с букетом в руках, ища, куда бы его поставить, чтобы поскорее от него избавиться.
– Ты даже не станешь читать записку, милое дитя?
– Я уже представляю, что там написано, – хмыкнула ее дочь.
– Можешь прочитать ее в уединении своей комнаты, если хочешь… Почему бы тебе не подняться с цветами к себе?
– Потому что я не хочу.
– Хоуп, ты должна перестать так воротить носом. – Беатрис села обратно на свое место и сузила глаза. – Хочешь, чтобы я ответила за тебя? Мне не составит труда подделать твой мелкий почерк.
Девушка сделала шаг ближе, намереваясь что-то ответить, но в этот момент нечаянно задела каминную кочергу, отчего та упала на пол. Хоуп уже и забыла о ней: они так редко ею пользовались. В этот момент в камине тлело лишь несколько почти погасших угольков.
На мгновение она уставилась на них как завороженная. Красный цвет, скрывавшийся в саже и пепле, был менее ярким, чем у цветов. Она не была уверена, что из них опаснее.
Сделав глубокий вдох, Хоуп бросила букет в камин.
В этот момент в зале раздался пронзительный крик леди Лоури. Хоуп отступила в сторону, наблюдая, как мать кинулась к букету, у которого уже стали сгорать первые лепестки.
– Ответьте вот этим на вопрос лорда Свитина, раз уж вы, похоже, так близко с ним знакомы, – пробормотала Хоуп. Беатрис замолчала, и дочь, воспользовавшись случаем, наклонилась к ее уху и прошептала: – Не забудьте поблагодарить его за то, что он прислал нам что-то для согрева. Нам это, разумеется, очень кстати.
Затем она подошла к дивану, взяла полуготовое платье, перчатки, записку Кайдена и последовала за отцом наверх.
* * *
Беатрис побелела как простыня, когда в тот же день за ужином ее дочь объявила, что на следующий вечер им нанесет визит мужчина.
– Джентльмен? – Улыбка виконтессы дрогнула. – Кто?
– Мистер Даггер, – поспешила ответить Хоуп. Вилкой она рассеянно ковыряла еду на своей тарелке. – Полагаю, он намерен… попросить моей руки.
Звуки старого дома наполнили тишину зала. Даже Генри, всегда отличавшийся завидным аппетитом, замер со столовыми приборами в руках.
Удивительно, но именно лорд Лоури первым вернул себе цвет лица.
– Не могла бы ты еще раз повторить, кто этот джентльмен? – переспросил он.
Голос и руки виконта дрожали. Бросив на него быстрый взгляд, Хоуп задалась вопросом, не был ли он пьян к этому времени.
– Мистер Кайден Даггер, – тихо повторила она. – Полагаю, вы его знаете…
– Да-да, конечно, кто же не слышал о нем в Лондоне! – Уголки его губ дрогнули, но улыбки так и не получилось. – Он друг единственного сына графа Нортума, Эзры Маклеода.
– Неужели ты не могла заарканить его друга? – съязвила ее мать.
Хоуп, не обращая внимания на Беатрис, кивнула отцу, не отрывая взгляда от своей тарелки со сколами.
– Да, верно. Мне известно, что мистер Даггер и мистер Маклеод – хорошие друзья.
– Даггер… Помимо всего прочего, он владеет крупной компанией по производству железнодорожного транспорта, ты знала? – продолжил виконт. Хоуп снова кивнула. Ей было интересно, считает ли отец ее еще более глупой, чем бесполезной. – Он не из родовитой семьи, но, несомненно, его интерес к тебе – это… приятная новость.
Хоуп знала тому причину. Не то чтобы ее отец так сильно напился, что начал вдруг питать по отношению к ней добрые помыслы. Причина, скорее, крылась в фамилии ее будущего мужа. Слово «Даггер» было синонимом «быстрых денег», а для главы их семейства не было ничего важнее этого. Как и не было ничего, что утекало бы из его рук еще быстрее.
Лорд Лоури одним глотком осушил свой бокал вина и с размаху поставил его на стол. Генри, сидевший рядом с ним, подпрыгнул от громкого стука.
– Если к нам приедет твой богатый поклонник, мы не можем позволить ему видеть дом в таком виде.
– А что не так с нашим домом, дорогой?
– Беатрис, не провоцируй меня. Я не буду отвечать на нелепые вопросы. – Мужчина указал рукой на потолок, нарисовав в воздухе круг. – Нужно будет привести в порядок комнаты, по крайней мере те, что на первом этаже. Прибраться, начистить посуду до блеска…
– Не думаю, что он останется на ужин, – поспешила сказать Хоуп. – Он очень занятой человек.
– Чтобы все были одеты с иголочки. Все без исключения. – Лорд Лоури оглядел свою семью. За исключением его жены, остальные вжались в свои стулья. – Мы не хотим, чтобы мистер Даггер пожалел о своем выборе или, что еще хуже, изменил свое решение, увидев, в какую бездонную яму он собирается вложить свои деньги.
В следующее мгновение виконт встал и ушел из-за стола. Остальные присутствующие молчали, прислушиваясь к его отдаляющимся шагам. Шаги вели не в сторону опустевшего кабинета, не наверх, не во двор, а прямо к главному выходу. Ворчливый оклик Глэдис, извинения экономки, шорох пальто и шляпы – все это предшествовало хлопку входной двери.
– Вы все слышали, – наконец, сказала Беатрис. – Не засиживайтесь допоздна. Лорд Лоури придумал, чем занять наше утро, чтобы угодить будущему мужу Хоуп. Мы будем ползать на коленях, натирая до блеска полы ради какого-то плебея. – Громко фыркнув, она добавил: – Очаровательно.
Женщина встала из-за стола с тарелкой в руках. Прежде чем уйти, она поставила ее рядом со своим сыном Генри, которого также нежно погладила по плечу. Как только она вышла из комнаты, младший Лоури облегченно вздохнул.
– Ты выходишь замуж? – спросил он шепотом. – За того Даггера, который тебе снился во снах?
В его голосе не было удовлетворения. Не было и неверия. Скорее, страх и… печаль. При виде его Хоуп нежно улыбнулась. Она встала и быстро, как только могла, подошла к брату и оставила поцелуй на его каштановой голове.
– Думаю, да, – ответила она на вопрос мальчика. – Но все будет к лучшему, Генри. Ты наконец сможешь пойти в школу. В Итон…
– Правда?!
– Правда. – Она почувствовала руку брата на своей талии и закрыла глаза. – А на каникулах тебе не придется оставаться в этом доме, если ты не хочешь. У меня будет свой собственный, где ты сможешь жить, если…
– Я буду скучать по тебе.
Хоуп сжала веки, чтобы сдержать накатывающиеся слезы, и поцеловала его еще раз, прежде чем отстраниться.
– Ешь. Ты слышал своего отца, завтра нам предстоит долгий полный хлопот день. Мы не можем скинуть все заботы на Глэдис.
Генри кивнул. Без особых колебаний он переложил еду из тарелки матери в свою и продолжил есть с аппетитом.
– Хоуп, – вновь окликнул он ее. Молодая девушка, направляясь к своему месту, остановилась на полушаге. – Почему ты не называешь папу «папой»? Я давно заметил. Ты никогда его так не называешь.
«Потому что он ничего не сделал, чтобы заслужить это».
Но вместо ответа она снова принужденно улыбнулась.
– В кои-то веки мама права: завтра будет трудный день. Не волнуйся ни о чем и отдохни.
Генри
