class="p1">— Для начала я хочу добраться до дому, принять ванну с лавандой и поужинать, — с достоинством, как подобает настоящему реперу, ответил Джеф. — Если подбросите до Москвы, заплачу сколько скажете.
— У тебя таких денег нет, — с достоинством, свойственным владельцу пяти тысяч долларов, ответил ему Шпунтик.
— У меня есть любые деньги. — Джеф распрямил плечи. — В пределах разумного, естественно.
«Откуда у мальца деньги?» — усомнился Винтик, еще раз оглядывая парня с ног до головы.
— Ребята, — не выдержал тот, — ну, посмотрите на меня. Я же Джеф!
Вообще-то представляться, да еще так навязчиво, было не в его правилах. Жизнь научила его не сообщать людям ни своего имени, ни рода своих занятий. Обычно знакомство не доставляло ему удовольствия. Люди либо тут же начинали клянчить автограф, либо заводили долгие беседы об отечественной эстраде, почему-то веруя, что он не только знает, но и с удовольствием расскажет любому встречному, сколько пластических операций сделала какая-нибудь попсовая прима за последние полгода. Это еще если люди нормальные попадались. А если встречались девицы, да еще те, которым не больше пятнадцати, — это же вообще караул. Сразу визжат и лезут щипаться.
Но сейчас у Джефа просто не осталось сил. Он так вымотался, блуждая по лесу, что готов был сочинить любую байку про любую эстрадную звезду, расписаться на чем угодно, хоть на голой заднице, и заплатить любые деньги, лишь бы его поскорее доставили домой. Однако его имя ничего странным парням в машине не разъяснило.
— И что с того, что ты какой-то там вонючка с иностранным именем? — прогнусавил Шпунтик. — Откуда нам знать, что у тебя есть деньги?
Джеф вздохнул и, с мольбой глянув на него, прохрипел:
— У вас что в машине играет?
Винтик озадаченно уставился на приемник, потом пожал плечами:
— Радио, кажется…
— Это же моя песня, — Джеф развел руками.
— Подожди… — Шпунтик почесал затылок. — Ты что, тот самый Джеф?
— Да, — он обреченно кивнул, предчувствуя просьбу дать автограф.
— А чо такой мелкий? — удивился Винтик.
— Болел в детстве, — проворчал репер.
— Да ладно тебе брехать, — не поверил Шпунтик. — Чем докажешь?
Делать было нечего. Джеф расставил ноги чуть на ширину плеч и по реперски вскинул руки так, как умел только он — словно посылал весь мир к черту.
— Ух ты! — с восхищенным удовлетворением выдохнул Шпунтик. — Сколько дашь, если до Москвы довезем?
— Ты же не сделаешь этого! — Винтик дернул его за руку: — Ты не можешь.
Шпунтик пнул его и, подмигнув, шепнул:
— Я же сказал, что мы должны зарабатывать.
— Извозом, что ли? — округлил глаза приятель. — Такого я даже от тебя не ожидал. Вот что книжки с нормальными людьми делают.
— Винт, — Шпунтик проникновенно взглянул на него, — я тебя никогда раньше об этом не просил. И больше не попрошу. Но сейчас это важно, поверь мне. Заткнись, ладно?
Винтик не был уверен в важности момента, но, глядя на друга, столь решительно настроенного заработать деньги нелегким трудом, решил не спорить. Уж очень возбужденным он выглядел. Так не выглядят, когда собираются всего лишь подвезти уставшего бродягу. Пускай и Джефа, пускай и до Москвы.
Шпунтик кивнул Джефу, и тот быстро залез на заднее сиденье «девятки».
* * *
Мотоцикл с ревом летел сквозь ночь, и сонные ветки хлестали агента 0014 по шлему. Сбавив скорость, он свернул на заброшенную трассу. По его мнению, жуткий крик доносился именно с нее. Вокруг ничего подозрительного не наблюдалось, если не считать неряшливо стоящей посреди дороги «девятки». Агент затормозил у машины. Несмотря на то, что она была пуста, в ней еще чувствовалось недавнее присутствие людей. Во-первых, горели габаритные огни, во-вторых, мотор не успел остыть, хоть и не работал.
— Эй! — громко позвал агент, оглядываясь по сторонам. — Чья машина?
Собственно говоря, он прекрасно знал, чья это машина. Согласно номерам, машина принадлежала Принцу. Однако почему она стоит посреди заброшенной дороги, в то время как ее владелец сидит в сельповской подсобке под бдительной охраной продавщицы Людки, агент понять не мог.
— Не идиот же он, оставить машину в лесу, чтобы пойти пешком спрашивать дорогу? — бубнил он себе под нос, огибая «девятку».
— Ку-ку! — разлилось по сонному лесу.
— Тут все наперекосяк, — обозлился агент, — кукушка ночью бодрствует, словно филин, бабы меж деревьев мотаются, как по подиуму. Дурдом какой-то!
На всякий случай он присел и оглянулся. Никого не увидел, открыл дверцу машины со стороны водителя. Что-то во всем этом его настораживало. Понесся на душераздирающий женский крик, а прибыл к открытой машине с неостывшим мотором. В воздухе витал дымок только что совершенного злодеяния. Это агент нутром чувствовал. А душок этот агент не переносил. С него его тянуло совершить подвиг. За эти дурацкие порывы спасти кого угодно, даже если его об этом и не просят, агент себя ненавидел. Вот однажды на такой же крик ворвался в дряхлый сарай на берегу залива. Дело было в Ираке. Так потом пришлось драться с одной весьма рассвирепевшей от собственной стыдливости особой, а заодно с ее дружком, бандой контрабандистов, оказавшихся так некстати поблизости, отрядом пограничной службы и чертовыми американскими «Морскими котиками», которых прислали на подавление конфликта спустя три минуты после его начала. В общем, когда все это скопом свалилось на голову агента, он предпочел уйти по-английски, вернее, по-самурайски (зарылся в горячий песок по самую макушку, как учили в школе ниндзя, и сидел так с трубочкой в зубах, чтобы не задохнуться, пока рассвирепевшая особа, которую агент так неосторожно накрыл за прелюбодейным занятием, не отметелила всех остальных, включая и собственного любовника). Об этом потом даже в газетах писали. Особенно америкашки расстарались. Раструбили: мол, знай наших. «Буря в пустыне!», «Буря в пустыне!». Саддама приплели. Он-то вообще во всей этой истории крайним оказался. Уж как потом корил себя агент 0014 вместе с подполковником Стрельниковым. Черти в аду, наверное, перекрестились. И кто его звал в тот проклятый сарай? Тьфу! А все эта жажда навести справедливость и тупая уверенность, что раз кто-то кричит, значит, просит о помощи. Вот и сейчас, чего он поперся в лес, сам себе ответить не может. Однако тут дело позапутаннее иракского конфликта. Ну, хотя бы эта машина Принца. Как она оказалась посреди заброшенной дороги?
— Ку-ку! — снова разнеслось над головой. — Ку-ку…
— Ну, и сколько же мне жить осталось? — вяло поинтересовался агент 0014, продолжая осматривать «девятку».
— Недолго, — прохрипела кукушка человеческим голосом.
Если бы агент был простым мужиком, он бы вздрогнул от неожиданности. Но агент 0014, несмотря на пережитые за трудный день испытания, все еще оставался самим
