— Ну ладно, — сказал он наконец и, опустившись на колени, провел по снегу черту.
В это мгновение, глядя между ног парня (они были широко расставлены для равновесия), Бьяг увидел нечто такое, отчего громко вскрикнул.
— Боже всемогущий! — пробормотал он.
Неужели глаза его обманули? Он только что видел, как кто-то свалился в Фодус.
— Эй! — крикнул Бьяг, вскакивая на ноги. Он опрометью устремился к месту падения. — Ради всего святого, что здесь творится?
На набережной стоял человек. Он спокойно смотрел вниз, на реку, но, заметив приближение Бьяга, тоже кинулся бежать. Бьяг удвоил скорость, но было уже очевидно: догнать беглеца не удастся. Тогда он резко остановился, размахнулся и метнул свою картофелину что было силы. С большим удовлетворением он наблюдал, как снаряд просвистел в воздухе, на лету вращаясь вокруг своей оси, и с громким стуком врезался беглецу в голову справа. Удар едва не сбил негодяя с ног, но тот, сильно хромая, все же успел скрыться во тьме. Бьяг подскочил к парапету набережной и посмотрел вниз.
— Быть не может! — воскликнул он. — Это же Пин!
Пин совершенно запутался. Он понимал, что не бодрствует, но в то же время явно не спит. Он точно знал, что упал в Фодус, — но не промок. И не замерз. Наоборот, ему было даже непривычно тепло. В конце концов он рассудил, что попал на небеса, и решил, что не имеет ни малейшего желания возвращаться из этого тихого и спокойного мира обратно на землю. Но голоса — громкие, резкие — не оставляли его в покое. Ему хотелось, чтобы они наконец отстали: звук был такой, словно ливень из гравия бил по стеклу.
— Может, сделаешь что-нибудь? Ты же у нас вроде умеешь мертвых воскрешать? — спросил кто-то.
— Я имею дело только с трупами. А он пока жив, — отвечал другой.
— Ага. Только не двигается, — включился в разговор третий голос.
— А может, он просто спит?
— Почему бы нам не ткнуть его в пятку иглой? Ведь кажется, именно этим он занимается у мистера Гофридуса?
— Я точно помню: он говорил, что нужно проткнуть чем-нибудь правую ноздрю. Поможет, как вы думаете?
— А куда еще можно ткнуть чем-нибудь острым? Как насчет…
— Юнона, а у тебя в комнате разве не найдется чего-нибудь подходящего? Я знаю, у тебя там полно всяких трав. Ты их жжешь по ночам, я чувствовал запах.
— У меня… у меня должно быть кое-что. Пойду поищу.
Ох. Наконец замолчали. Пин наслаждался передышкой, но не долго. Голоса зазвучали опять, так что у мальчика уже начинала болеть голова.
— Ну, что ты нашла?
— Так, одно снадобье. Может быть, и поможет.
Пин почувствовал, как под носом ему мазнули чем-то холодным, и в следующее мгновение захлебнулся в настоящем водовороте запахов. Он очнулся от сильной судороги, от кашля, от чихания — и в следующее мгновение вдруг осознал, что сидит с открытыми глазами и в лицо ему с облегчением и заботой смотрят друзья. Все четверо зажимали ладонями рты и носы.
— Ну, слава богу, — глухим голосом сказала миссис Сытвуд: рот ее был прикрыт носовым платком. — Юнона, ты молодчина.
— Что это была за дрянь? — спросил Бьяг.
— Вода из Фодуса, — все еще стараясь отдышаться, ответил Пин. — Это снадобье и мертвого разбудит.
Некоторое время спустя Пин уже сидел на кухне у очага и потягивал из чашки теплый бульон. Голова готова была взорваться от боли, но если закрыть правый глаз — тот, что карего цвета, — становилось немного легче. А зеленым глазом он смотрел на Юнону, которая стояла прямо перед ним. Девушку трясло, губы ее побелели.
— Куда тебя понесло? — сердито выговаривала она мальчишке. — Ты только что был рядом и вдруг — раз! — и исчез.
— Угу. Ты тоже исчезла, — возмущенно ответил Пин. — Как ты нашла дорогу?
На лице у девушки выразилось сожаление.
— Извини. Когда я поняла, что потеряла тебя, стала просто идти наугад и совершенно случайно забрела в Кальмарный проезд.
Миссис Сытвуд так и ахнула.
— Дурочка! Не понимаешь, как тебе повезло, — сказала она. — Эти туманы очень опасны…
— Да уж, он настоящий дьявол! — решительно заявил Бьяг, перебивая хозяйку.
— Кто дьявол? — хором спросили Юнона и Пин.
— Фодус, кто же. За минуту может туману напустить. В городе было не видно ни зги. Об этом, кстати сказать, даже песня есть. Называется «Река его сожрала».
Не успел никто и слова сказать, чтобы остановить его, как Бьяг с большим чувством затянул первый куплет:
Старый добрый Джонни Сэмсон
Гулял у причала,
Не успел моргнуть и глазом —
Река его сожрала,
Река его…
— Да-да, Бьяг, спасибо, — прервала его миссис Сытвуд. — Возможно, чуть позже.
— Не понимаю, — сказал Пин. — Ведь я вроде в реку упал — и не промок!
— Она замерзла, — объяснил Бьяг.
— Кто?
— Фодус. Он теперь покрыт коркой льда толщиной с пару дюймов. Это тебя и спасло. Ты упал не в нее, а на нее.
— Так вот почему так болит голова!
Алуф рассмеялся:
— Держу пари, у того парня тоже!
— У какого?
— Того, который тебя толкнул, — отвечала Юнона. — Бьяг запустил в него картофелиной.
— Шмякнул его прямо в голову, — гордо заявил Бьяг. — Должен сказать, это был мой лучший бросок.
Пин засмеялся было, но тут же скривился от боли.
— Расскажи, как все произошло, — попросила миссис Сытвуд, доливая мальчику в кружку бульон.
— Ну, дело было так, — начал Пин: события этой ночи стали понемногу всплывать в его памяти. — Когда я потерял Юнону, меня сразу поймала банда нищих. Они хотели меня поджарить и съесть на обед. Но тут появился незнакомец — наверное, тот самый человек, которого видел Бьяг. Он меня спас — толкнул Зика, главаря шайки, своей палкой. Тот сразу свалился. Потом этот парень, который спас меня, спросил, ходил ли я смотреть Чудище. А потом, когда мы добрались до Фодуса, толкнул палкой и меня. Последнее, что я помню, — как перелетел через ограждение набережной.
— То есть как? Эта палка заставляет людей прыгать? — Бьяг удивленно приподнял брови.
— Не знаю. Не могу объяснить, — ответил Пин. — Я услышал жужжание, а потом палка коснулась меня, и я почувствовал очень сильный удар. Он сбил меня с ног.
Бьяга это объяснение не убедило.
