— Марио такой simpatico.[68]— вздохнула итальянка, отдавая должное его очарованию, но тут же призналась, что опасается его.
Я спросила почему, хотя чувствовала то же самое. Она сказала, что вчера вечером он умолял ее пойти с ним прогуляться. Я стерла со своего лица выражение: «Ты шутишь — меня тоже!» — и сказала:
— Правда? И ты пошла?
— Нет. — Итальянка покачала головой. — Он мне нравится, но знаешь, такие мужчины, как Марио, хотят большего, чем просто держать тебя за руку. Я могу спать с кем-то, только если я его люблю. Так я устроена.
Она рассказала мне о своей сказочной мечте, которую надеется встретить однажды, и мне тут же захотелось взять ее под свою защиту. Я разозлилась на Марио за то, что он к ней пристает — она такая ранимая, а он этим пользуется. Со мной все немного по-другому. Я уже лишилась иллюзий. Думаю, он понимает, что с мужчинами мне не везет и ничего особенного я уже не жду, так что его заигрывания в каком-то смысле мне даже льстят, и я принимаю их с благодарностью. До этого разговора меня подмывало остаться и выпить с Марио, но, побеседовав с Паолой (так звали итальянку), я решила дать ему понять, что ничего такого не случится, и заказала горячее молоко. (Latte caldo — на этот раз я не перепутала.)
Марио запротестовал:
— Детское время! Давай я сделаю тебе еще один «Секретный рецепт»!
Но я была непреклонна, и единственное, что ему удалось, — это уговорить меня добавить в молоко немного коньяка, чтобы лучше спалось. (В результате я получила бокал коньяка, куда было добавлено немного молока. Поспать — это, конечно, здорово, но после этого я не была уверена, что вообще когда- нибудь проснусь.)
Паола заказала ромашковый чай. Более целомудренный вариант, но не особенно изысканный, потому что на вид этот чай напоминал мочу. Каждый раз, подходя к стойке, Марио старался поймать мой взгляд. Он строил рожи за спиной Паолы, как будто говоря: «Она слишком много болтает! Хоть бы она поскорее ушла!» И как бы низко это ни было, в каком-то смысле я испытывала к Марио благодарность за то, что он оказывал мне предпочтение. Оставалось надеяться — причина не в том, что я казалась ему доступнее.
Нужен ли был Марио Паоле или нет, но в ее намерения, похоже, не входило оставить меня в полночь с ним наедине. В пять минут первого мы приняли молчаливое решение уйти одновременно. Надо было видеть разочарование, крупными буквами написанное у Марио на лице… Провожая нас в холл, он исподтишка приобнял меня за талию, умудрился запустить большой палец мне под одежду и дотронуться до моей кожи. Остается только восхищаться его нахальством. Марио вызвал нам лифт, пожелал «Buona notte»[69]и добавил «Sogna mi!» («Пусть я вам приснюсь!»). Мы хихикали и качали головами, а лифт, пошатываясь, тащил нас на второй этаж.
— Было здорово! Может, приедешь как-нибудь в Турин? — предложила Паола, после чего дала мне свою карточку и расцеловала в обе щеки.
Я сказала, что непременно и с удовольствием, и. восхищаясь тем, как быстро могут сдружиться две девушки, нажала на кнопку третьего этажа.
Я вышла из лифта с ключом в руке, но в двух шагах от моей комнаты меня вдруг схватили сзади и утащили в кладовку-прачечную!
— Что?! — взвыла Клео.
Я как раз услаждаю ее этой историей.
— Богом клянусь, не понимаю, как он смог так быстро подняться по лестнице.
— Ты кричала?
— Я пыталась, но получилось плохо, потому что…
— Он заткнул тебе рот подушкой? — разволновавшись, ахает Клео.
— Не-ет! Получилось плохо, потому что он меня целовал! Я еще не успела понять, что это именно Марио, а он уже начал целоваться.
— Он хорошо целуется?
— Нет, ужасно — слишком жадно и агрессивно. И потом, он так сильно меня сжал, что я думала, он мне позвоночник сломает.
— И что было дальше?
— Я вырвалась и спросила, что это он, черт побери, вытворяет?
— Не похоже на тебя, ты обычно такая мямля.
— Наверное, это из-за шока. Я была в ярости!
— И правильно. Он извинился?
— Не совсем. — Я стараюсь сдержать смех. — Он сказал: «Я хочу с тобой немножко потрахаться!»
Клео визжит от восторга:
— Да ты что!
— Да? Вот умора! Он даже хотел войти ко мне в комнату.
— А как лее твоя мама? — Клео поражена.
— Ну, он же знал, что ее еще нет…
— Да, но она могла прийти в любую минуту. Представляю, что было бы, если бы она ворвалась в комнату и застала вас там! Я так и вижу, как он в ужасе прыгает с балкона и повисает, зацепившись трусами за решетку!
— Точно, так все и было!
— Не может быть!
— Нет, конечно, — смеюсь я.
— А тебе хотелось?
— Только если бы за дверью меня ждала бригада «скорой помощи» и костоправ — чтобы тут же меня откачать. Я думаю, нужно иметь черный пояс, чтобы выжить после секса с этим мужчиной.
— Ах, как это страстно звучит! — вдохновляется Клео.
— Думаю, Марио не откажется тебя облагодетельствовать, если ты прилетишь, — он не слишком разборчив.
— Спасибо!
— Я не это имела в виду, — протестую я.
— Все равно я сейчас не могу отлучиться — на форпостах был замечен Гарет!
Я ахаю.
— Рассказывай!
— Ну, я сама его не видела, но Бренвин из «Супердраг» сказала, что он заходил за лосьоном после загара и что был он при этом чернее черного, так что, если мне повезет, он со дня на день принесет нам фотографии, которые он наснимал на пляже.
— А если он надевает на пляж бикини?
— Плевать, по мне — чем меньше одежды, тем лучше. Он та-акой балдежный!
— Может, стоит испробовать на нем фразу про рай земной?
— О боже! — хихикает Клео.
— Представь… — начинаю я.
— Погоди, в дверь звонят, — прерывает меня Клео. — Должно быть, почтальон — сегодня должна прийти посылка от «Фриманс». Я тебе перезвоню.
— Хорошо. — Я вешаю трубку, продолжая ухмыляться.
Приятно услышать вести из дома. Я представляю Клео в нашей комнате, и мне становится спокойнее на душе. Интересно, что она заказала? Уверена, что-нибудь для кухни.
Отбросив одеяло, я спускаю ноги с кровати и только тут понимаю, что спала в одежде. В те времена, когда мне еще приходилось выходить из дома, чтобы отправиться на работу, такое случалось сплошь и рядом: джинсы, джемперы, жакеты на молнии — моя кровать хорошо познакомилась со всем моим гардеробом. Клео была в отчаянии — она опасалась, что какой-нибудь пояс «ли случайный металлический крючок прикончат меня во сне. Сама она такая же разгильдяйка, как и я, но с отходом ко сну у нее связана целая церемония. Единственный раз в жизни случилось так, что она легла в кровать не в пижаме из стопроцентного хлопка от «М & S», — это произошло, когда она неожиданно оказалась в постели со своим бывшим боссом. Клео решила, что будет меньше смущаться, если босс не увидит ее голой, поэтому не стала снимать колготки и лайкровое боди. Он лег в постель с самой красивой из своих сотрудниц, а проснулся с балериной, собравшейся на тренировку.
