп постоянно напоминал: надо съездить за Петенькой. Дарья, так ничего и не придумав за это время, как могла, оттягивала сроки. Однажды днем пришла сестра Дарьи, Танька. Она буквально ворвалась в хату, так шваркнув дверью, что зазвенели стекла в окне. Дарья в это время кормила грудью ребенка. Татьяна, с красным от гнева лицом, с ходу выпалила:
– Ты чего это учудила?! Весь род опозорила! А у меня же две девки растут, скоро будут на выданье! Кто их теперь посватает? Будут родной теткой глаза тыкать.
Дарья сначала оторопела, затем, поняв в чем дело, опустила голову и безнадежно прошептала:
– Была у наших? Как там они?
– Они там – чудесненько! Петенька-красавец растет, все любуются. У них же в селе Петра Черного нету, чтобы сравнить! А он не то, что вылитый, он – двойник, только маленький! О Боже мой, что же мы будем делать? Не думала я, Дарка, что ты такой лярвой окажешься! Но хотя бы другое имя дала мальчишке ты, убогая! А то куда же твое дело – Петенька. Тьфу!
Татьяна, сделав паузу, отдышалась и продолжила:
– Как ты его подцепила? Он же за всю жизнь не замечен ни с одной бабой!
