моей жизни: с одной стороны оно тяготило, а с другой я привыкла и в какой-то момент смирилась с ним, хотя время от времени, когда коллеги и знакомые говорили о мужьях и детях, сердце щемило. Мне тоже хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал.
…Ноги коснулась мягкая шерсть. Я опустила взгляд. Кузя потерся о меня и бесшумно проскользнул в комнату. Ткнулся головой в ногу Киды, и девочка, не отрываясь от тетради, почесала его за ухом.
Улыбнувшись, я на цыпочках прошла в свою комнату.
Остаток дня я провела в мастерской, и закончила, лишь когда за окнами начало смеркаться. Глаза чесались, мышцы ныли от напряжения, но, глядя на законченное платье на портновском манекене, я понимала, что старалась не зря. Думаю, Элизе понравится.
На столе, возле шкатулки с лентами, лежал верный блокнот с эскизами. Тот самый, который моя прошлая начальница называла ерундой.
Здесь, в этом ателье я была сама себе хозяйка, но главное: новая жизнь дала мне свободу. Впервые за все годы я действительно творила, а не работала по указке, предавая мечту и штампуя безвкусные наряды.
Идеи били ключом: каждый день в голову приходило что-то новое. Я делала наброски, экспериментировала, рисковала… У меня внутри словно огонек вспыхнул.
Кстати, об огоньке… Вне зависимости от загруженности я всегда находила минутку, чтобы попрактиковаться в магии. У меня уже получалось продлить срок хранения продуктов и поддерживать охранные чары вокруг дома. Я не ставила перед собой цель сделаться профессиональной колдуньей, но простенькая бытовая магия очень упрощала жизнь.
Сейчас на очереди был цветок в горшке. В последнее время он захворал: листья желтели, а бутоны сохли, не успев распуститься.
Вчера я почти час колдовала над ним, а сегодня вечером, зайдя в спальню, обнаружила, что листья вернули здоровый цвет. Магия работала.
Вид ожившего цветка придал уверенности. Не только касательно магии. Глядя на сочные листья и упругие бутоны, я ощущала прилив сил. Даже грядущий уже не казался таким страшным. Прорвемся.
Глава 29
Повестка о вызове в суд пришла через пять дней: Элла принесла ее вместе с остальной утренней почтой.
Глядя на желтый конверт с сургучной печатью, я испытывала двойственные чувства: с одной стороны гордилась собой, а с другой... я никогда в жизни ни с кем не судилась. Не говоря уж о том, что не разбиралась в юридических тонкостях.
- По закону государственный защитник положен, - Элла поставила передо мной чашку дымящегося кофе.
- Но?.. - я посмотрела на нее, по голосу догадавшись, что будет продолжение.
Соседка вздохнула.
- Они... как бы это сказать, - она села за стол, - им же из государственной казны платят. И немного.
Я поняла, к чему она клонит. Скорее всего, предоставленный адвокат будет работать чисто «для галочки». По-хорошему следовало нанять стряпчего, но где взять денег? Отдам те, что получила за платья - останутся жалкие гроши. А если проиграю дело, то еще и в долгах увязну. Каковы шансы, что судья примет мою сторону?
- По закону правда за тобой, - сказала Элла, когда я произнесла это вслух.
- Знать бы еще, насколько честен судья. А даже если и так, вдруг у Мора припрятан козырь, о котором я не знаю.
Элла похлопала меня по руке.
- Ты покушай сперва, кофейку попей. На сытую голову, знаешь ли, легче думается.
В словах Эллы, конечно, была доля правды, но у меня имелся и личный способ упорядочить мысли. А именно – работа. Когда руки заняты делом, разум успокаивается, настраивается на нужный лад.
И я отправилась в мастерскую. Платья были почти готовы, оставалось лишь добавить последние детали. Ну и, само собой, дождаться девушек на примерку.
…Мерный стук швейной машинки убаюкивал. Я выводила строчку за строчкой и чувствовала, как уходит тревога. В конце концов, это именно то, что сделала бы тетя – она учила меня отстаивать свои права. Правда, до недавнего времени я боялась это делать: в том, прошлом мире мое положение было слишком шатко.
Точнее, я так думала. Цеплялась за опостылевшую работу, терпела унижения начальницы и считала себя неспособной пробиться.
Но этот мир изменил меня. К тому же, теперь я несла ответственность не только за себя – Кида нуждалась во мне. А я нуждалась в ней. С каждым днем я все сильнее привязывалась к девочке, и отчасти это даже пугало. Но еще больше пугала мысль, что, возможно, в один прекрасный день мне придется отпустить ее, если найдутся родственники.
Конечно, я желала ей счастья, но…
Мои мысли прервал тихий стук. Я прекратила работу и обернулась. В открытых дверях стояла Элла.
– В чем дело?
По ее лицу я сразу поняла, что случилось нечто не слишком приятное. Под ложечкой заскреблось недоброе предчувствие, когда взгляд упал на конверт в руках соседки.
– Только что принесли, – сказала она.
Почти разносили по утрам, но за доплату можно было отправить почтальона со срочным посланием.
Элла прошла в мастерскую и положила конверт рядом с машинкой. На конверте значилось: «Финансовая контора Аспена Мора».
Вздохнув, я сломала печать.
«Дорогая госпожа, Левер. Сегодня утром я получил послание, которое, признаюсь, очень меня удивило. Возможно, произошло какое-то недоразумение или же я невольно испугал вас известиями о задолженности вашей досточтимой бабушки (да упокоит Светлая Матерь ее душу). Если так, покорнейше прошу прощения.
Предлагаю встретиться у меня в конторе и обсудить все вопросы.
Искренне Ваш, Аспен Мор»
– Нервничает, поди, лиходей эдакий, – фыркнула Элла, после того, как я зачитала письмо вслух. Она с беспокойством посмотрела на меня. – Не думай даже к нему идти. Неизвестно еще, что у него на уме.
Я и не собиралась. Но оставлять письмо без ответа как минимум невежливо даже если речь о таком скользком типе, как Мор. Кроме того, мне хотелось сразу обозначить позицию и дать понять, что все вопросы я намерена решать исключительно в юридическом порядке.
– Напишу ему ответ.– Я встала из-за стола. – А завтра отправлю с утренней почтой.
Несколькими минутами позже я сидела в кабинете и грызла перо, глядя на чистый лист бумаги. Надо разъяснить все твердо и четко, но без грубости. Я размяла плечи, посмотрела в окно. Время было позднее, и Ирфенес погрузился в сон – огни домов погасли, и лишь вдалеке мерцал желтый квадрат. Офис шерифа. Интересно, что заставило его задержаться допоздна? Я вообразила, как он сидит
