– Кто у них главный? – решительно произнесла Элька.
– У «Перста Божьего» имеются в любой стране, где существует представительство католической церкви, свои агенты. И они успешно сотрудничают с представителями всех христианских конфессий: протестантами, православными, англиканцами. Это преступная группировка священнослужителей под эгидой Ватикана! По большей части в нее входят монахи или священники, но среди ее членов попадаются и миряне, служащие DD по убеждению или за деньги. Орден возглавляет персона, именующаяся «генералом». У них четкая субординация, как в армии. «Генерал» всегда держится в тени и только в исключительных случаях сам берется за дело. Кто он, неизвестно, ведь существование «Перста Божьего» католической церковью опровергается.
Элька с интересом взглянула на Брамса.
– Я чувствую, что вы знаете, почему были убиты мои друзья, Брамс. Зачем оба профессора незадолго до смерти звонили вам?
– Я прослушал их сообщения на автоответчике, – сказал тот, – но счел, что это или грубая попытка «Перста Божьего» выйти на меня, или уловка репортеров. Ну что же, госпожа комиссар, вы заслуживаете доверия...
Брамс поманил комиссаршу за собой. Они миновали несколько комнат, коридор и вышли к лестнице. «Профессор» нажал что-то у основания пьедестала, на котором возвышался бескрылый ангел, и большая дубовая панель, которой была обшита стена, отъехала в сторону.
– Я живу в доме, но не наверху, а внизу! – сообщил Брамс. – Дом принадлежал раньше одному старику-изобретателю, наследники которого после его смерти хотели побыстрее избавиться от особняка, вот я его и приобрел. Они ничего не знали о потайном ходе. Следуйте за мной, госпожа комиссар!
Элька шагнула на сырые бетонные ступени и услышала, как панель за ее спиной закрылась. Брамс щелкнул выключателем, лестницу осветило тусклое сияние нескольких лампочек.
– Здесь, в бункере, я и провожу практически все время, – сказал он. – «Перст Божий» пытался меня убить, они подослали наемных убийц, но те, к великому счастью, не успели осуществить задуманное. И тогда я решил, что должен исчезнуть с лица земли – в прямом смысле, госпожа комиссар!
Тем временем они спустились на нижний уровень. Элька прикинула: обиталище Брамса находилось на глубине примерно десяти метров под особняком. Они оказались около массивной бронированной двери с кодовым замком. Над ней была прикреплена видеокамера.
– Если кто-то и проникнет в бункер, то сработает сигнализация, – не без гордости произнес Брамс. – Отвернитесь!
Элька отвела взор, и «профессор» быстро набрал длинный код. Дверь бесшумно раскрылась.
– Вот и мое убежище! – заявил Карл Брамс.
Комиссарша попала в просторную квартиру, обставленную антикварной мебелью. Стены были обиты шелковыми обоями, и о том, что они находились под землей, напоминало лишь отсутствие окон.
– Здесь имеется два генератора, вода поступает из скважины, а воздух – сверху, по специальной системе, – заявил Брамс. – Я могу продержаться под землей в течение года!
В каждой из комнат находилось по большому аквариуму, в которых сновали крошечные разноцветные рыбки. Они-то и были единственными живыми существами, разделявшими добровольное затворничество «профессора» Брамса. Элька увидела огромные шкафы, заполненные книгами (комиссарше бросился в глаза вездесущий бестселлер Дейла Уайта «Улыбка Джоконды»).
– И вам здесь не скучно? – спросила она.
Брамс рассмеялся.
– О, у меня отличная библиотека, а кроме того, телефон и два компьютера, один из которых подключен к Интернету. Я – не Тимон Афинский, а скорее капитан Немо. И тот и другой предпочитали обитать изолированно от всего остального человечества, Тимон – в пещере, капитан Немо – в подводной лодке собственной конструкции. Я, подобно легендарному герою романа Жюля Верна, использую новейшие достижения техники.
«Профессор» провел Эльку в свой кабинет, комиссарша уселась в большое кожаное кресло. Брамс отправился на кухню и вернулся, таща за собой небольшой столик на колесах, заставленный всяческими вкусностями. Элька, обедавшая в самолете (подавали на редкость безвкусную отбивную, к тому же плохо разогретую, и две дольки помидора с зеленым листиком, что гордо именовалось «салатом»), с жадностью набросилась на яства. Брамс тоже «закусил», и Элька поразилась, как же много может помещаться в его желудке. Насытившись, комиссарша принялась смаковать фруктовый чай с песочным печеньем.
– Почему «Перст Божий» пытался вас убить? – спросила она.
Брамс, с легкостью опустошивший упаковку печенья, заявил:
– Ватикан чрезвычайно боится, что мне поверят. У меня есть доказательства того, что радиоуглеродная экспертиза возраста Туринской плащаницы, имевшая место в прошлом году, не заслуживает доверия.
Поймав недоумевающий взгляд гостя, Брамс вздохнул, вытер рот и включил ноутбук.
– Придется объяснять вам все в деталях, госпожа комиссар, – сказал он.
«Профессор» что-то подключил к ноутбуку, затем погасил свет и нажал клавишу. Из небольшого проектора, что был укреплен под потолком, ударил луч, и на белой стене возникло изображение Туринской плащаницы.
– Что вам известно об этой уникальной реликвии, госпожа комиссар? – спросил Брамс.
– Вроде бы она – кусок холста, в который, по преданию, был завернут Иисус Христос после снятия с креста. Согласно выводам двух экспертиз, первая из которых имела место в 1988 году, еще при папе Иоанне Павле, а вторая – в прошлом году, плащаница, которую миллионы верующих почитают доказательством воскрешения Христа, всего лишь средневековая подделка. Упомянутая вами радиоуглеродная экспертиза подтвердила выводы той, что была произведена в 1988 году: возраст плащаницы не две тысячи лет, а примерно шестьсот или семьсот...
– Браво! – воскликнул «профессор». – Для среднестатистического человека, для которого религия не играет решающей роли, вы очень хорошо осведомлены о том, что такое Туринская плащаница.
Элька скромно умолчала о том, что почерпнула информацию на сайте самого Карла Брамса. На стене застыло призрачное изображение худого мужчины с бородатым лицом и сложенными крест-накрест руками. Брамс подхватил нить повествования:
– Во всех четырех признанных церковью евангелиях имеется упоминание о том, что после снятия Иисуса с креста его тело, выпрошенное у Понтия Пилата Иосифом Аримафейским, влиятельным последователем Христа и одновременно членом синедриона, было погребено в пещере, являвшейся усыпальницей семьи самого Иосифа, недалеко от Голгофы. Казнь Христа состоялась в пятницу, он испустил дух, согласно всем евангелиям, через три часа после того, как был распят, примерно в шесть часов вечера. Приближалась суббота, в которую по еврейским законам требуется отдыхать. Тело Христа поместили в гробницу. Однако когда в воскресенье к могиле пришли женщины, желавшие обмыть и умастить тело, дабы завершить процедуру погребения, то обнаружили, что огромный камень, закрывавший снаружи вход в гробницу, отодвинут в сторону, а сам склеп пуст. Согласно христианским представлениям, Иисус чудным образом воскрес, а спустя еще сорок дней вознесся на небо.
