— Ты спала с ним? — жестко спросил он ее.
Она с отчаяньем посмотрела ему в глаза и отрицательно качнула головой.
— Нет.
— Ты все еще его любишь? — продолжал он свой допрос.
Опять тот же взгляд.
— Нет.
Его взгляд потеплел. Он неожиданно наклонился к ней и мягким голосом прошептал на ухо:
— Если я тебя позову вернуться со мной, ты поедешь?
Она смотрела на него широко распахнутыми от неожиданности глазами. Немного помедлила, а потом тоже наклонилась и тихо спросила:
— Если я поеду с тобой, ты простишь мне те мои слова?
И прикоснулась ладонью к его груди, к той стороне, где билось его сердце.
Они какое-то время просто сидели и смотрели друг на друга.
Потом Герман отстранился и как ни в чем не бывало сказал:
— Поздно, всё, пойдем домой.
Она только вздохнула.
— Хорошо. Только попрощаюсь с ребятами.
Они вдвоем быстро собрались и вышли в холодную декабрьскую ночь, под ледяной ветер и вьюгу.
— Где твоя машина? — спросила Иринка, натягивая капюшон.
— У тебя во дворе оставил. Придется пешком.
Она опять вздохнула.
— Пошли.
Они шли молча по нечищеной дороге, исподтишка поглядывая друг на друга. Через несколько метров она одной ногой соскользнула в сугроб и чуть не упала. Герман едва успел подхватить ее за талию и вытащить обратно на дорогу. Остаток пути до дома он так и обнимал ее за плечи.
У своего подъезда Иринка остановилась и вопросительно взглянула на него. Он подтолкнул ее к двери.
— Я тебя до квартиры провожу, — сказал он.
— Мама, наверное, уже спит, — нерешительно пробормотала Иринка, заходя в подъезд.
Герман благоразумно промолчал.
Они вошли в квартиру, Иринка включила свет в прихожей и сразу посмотрела на вешалку.
— Мамы нет, наверное, к бабушке уехала, — удивленно пробормотала она, глядя на Германа. И тут же отвела глаза, нервничая и кусая губы.
Он усмехнулся, разделся и прошел в комнату, в которой уже был сегодня. Не стал включать свет, а подошел к окну. Непогода разыгралась не на шутку, интересно, сколько они завтра до Москвы будут ехать.
Спиной почувствовал, как она подошла к нему вплотную и встала рядом. Но прикоснуться побоялась, а вместо этого голосом нашкодившей девочки прошептала:
— А про институт будешь меня ругать?
Он издал короткий смешок и повернулся к ней.
— В два часа ночи? Нет, Ирин, я устал, ты тоже устала. Давай все разговоры перенесем на завтра. Потерпишь?
Она пожала плечами, медленно отвернулась, хотела отойти, но он успел схватить ее за руку и притянуть к себе. И медленно-медленно, глядя ей в глаза, поцеловал ее холодные с улицы губы.
Иринка чуть слышно всхлипнула, подалась к нему всем телом и обняла за шею двумя руками. И вся его пресловутая выдержка тут же исчезла без следа, он крепко прижал ее к себе, и они начали целоваться так отчаянно и неистово, как будто весь вечер только и ждали этого момента. Как будто не было этого месяца, когда они пытались забыть друг друга. И усталости тоже как ни бывало.
Через несколько минут они уже были полураздеты.
— Мне нужно в душ, — шепнула она ему на ухо, не переставая его целовать.
— Мне тоже, — прошептал он ей в ответ.
— Я после работы.
— Я тоже.
Наконец, он неохотно отлепил свой рот от нее. Его всего потряхивало от желания. Они дикими взглядами смотрели друг на друга, как будто видели друг друга в первый раз в жизни — растрепанные, все в красных пятнах от безумных поцелуев, с переплетенными руками.
Он улыбнулся и подтолкнул ее в сторону ванной.
— Пойдем, я потру тебе спинку.
Глава 20. Хэппи Энд
Ирина
Она проснулась раньше, чем Герман. В квартире было светло и тихо. Они вдвоем лежали на разложенном диване. Иринка повернула голову и долго с нежностью рассматривала мужчину, который спал рядом с ней. Она была очень счастлива.
Словно почувствовав ее взгляд, он завозился, притягивая ее к себе, не открывая глаз, зарылся носом в ее волосы, поцеловал в висок, а потом опять заснул. Она попыталась аккуратно выбраться из его захвата, но не смогла.
Тогда она решила пойти другим путем. Медленно опустила руки вниз и попыталась его погладить.
Он открыл глаза моментально и перехватил ее руки.
— Ты что, бессмертная? — шепнул он ей, опрокидывая ее на спину.
И все повторилось, они сводили друг друга с ума, а потом долго лежали в ленивой неге.
— Интересно, сколько времени? — задумчиво спросила в потолок Иринка. — И когда придет мама?
Герман потянулся рукой куда-то вниз, под диван, повозился, достал свой телефон и включил его.
— Десять тридцать, — объявил он сонно, опять закрывая глаза. — А твоя мама придет только в двенадцать, потому что я ее вчера сам отвез к твоей бабушке.
— Значит, надо вставать и готовить завтрак, — вздохнула Иринка.
— Погоди. Мы еще с тобой про институт не поговорили, — своим профессорским тоном объявил он, открыл глаза и так строго взглянул на нее, что она попыталась накрыться одеялом, но он без труда вытащил ее из укрытия.
— Аааа, боишься? — проницательно спросил Герман. — И правильно делаешь. Вообще-то тебя надо бы отшлепать за такие выкрутасы. Но тебе повезло, я сегодня добрый и бить тебя, так и быть, не буду. И не надо на меня смотреть такими глазами, Иринка, я сейчас серьезно буду тебя очень сильно ругать. Через семь дней зачетная неделя, через пятнадцать дней сессия, Ирина, блин!
Она молча уткнулась лицом в его грудь и изо всех сил зажмурила глаза. И услышала, как убыстрилось его сердце: тук-тук-тук-тук… Потом он тяжко вздохнул и ласково взъерошил волосы на ее голове.
— Ну хорошо, хорошо. Тебе повезло, так и быть, даже ругать не буду. Ну, дай мне хотя бы речь толкнуть, о необходимости высшего образования, я, между прочим, всю дорогу ее репетировал и подбирал цитаты.
Иринка подняла лицо и заглянула ему в глаза.
— Я тебя люблю, — волнуясь, сказала она. — Очень сильно люблю.
— Иринка, девочка моя… Я тоже тебя люблю.
Герман тут же схватил ее лицо руками и стал целовать так сильно, что она опять потерялась во времени и пространстве. Когда они в следующий раз посмотрели на часы, было уже почти двенадцать. Они начали спешно собирать диван, умываться и одеваться. В начале первого уже в приличном виде сидели на кухне и завтракали наспех состряпанным омлетом.
