Анна вздрогнула, как будто получила пощечину. Какое-то время она не могла вымолвить ни слова. А когда пришла в себя, слова полились потоком, который она уже не могла сдержать.
– Вы самодовольный идиот! Да неужели вы могли подумать, что я свяжусь с… таким простолюдином и грубияном, как вы… с ковбоем! – Дыхание Анны стало прерывистым, и она выпалила: – Вы просто изнасиловали меня!
Глаза Джоша сузились, лицо потемнело, и Анна инстинктивно сделала шаг назад. Голос Джоша дрожал от ярости.
– А теперь послушайте меня, виконтесса. Думаю, вы слишком привыкли к тому, что только приказываете, а все прочие кланяются и расшаркиваются перед вами. Вам кажется, что стоит приказать, и все немедленно изменится. Но меня вам изменить не удастся, черт побери, и прошлого вы переписать не сможете так, как вам это нравится.
Это произошло между нами. И вы наслаждались каждой минутой нашей близости. Можете не признаваться себе в этом, но это было, и этого уже не изменишь. Хоть это вы понимаете?
Анна почувствовала, как краска заливает ее лицо Никогда еще она не видела в глазах мужчины такой ярости. Сила этой ярости испугала ее, заставила ощутить себя маленькой и беззащитной. Но собрав всю волю, которая и делала ее Анной Эджком, она выдержала взгляд Джоша.
– Если вы когда-нибудь, – твердо начала она, – скажете кому-нибудь хоть слово или даже намекнете, я прикажу высечь вас кнутом и вышвырну с ранчо.
В глазах Джоша мелькнуло что-то непонятное… возмущение? Или боль? Но что бы это ни было, оно скоро исчезло.
– Тогда извольте приказывать, мадам, – произнес Джош, растягивая слова. – Ведь я вчера полночи рассказывал ребятам о том, что переспал с хозяйкой. Не упустил ни единой подробности. Вы ведь на самом деле и не ожидали, что такой грубиян, как я, будет хранить этот секрет, не правда ли?
Укол Джоша достиг своей цели. Впервые в жизни ей захотелось стать такой женщиной, которая умеет падать в обморок или рыдать. Неужели он не понимает? И разве она могла рассчитывать на то, что он поймет? Ведь она леди Хартли, столп общества, законодательница мод, хозяйка и владелица… Почему же он этого не понимает?
– Я даже не знаю вашего настоящего имени! – неожиданно для себя вскричала Анна. – Я не знаю, кто вы такой, откуда вы… Вы для меня ковбой, наемный работник, бродяга! Неужели вы не понимаете, что между нами ничего не может быть?
Взгляд Джоша стал мягче, в нем появилась нерешительность. Анне показалось, что он готов шагнуть ей навстречу. И если бы Джош сделал сейчас этот шаг, если бы взял ее за руки и заглянул в глаза, все барьеры бы разом рухнули. Ох, если бы он сказал хоть что-нибудь из того, что Анна так жаждала услышать, все могло бы повернуться по-другому.
Однако Джош овладел собой, в глазах его снова появился холодный, язвительный блеск.
– Если вам станет от этого легче, – медленно произнес он, – то могу сказать, что всегда намеревался жениться на вас.
Грудь Анны пронзила ноющая боль, и она подумала, что в конце концов так оно и лучше. Ей было легче презирать Джоша, чем желать его, легче ненавидеть, чем питать надежды.
Анна вскинула голову и наградила Джоша подчеркнуто холодным взглядом.
– Вы хороший работник, мистер Коулман, и, без сомнения, прекрасно справитесь с обязанностями управляющего. Думаю, мы будем ладить, пока вы будете помнить, кто здесь хозяин, и знать свое место. А теперь… – Анна махнула рукой в сторону двери, – будьте добры, оставьте меня и дайте спокойно позавтракать.
Анна заметила, как у Джоша задрожали губы, и на секунду ее снова охватил страх. Однако ответ его был лаконичен:
– Разумеется.
Уже возле двери Джош обернулся.
– А знаете, леди, мне по-настоящему жаль вас. – Его губы скривились в печальной улыбке. – Вы не имеете ни малейшего представления о том, что только что отвергли.
Дверь тихо закрылась, и Анна внезапно ощутила, что ей очень холодно. Она подошла к окну, уткнулась лбом в раму, чувствуя себя выжатой и опустошенной.
Глава 13
Первым побуждением Джоша было вскочить на лошадь и умчаться без оглядки. Ослепленный злостью, он, наверное, так и поступил бы, если бы в конюшне не оказались ковбои.
Они как раз закончили завтрак, впереди у них был выходной, и можно было не торопясь потрепаться о том о сем. Когда Джош вошел, на него устремились любопытные взгляды.
Джошу казалось, что со вчерашнего дня прошли не часы, а годы. И вдруг он с удивлением вспомнил, что теперь является управляющим ранчо “Три холма”. Но он ведь хотел этого. Однако сейчас новая должность его не особенно радовала.
Когда-то Джош уже поддался необдуманному порыву, и закончилось это тем, что он направил револьвер на человека, которого считал своим отцом, бросил дом и семью и уехал за две тысячи миль. Но этот побег в конце концов привел его в никуда. В бегстве не было никакого смысла, а значит, не было ему и оправдания. Джош просто не стал слушать голоса разума. И пообещал себе, что на сей раз не ускачет в ярости куда глаза глядят.
По взглядам недавних товарищей было заметно, что они еще не воспринимают Джоша как управляющего, следовательно, надо сразу поставить точки над i.
– Джонсон, ты закончил ремонтировать тот участок изгороди, который вы с Гилом должны были починить вчера? – поинтересовался Джош.
– Не совсем, – пробормотал Джонсон.
– Возьми с собой Рибса, и доделайте работу. – Выводя лошадь из конюшни, Джош бросил через плечо: – Шеп, бери трех человек, и начинайте строить зимние загоны на пастбище. Старые уже прогнили и обвалились. И на этот раз используйте отесанные бревна, а не доски. Бревна заготовите сами.
Ковбои уставились на Джоша:
– Но сегодня воскресенье!
Джош закинул седло на спину лошади:
– Я знаю, какой сегодня день.
– Даже у Господа бывает выходной.
– Бывает, если у него нет работы. – Джош подтянул подпругу, выпрямился и положил руки на седло. – Послушайте, парни, мне это нравится не больше, чем вам, но если мы намерены привести ранчо в порядок, нам придется работать по воскресеньям. Кому это не по душе, могу рассчитать прямо сейчас.
Джош сделал паузу, но никто не изъявил желания уволиться.
– Остальным заниматься поиском заблудившихся животных. Вчера я видел в кустах южнее холма пару телят, наверняка туда забредут и их мамаши. Дакота, ты едешь со мной.
Вот так, в силу необходимости, а не желания, Джош начал свой первый рабочий день в качестве управляющего ранчо “Три холма”.
Ближе к полудню Джошу вспомнился случай, который произошел с ним, когда ему было двенадцать лет. Джейк засек его во время драки с другим мальчишкой. Сейчас Джош уже и не мог вспомнить, из-за чего случилась потасовка, но он был зол как черт. Когда Джейк растащил ребят, Джош никак не мог остановиться, он только еще больше рассвирепел оттого, что отец не дал ему добить противника. За подобный проступок мать Джоша читала бы ему нотации до следующего дня рождения, а отец просто схватил его за воротник, подтащил к куче дров, и Джош решил, что его ждет хорошая порка.
