вместе, тогда пошли! Я тоже верю, что пряжа моя не простая, выведет обратно!
— Чего это вы там шепчетесь? Ай нашкодить чего собрались? — баба Нюра копалась у печки.
— С утра на рыбалку собираемся! — нашёлся Тобик. Врать, конечно, было нехорошо и стыдно, но другого выхода не было. Дарёнка с укоризной покивала головой. Тобик пожал плечами: «Ну, а как иначе-то?»
Поздно вечером прибежал Рыжик. Он всё пытался Змея выследить:
— Ух, сколько же негодяев в городе! И в лачуги он лазит, и в особняки, а потом пропадает, как сквозь землю, и всё тут! Я уж замучился его выслеживать, всех грешников наперечёт знаю…
— Конец твоим страданиям, Рыжик! Я вход в Туманный Лес нашёл, завтра на рассвете идём! Ты с нами?
— Какие могут быть сомнения? Конечно, с вами!
Ночь пролетела незаметно. Проснулись, как будто и вправду на рыбалку — без будильника, ни свет ни заря. Тобик сноровисто Боцмана запряг, умная животина понял сразу, что поход особенный и опасный. Пересела Дарёнка в тележку, Рыжик запрыгнул ей на коленки, и отчалили. День выдался пасмурный, светать всё не хотело, будто природа сама говорила ребятишкам: «Подумайте ещё хорошенько, я вас не тороплю!»
Дарёнка начала разговор первая:
— Тобик, а какая она, эта Обида?
— Очень красивая. Как на картинке. Только выглядит как-то не по-настоящему: говорит ласково, а холод пробирает, улыбается, а глаза тоскливые.
— Она же чудовище. А ты говоришь — красивая… Как будто нравится она тебе. Давай не пойдём, пожалуйста! Я боюсь очень!
— Знаешь, я почти уверен, что она тебя не возьмёт, а только меня одного. А вы с Рыжиком клубочек с волшебной пряжей держать будете здесь, на берегу.
— Так я за тебя боюсь!
— Главное, чтобы она этот клубочек раньше времени не увидела. А то поймёт, что я её обманываю, и всё пропало. Может, вы… это… спрячетесь как-нибудь, чтобы она вообще вас не видела.
— Ты меня слышишь? Давай назад повернём! Мы вместе договаривались!
— Ну, а если не получится вместе, что тогда? Отступать, что ли? Я её видел, Рыжик Змея видел, ничего страшного! Пойми, сколько я со всякой нечистью общался, всё время так: сначала страшно, а потом — ерунда. Я когда первый раз ворону эту, Карловну, увидел, всю ночь не спал, всё думал, какая она страшная, какое зло может нам с Рыжиком причинить… Потом, когда про крысу, Крисовну, узнал, то же самое. А оказалось — обычные чокнутые старухи, грызут семечки, превращаются, залезли в собес, пенсии себе поддельно оформили, живут, брешут между собой… Простые оборотни, ничего страшного. И эти, Обида со Змеем, так же: они могут по своей части зло причинить. Но ты же меня знаешь — разве я их клиент?
— Ну да, не страдаешь от пороков вроде… А всё равно злодейку красавицей называть нельзя! А главное — ещё раз пообещай мне, что в чёрный туман, в пропасть страха не полезешь! Никогда не полезешь, что бы там не случилось!
— Обещаю! Даю слово! Пообщаюсь с этой дамой, потом с рептилией, спрошу Ворона про клад — и сразу назад! Всё просто и никаких страстей! Правда, Рыжик?
— Ты слово дал! Помни! И клубочек из рук не выпускай!
— Ещё один! Всё со мной хорошо будет, вот увидите!
За разговором не заметили, как спустились в низину и оказались сразу у края густого тумана. И тут из него во всей красе появилась дева Обида:
— Ждать заставляешь, кавалер малолетний! О, да ты не один! Что же это за свита у тебя такая?
— Здравствуйте, тётенька! Вот, узнали, что я к вам иду, тоже захотели!
— Друзья?
— Нет, что Вы! У меня друзей нет! Поэтому я и хочу к Вам. Так, знакомые. По-правде, терпеть их не могу! Вечно за мной таскаются. Говорят, тоже… обижают их.
— Нет уж. Зверинца и детсада мне точно не надо! Подите вон! А с тобой, милый мой мальчик, у нас прогулка. Давай руку, золотко моё! Только я тебя пойму, только меня люби и слушай! — до того елейно, сладко всё это красавица проворковала, что Тобик аж покраснел до ушей. Опомнившись, тихонько пожал руку Дарёнке, оставил у неё начало волшебной пряжи, и, разматывая клубочек, уверенно шагнул в туман.
Красавица протянула Тобику белую, всю в золотых перстнях, нежную ладонь. Мальчишка не раздумывая, быстро ухватил её. Шаг. Ещё один. Земля ушла из-под ног, Тобик куда-то провалился и упал. Клубочек выпал из руки и покатился. В молочно-белом тумане ничего не было видно, Тобик вслепую стал лихорадочно шарить по земле. Острые камни. Песок. Причудливые корни мёртвых деревьев, опять камни… И вот — рука наткнулась на что-то мягкое и тёплое. Он, клубочек! Не пропал! Уверенность вернулась к Тобику, он быстро поднялся на ноги:
— Тётенька! Вы где?
— Ха-ха-ха! Глупый маленький щенок! — раздалось прямо над ухом, — мамка обидела? С сестрёнкой поцапался? В школе отлупили? И за такие-то мелочи жизнь разменял! Ничтожество!
Красавицу как подменили. Она торжествовала, ликовала, не стесняясь, выпустила наружу всё, что скрывала до этого. Куда девался медовый голосок, ласковый и нежный тон! Злоба вырвалась наружу. Глаза Тобика немножко привыкли к туману. Вокруг сухие уродливые деревья, колючки, острые скалы. Рядом — искажённое победившей ненавистью лицо красавицы:
— Что заткнулся? Не ожидал?
— Как раз именно так я себе всё это и представлял. Тётенька, это и есть Туманный Лес? Кстати, такой вот, настоящей, Вам быть больше идёт. Вы, как-то, живее, что ли… Не люблю, когда притворяются.
— Ты что лопочешь, мальчишка? Ты ещё не понял? Гуляй! Отсюда нет выхода! Когда умрёшь здесь от отчаяния и голода, тебя склюёт Ворон! Желаю тебе, чтобы это случилось побыстрее. Ты, всё же, чем-то мне понравился. Прощай!
— А где этот самый Ворон? Я, вообще-то, к нему! — Тобик пошёл следом за красавицей. Клубочек стал разматываться.
— Ты сумасшедший, что ли? Вот здесь люди обычно начинают метаться, каяться, звать на помощь… Давай уже, плачь, мне отдохнуть надо. Завтра другого дурака сюда тащить.
— Отведите меня к Вещему Ворону, пожалуйста!
— Вот заладил! Он потом, на падаль прилетит. Но ты его уже не увидишь! Плачь!
— Не буду! Тут дальше где-то серый туман, а в нём Змей, который разными людскими пороками заведует, к нему пойду! До свидания! — и Тобик уверенно зашагал вглубь леса. Обида заподозрила что-то неладное. Никогда ещё так просто и спокойно здесь люди себя не вели. Она стала внимательно смотреть вокруг, и, наконец, заметила, что за Тобиком тянется нитка пряжи:
— Это что ещё такое? — заорала Обида, — ты играть со мной вздумал!
Она
