Оливия изумленно уставилась на Денниса, не веря своим ушам, ее ноги подкашивались от волнения.
— Нет, — чуть слышно прошептала она.
— Слава Богу! — хрипло выговорил Деннис. — Я никогда не думал, что меня может увлечь красивая неискушенная девушка, которая к тому же посмела пойти наперекор моей воле и покинуть меня. Да, любовь моя, ты очаровала, околдовала и вывела меня из себя, как это не удавалось еще ни одной женщине до тебя. Признайся, ты скучала по мне?
— Да, — не стала лукавить Оливия. — Когда мы расстались, жизнь потеряла для меня всякий смысл.
Губы Денниса тронула мягкая улыбка, он почувствовал, как его переполняет нежность к этой женщине.
— Я очень жалею, что поторопилась с выводами. Мне было очень больно, что ты не сказал мне тогда всей правды о Терезе и о своей дочери.
— Теперь я понимаю, что был не прав, и не осуждаю тебя, Оливия, — быстро проговорил Деннис. — Когда танец закончится, я не хочу оставаться здесь и расточать пошлые комплименты присутствующим. Давай извинимся перед хозяевами и сбежим.
— Но… это будет невежливо, Деннис.
— Ну и черт с ними, иначе я не отвечаю за себя! Неужели ты хочешь, чтобы я накинулся на тебя на глазах у всех?
— Что ты!
— Тогда не спорь со мной. — Он улыбнулся, глядя на ее манящие губы. — Жду не дождусь, когда смогу остаться наедине с собственной женой.
Оливия зарделась.
— Нисколько не сомневаюсь. Я не забыла, каким жестоким ты можешь быть в гневе.
— О, я готов повиниться. Но не забывай, что ты сама же довела меня до такого состояния.
Нет, он неисправим, подумала Оливия, и еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.
— Кажется, ты не особенно сопротивлялась тогда, — с теплой улыбкой добавил Деннис.
Оливия покраснела еще сильнее и отвела глаза.
— Перестань, прошу тебя. Здесь не место обсуждать отношения.
Деннис ухмыльнулся.
— Согласен, нам лучше обсудить это наедине.
Оливию охватила паника.
— Я не могу так просто уехать с тобой. Раз я пришла сюда с миссис Недертон и Лорой, с ними же и уйду. Давай лучше поговорим завтра утром, Деннис.
Его лицо посуровело.
— Нет, Оливия. Ты уйдешь со мной.
— Все это так неожиданно для меня… Я должна подумать.
— У тебя был на это целый месяц.
У Оливии не было ни сил, ни решимости сопротивляться. Когда танец закончился, они с Деннисом распрощались с лордом и леди Шерингем и покинули их дом, к величайшему сожалению кавалеров Оливии. На прощание Деннис бросил на них испепеляющий взгляд.
15
Лондонская резиденция Денниса оказалась роскошной. Оказавшись в огромной просторной гостиной, Оливия не смогла сдержать восхищенного вздоха.
— Да, ты прекрасно устроился. У тебя замашки истинного аристократа.
Он усмехнулся.
— Я знал, что тебе здесь понравится.
— Значит, ты не сомневался, что я окажусь здесь?
— Ни минуты.
— Какая самоуверенность! — беззлобно попеняла ему Оливия.
— Таким уж уродился.
— Этот дом достоин того, чтобы в нем жил барон Хакселл, — заметила Оливия, восхищенно оглядывая апартаменты. — Но, кажется, обладание титулом тебя не особенно радует?
— Если хочешь знать, я чувствую себя не в своей тарелке. А как тебе идея в один прекрасный день стать баронессой Хакселл?
— Думаю, я как-нибудь справлюсь. Значит, ты все же помирился с дядей?
— Да, Эрмине удалось убедить меня. Позже я все тебе расскажу. — Деннис хитро прищурился. — Скажи, Оливия, титул делает меня более привлекательным в твоих глазах?
Она спокойно посмотрела в глаза мужу.
— Неужели ты думаешь, что это имеет для меня значение? Мне важен сам человек, а не его титул или богатство.
— Идем, я покажу твою комнату.
Они поднялись по витой лестнице на галерею второго этажа, куда выходили двери их находившихся рядом спален. Спальня, отведенная Оливии, была просторной, в серебристо-синих тонах, со вкусом обставленная роскошной мебелью. Тут же неслышно вошла миловидная молодая девушка.
— Здравствуйте, мадам, меня зовут Нэнси, я ваша горничная. — Она присела в почтительном поклоне.
— Очень приятно, — пробормотала Оливия, растерянно наблюдая, как та ловко вынимает вещи из чемодана.
Приглядевшись, Оливия узнала собственные платья, и в ней вскипело негодование: как осмелился Деннис перевезти ее имущество от миссис Недертон, не спросив ее согласия!
Нэнси помогла хозяйке освободиться от бального платья и надеть красивую шелковую сорочку и пеньюар, когда в дверь, соединяющую спальни, торопливо вошел Деннис в темно-красном халате поверх шелковой пижамы.
Сделав знак Нэнси, что она свободна, он приблизился к Оливии, привлек ее к себе и тихо сказал:
— Слава Богу, наконец мы одни.
Оливия уперлась руками в грудь Денниса и, ловко уклонившись от поцелуя, посмотрела в потемневшие от желания глаза мужа.
— Неужели ты был настолько уверен, что я вернусь к тебе, что приказал доставить сюда мои вещи?
— Да, любовь моя, — прохрипел он, касаясь горячими губами уха Оливии. — Чем ты недовольна?
— Ты в своем репертуаре. — Оливия улыбнулась, не в силах больше сердиться.
— Ты не голодна?
— Голодна, и только ты можешь утолить этот голод…
— Моя девочка, как я ждал этих слов! — Деннис крепко прижал к себе Оливию. — Я люблю тебя. Не бойся, я буду с тобой очень нежным, даю слово.
— Не нужно никаких заверений, Деннис, мне это все неважно. Скажи, зачем ты приехал в Лондон?
— Потому что ты нужна мне. Все это время мне ужасно не хватало тебя. Я хочу тебя, любовь моя.
Сердце молотом забухало в груди Оливии от сладкого предвкушения. Деннис увлек ее к раскрытой постели, его пальцы ловко развязали ленты пеньюара и спустили с ее округлых плеч сорочку, которая невесомым облачком упала к ногам Оливии.
Чувствуя, как у него перехватывает дыхание, Деннис залюбовался ее наготой: Господи, как прекрасно это алебастровое тело с ниспадающим на плечи золотом волос, как дивно блестят изумрудные глаза, как волнует изгиб этих прекрасных желанных губ!
Деннис подхватил Оливию на руки и бережно уложил на шелковые простыни. Лаская ее, он превзошел самого себя, стараясь изгнать неприятные воспоминания об их последней встрече в «Холлбрунне».
Несмотря на то, что Деннис был великолепным любовником, страстным и нежным, сомнения еще не покинули сердце Оливии. Она чувствовала огромное облегчение, что Деннис передумал разводиться, — казалось, камень упал с ее души. Но она твердо решила, что необходимо серьезно обсудить их будущее в другой обстановке. Мысли о Терезе и о Кэтти не давали ей покою.
