— О чем вы так оживленно беседовали?
— О погоде, — назвала Дайана первое, что пришло ей в голову.
Лишь с большим трудом она смогла подавить желание все бросить и бежать куда глаза глядят, только бы не видеть Клейтона.
— Что-то не похоже, — покачал он головой. — Иначе зачем было так часто бросать взгляды в мою сторону? Я оказался настолько заинтригован вниманием к собственной персоне, что не мог устоять перед искушением подойти и выяснить, что же такое говорят обо мне три хорошенькие девушки.
Возмущенная его наглостью, Дайана съязвила:
— Боюсь, содержание этого разговора придется тебе не по вкусу. Келли считает тебя нудным и скучным. И думаю, что в этой гостиной только Рейчел не согласна с ней.
Клейтон иронически приподнял бровь.
— Так, значит, ты тоже считаешь меня нудным и скучным? Скажи-ка, тебе было скучно со мной той ночью?
Дайана едва не задохнулась от подобной беспардонности. Затронуть такую тему на помолвке, в нескольких шагах от законного жениха!
— Лучше объясни, зачем ты вообще приперся сюда, Клейтон? — прошипела она. — Ты что, собираешь сорвать мою помолвку? Устроить скандал?
— Отнюдь, — возразил он. — Я просто хочу с тобой поговорить.
— Мне не о чем с тобой разговаривать! — отрезала Дайана.
Она хотела уйти, но Клейтон преградил ей путь.
— Зато мне есть о чем. Давай-ка выйдем, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Ты ведь не хочешь неприятных сцен?
Опасаясь, как бы Клейтон и в самом деле не выполнил свою угрозу, Дайана кивнула, и они незаметно покинули гостиную.
Уже стемнело, и на иссиня-черном небе одна за другой загорались звезды. Отойдя шагов на сто, молодая женщина обернулась и гневно посмотрела на своего спутника.
— Ну и что ты собирался мне сказать? Только, пожалуйста, побыстрее. Меня ждут гости.
— Побыстрее? Ладно. — Клейтон глубоко вздохнул и с волнением произнес: — Я люблю тебя, Дайана.
Дайана изумленно уставилась на него. Она ожидала всего, чего угодно. Но только не этого.
— Ты что, издеваешься надо мной? — произнесла молодая женщина, хотя по выражению лица Клейтона видела, что тот говорит совершенно серьезно. — Сейчас не самое подходящее время для шуток.
— Я не шучу.
— Но…
Клейтон умоляюще сложил руки.
— Пожалуйста, выслушай меня, Дайана. С момента нашей последней встречи я не могу ни есть, ни пить. Я много думал о нас… Я люблю тебя, безумно, безудержно! И с каждым днем это чувство растет, становится все сильнее и сильнее. И я не могу допустить, чтобы женщина моей мечты вышла замуж за другого! Я в растерянности, не представляю, что делать… но точно знаю одно: я ни за что не отпущу тебя к Алберту.
У Дайаны в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Не может быть! Выходит, Алберт был прав, говоря, что она заблуждается насчет Клейтона? Что он без памяти влюблен в нее? Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой!
— Я не верю, что ты действительно любишь меня, Клейтон. Я пытаюсь… но не могу.
— И правильно делаешь, — мрачно произнес Клейтон. — Я был таким дураком, остолопом, кретином! Я мучил тебя и мучился сам. Сколько раз я порывался рассказать, что люблю тебя по-прежнему… даже еще сильнее! Однако что-то всегда останавливало меня.
— Или кто-то, — виновато прошептала Дайана. — Я так злилась на тебя, что не хотела ничего слышать.
— Нет, это я был недостаточно нежным и терпеливым с тобой, — возразил Клейтон. — Подумать только, по моей вине мы потеряли целых пять лет! Тогда… после гибели твоего отца… я не понимал, что тебе не до амурных отношений. Вместо того чтобы стать опорой и поддержкой, я вел себя как самолюбивый болван. Ты лишилась отца, а я сделал все для того, чтобы ты потеряла и друга!
Глаза Дайаны наполнились слезами. Она так гнусно поступила с Клейтоном, обвинив его в смерти отца! Сколько же ему пришлось выстрадать из-за ее невообразимого упрямства! Это она должна молить о прощении, а вовсе не он.
Дрожащим голосом молодая женщина произнесла:
— Я потеряла тебя по собственной глупости, Клейтон. Только я одна виновата. В глубине души я всегда знала, что ты поступил правильно, не вмешавшись в ссору наших отцов. Однако долго не желала признаваться в этом даже самой себе.
Клейтон радостно схватил ее за руку.
— Так, значит, ты меня прощаешь?
— Прощаю? — воскликнула Дайана. — Это ты должен простить меня, Клейтон. Я вела себя как последняя идиотка. Я так рада, что наконец нашла в себе силы сознаться в своей ошибке.
— А я-то как рад! — Клейтон помрачнел. — Однако с тех пор произошло столько всего…
— Ты имеешь в виду Алберта? — осторожно поинтересовалась Дайана.
Он кивнул.
— Верно. Пока мы с тобой дулись друг на друга, ему удалось забрать самое дорогое, что только у меня было, — твою любовь!
Значит, Клейтон всерьез поверил, будто я не люблю его, вдруг осознала Дайана. Как же он, должно быть, страдал все это время!
— Если ты думаешь, что…
Дайана хотела объяснить, что он ошибается и что она специально хотела позлить его, заговорив о любви к другому. Однако Клейтон поспешно перебил ее:
— Нет-нет, молчи! Я уже все решил. Да, я знаю, ты любишь Донахью. Однако я сделаю все, чтобы вернуть тебя! Прошу, не выходи замуж за Алберта! Дай мне хотя бы один шанс доказать мою любовь! Не бойся, что сорвешь помолвку. Если хочешь, мы убежим отсюда прямо сейчас. Я увезу тебя далеко-далеко, туда, где нас никто не сможет найти. Только прошу, вернись ко мне, любимая!
Дайана вдруг почувствовала огромное облегчение. Казалось, все ее заботы с каждой секундой куда-то улетучиваются.
Однако до сих пор Клейтон и словом не обмолвился о «чужом» ребенке, внезапно спохватилась она. Как-то он намерен поступить с будущим малышом?
— Тебе не кажется, что ты кое-что забыл?
— Если ты имеешь в виду свою беременность, то ничуть! Да, я помню, что ты ждешь ребенка от другого мужчины. Однако прежде всего это твой ребенок, частичка тебя! Поверь, я буду любить малыша так, как способен не всякий родной отец. Черт возьми, я и буду его родным отцом! Никто и никогда не узнает, что это не так. А если кто-нибудь и осмелится усомниться, то тут же получит в морду!
Подобный энтузиазм не мог не рассмешить молодую женщину. На душе вдруг стало легко и свободно. Больше она ни в чем не сомневалась. Клейтон действительно влюблен без памяти, раз несет подобный бред! Нет, Дайана не сомневалась, что он говорит совершенно серьезно. Однако его отрывистая, сумбурная, как и у всякого влюбленного, речь заставила ее рассмеяться.
Лукаво улыбаясь, она произнесла:
