— Ну, если ты и в самом деле сумеешь убедить меня в своей любви…
Вместо ответа Клейтон обнял молодую женщину за талию и притянул к себе. Вслед за этим последовал такой жгучий поцелуй, что Дайане мгновенно стало не до смеха. Знойное, иссушающее желание овладело ею. Она подалась навстречу Клейтону, безмолвно моля о ласках. Кровь буквально бурлила в ее жилах, заставляя с невероятной частотой биться сердце. Голова кружилась. Казалось, еще мгновение — и Дайана потеряет сознание от переизбытка клокочущих внутри нее эмоций.
С трудом оторвавшись от ее рта, Клейтон хрипло спросил:
— Мне удалось убедить тебя?
— Более чем, любимый… — в полузабытьи прошептала Дайана.
Клейтону показалось, что он ослышался.
— Любимый? Повтори это снова, пожалуйста!
— Любимый, любимый, любимый, — нараспев произнесла Дайана, засмеявшись тихим, радостным смехом.
Вне себя от счастья, Клейтон подхватил молодую женщину на руки и закружил в объятиях.
— Ты любишь меня, Дайана? Скажи, ты любишь?
— Люблю и всегда любила! Все остальное — неправда.
Поставив Дайану обратно на землю, Клейтон недоверчиво произнес:
— Так, значит, ты никогда не была увлечена Албертом?
— Никогда!
— А твой ребенок…
— Это наш ребенок, милый! Неужели ты мог хоть на мгновение поверить, будто я способна отдаться другому мужчине?
— Но ты говорила так убедительно…
— А ты так цинично уверял меня в том, что я для тебя не более чем очередная девица на одну ночь.
— Ты так меня ненавидела, что была готова растерзать на месте!
— А зачем ты сыпал разными гадостями, нарочно выводя меня из себя?
Оба вдруг расхохотались.
— Ну и глупы же мы были с тобой, родная, — произнес наконец Клейтон, нежно глядя на женщину, которая сияла от счастья в его объятиях. — Как много времени мы потеряли, подозревая друг друга черт знает в чем, вместо того чтобы наслаждаться счастьем!
— Нет, мы ничего не потеряли, — вдруг убежденно возразила Дайана. — Все так и должно было быть.
Клейтон с недоумением посмотрел на нее.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Помнишь, я когда-то говорила о законе всемирного равновесия? — спросила Дайана. — Про то, что в мире все делится поровну: счастье и несчастье, смех и слезы… Не зря же в народе говорят, что нет худа без добра.
— И нет добра без худа, — подхватил Клейтон. — Конечно, прекрасно помню. А что?
— А то, мой милый дурачок, что в нашем случае как раз и сработал этот закон. Мы жили так счастливо, что непременно должны были ожидать какого-нибудь несчастья.
— Так ты по-прежнему увлекаешься философией, моя голубушка? — Серые глаза Клейтона смеялись. — Ты уже написала книжку про то, что каждый счастливый на самом деле несчастен и наоборот?
Клейтон едва увернулся от щипка, которым собиралась наградить его Дайана за колкость.
— Можешь издеваться, сколько твоей душеньке угодно, — надув губки и вывернувшись из мужских объятий, заявила она. — И все же ты не можешь не согласиться, что пережитые нами несчастья явились своеобразной расплатой за предыдущие безоблачные годы.
Отбросив всякую шутливость, Клейтон признался:
— Эти пять лет я прожил как в аду.
— А я каждый день спрашивала себя, зачем дышать, если рядом не слышно твоего дыхания. И только благодаря надежде, что когда-нибудь все вернется на круги своя, мне удалось дожить до сегодняшнего дня.
Клейтон вновь притянул к себе Дайану. Крепко обняв ее, он произнес:
— Мы оба перенесли столько, что с лихвой хватило бы на добрую сотню лет. И хочется верить, что мы заслужили право наслаждаться нашим счастьем до конца дней.
— Иначе и быть не может! — горячо воскликнула Дайана. — Теперь ничто в мире не заставит меня расстаться с тобой, любимый!
В награду ей сейчас же достался еще один пылкий поцелуй.
— Я буду любить тебя всегда, Дайана! — произнес Клейтон, когда их губы, словно бы нехотя, разомкнулись. — Как и пять лет назад, я повторяю: моя любовь умрет лишь со мной.
— Я верю тебе, любимый. Что бы ни случилось, я теперь всегда буду верить тебе. И больше никогда от тебя не уйду.
— Я сам тебя никуда не отпущу! — пообещал Клейтон.
Дайана, как котенок, потерлась щекой о мужской подбородок.
— Знаешь, о чем я сейчас подумала, любимый?
— О том, как мы назовем нашего будущего ребенка?
— Ну, об этом пока говорить рано, — засмеялась Дайана. — Нет, дело в другом. Я спросила себя вот о чем: а сколько еще времени мы бы провели вдали друг от друга, если бы не наши матери?
Клейтон тоже засмеялся.
— Какие же мы были бестолковые, что ругали их за то, что они подстроили нашу встречу! И хотя я уверен, что в конце концов мы все равно оказались бы вместе, наши матери вполне заслужили благодарность за то, что подтолкнули нас в объятия друг друга.
Внезапно рядом раздался шорох и чей-то женский голос удовлетворенно произнес:
— Ну наконец-то! Представляешь, они все-таки вспомнили о нас, Ребекка.
Вздрогнув от неожиданности, Клейтон и Дайана поспешно оглянулись вокруг себя. Какого же было их удивление, когда в темноте они различили фигуры Вивиан, Ребекки и Алберта, стоящих совсем близко! Увлеченные друг другом, молодые люди не заметили, что давно находятся не одни.
— Так вы нас подслушивали! — возмущенно воскликнула Дайана, покраснев от смущения. — И как давно, позвольте узнать, это продолжается?
— Достаточно, чтобы выведать все ваши секреты, — подходя ближе, лукаво улыбнулась Вивиан. — Ну что, моя девочка, ты по-прежнему готова утверждать, что у ваших отношений с Клейтоном нет никакого будущего?
Дайана покраснела сильнее.
— Между прочим, подслушивать нехорошо, мама!
Вивиан развела руками.
— Что поделаешь, ведь это единственная плата за материнское усердие. Мы с Ребеккой так долго вели вас друг к другу, что сочли себя вправе насладиться плодами собственного труда.
— Что ж, тогда вы слышали, что мы с Дайаной благодарны вам за это, — вмешался в разговор Клейтон.
— Выходит, мы можем за вас не беспокоиться, сынок? — спросила Ребекка.
— Именно так, — подтвердил Клейтон. — Думаю, теперь мы справимся и без посторонней помощи.
Все рассмеялись.
Дайана с удивлением заметила, что Алберт ничуть не похож на человека, которого только что бросила невеста. Он не только не выглядел угрюмым или расстроенным, но, напротив, веселился ничуть не меньше других. Конечно, их брак должен был стать чисто деловым соглашением. Однако Дайана с обидой отметила, что на месте Алберта она чувствовала бы себя гораздо несчастнее.
