бы с ним посчитаться. Особенно поддерживали эту мысль незадачливые грабители — совали под нос собутыльникам свежие синяки на локтях и плечах и требовали возмездия. В общем, кровь, сильно разбавленная брагой, забурлила. И почти было постучалась вся компания в подворье родственницы лесоруба, как раздался дикий рев — будто бы прямо над ухом каждого из них. Моментально протрезвевшие селяне тут же одумались, поняли всю глубину своего падения и медленно пошли по домам — нелепо передвигая ногами, дабы не растрясти новообретенное содержимое штанов.
На старом подворье лесоруба Гектор методично и без малейших усилий разбирал дом, аккуратно складируя и помечая бревна.
* * *
Если прочертить от селения до ближайшего города прямую линию, потом причудливо исказить ее, огибая пролески, чащобу, неудобные холмы, овраги, озерца и ручьи, потом еще раз покорежить получившуюся кривую, оттянув некоторые ее части в сторону удобных для привалов мест, получится самая лучшая дорога для пешего и конного. Где-то там, на одной пятой пути, в месте, где путь примыкал к участку лесу, опытный охотник наверняка бы насторожился, завидев поломанные кусты и следы когтей на сухой осенней земле, еще не тронутой скорыми ливнями. И наверняка никто из людей разумных, с головой на плечах, не сунулся бы внутрь чащобы — зачем рисковать своей жизнью из любопытства?
Демоноволк обедал сельским гонцом и его конем без свидетелей, тщательно пережевывая одежду, вместе с конвертами в ней. Госпожа велела, чтобы этот человек исчез, и миньон поспешил выполнить приказ. Награда не заставила себя ждать — вместе с удовольствием от еды, существо корчилось от наслаждения — новое преобразование даровало силу, увеличило размеры, подарило осознание того, каким же глупым он был на предыдущем ранге. Вместе с возвышением над собой-прежним в физическом плане, появилась способность мыслить и оценивать бесконечную мудрость госпожи. И как могут считать себя великими ее жалкие спутники, не способные просчитывать поступки какого-то жалкого хозяина мелкой деревеньки? Слишком заигрались в детей. Он бы с радостью разорвал им глотки, но госпожа не велит — и не ему сомневаться в поступках той, что уже открыла вторую каверну мощи, прямо на глазах врагов — без единой их попытки сопротивления.
Глава 11
— Я исправился и обрел новый смысл в жизни. Извините, мне нужно работать, — могучий бас Гектора внушал уважение, как и сама кряжистая фигура бывшего кулачного бойца. Огромное бревно на левом плече, прямо поверх рабочей рубахи, придавало словам весомости — килограммов шестьдесят в весовом эквиваленте.
Словом, очередной местный, из числа «старых знакомых», проникся услышанным, открыл рот и задумчиво почесал затылок — то ли прикидывал, как надо было до такого допиться, то ли «…а не упало ли это самое бревнышко на голову куму?».
Друзей у Гектора оказалось много, и все они, общей компанией, пришли вытаскивать старого товарища из объятий коварной «белочки», или, на самый край — из лап чертей — если рекомый кум не закусывал. Да вот не походило это на болезнь разума — выглядел Гектор здоровым, трезвым и говорил на удивление внятно, но почему-то без мата. Тут уже общественность коллективно зачесала голову, подсылая время от времени кого-нибудь справиться — не очнулся ли здоровяк? Гектор завершал разговор одинаково — вот и на этот раз…
— Пригнись! — хором заорали чуть в стороне, где проходил стихийный сбор сочувствующих неожиданному недугу.
Переговорщик успел в самый последний момент присесть, отчего голова его таки разминулась с концом бревна — Гектор просто развернулся и пошел работать.
Не все были достаточно шустры, хоть и предупреждали каждого — но как тут вспомнишь наказы, когда такое происходит? Тех, кому повезло меньше, споро оттаскивали к остальным и лечили сугубо народными средствами. Счастливчики же угощались просто так. В итоге голова кружилась и ноги не держали и тех и других.
— Пять-три, — с досадой пробурчал на заборе детский голос. Следом треснул о лоб щелбан и раздалось недовольное шипение: — Дед, нечестно!..
Компания архимагов отдыхала — прямо на верху трехметровой ограды, за ночь поднятой сильным и неутомимым зомби. Мать и тетя с рассветом ушли в поле, оставив детей следить за больным дядькой. Мужчин не тревожили — в честь чуда им дали выходной. Да и какие из них работники, после вчерашнего и хмельного…
— И зачем нам вообще забор? — проворчала Аркадия, стрельнув глазами на потирающего лоб Фила. Попытка залезть вслед за остальными завершилось испачканным смолой платьем, что совсем не прибавило настроения.
— А зачем нам еще один дом? — ответил вопросом архимаг.
— А зачем вообще разбирать дом лесоруба? — не сдавалась Аркадия.
— Чтобы были бревна для забора, — улыбнулся солнцу Кеош.
Аркадия заметила, что тихо рычит.
— Вот вылечится наш пациент — и вернется назад: столько усилий напрасно. А так — не вернется, потому что некуда, — пояснили ей.
— Но забор-то нам зачем? — всплеснула руками девочка. — Половина двора в тени.
— Нельзя мне без хорошего забора. Я сделал слишком много хорошего этим милым людям и собираюсь сделать еще больше, — архимаг наклонился влево и выпрямился уже с котом в руках — любопытному животному тоже понравилось сидеть наверху. — Ты смотри, какая прелесть!
Кот выглядел очень колоритно — полосато-рыжий, явный ветеран деревенских кошачьих сражений и титулованный убийца грызунов. Уши несли следы яростных схваток, на боках, если его погладить, ощущались старые шрамы, шерсть тоже имела вид весьма воинственно-потрепанный — но мордочка так и светилась умом и хитринкой.
— То есть? — уточнил Фил и присоединился к поглаживанию кота.
— Не оставят нас в покое, — промурчал архимаг, — вчера нашу и дядину корову забили на общем празднике.
— Как? — ахнула Аркадия.
— Тесаком. Ох уж эти архидемоны… вечно вам подробности подавай, — с осуждением покачал Кеош и легко увернулся от затрещины.
— Что делать собираешься? — Фил, сидевший посередине, отклонился чуть назад, чтобы не попасть под удар.
— До барона дойти придется, провести беседу об организации хозяйства в отдельно взятом поселении, — Кеош отсел в сторону и продолжил гладить кота, разместив его на коленках.
— Не проникнется, — категорично покачал головой Фил.
— Я ж не просто так, а аргументы приведу, — значительно поднял палец ввысь Кеош.
— А у кошки — блохи! — выдала Аркадия, которую возмутительно оттеснили от мягкого кота, и все-таки показала язык.
— И что? Я вчера вот такущ-щего клопа
