Шестерни, и в соседних, поскольку даже Эдгард упоминал, когда заехал с визитом. Серебристо-серая механическая повозка, повод гордости владельца, вдруг взяла да и взорвалась среди ночи. Подобных щегольских экипажей не было ещё ни у кого — блестящих, изящных, без дверей, чтобы наряд водителя могли разглядеть во всех деталях. Только-только налаживалось производство, и на самой первой модели ездил сын владельца завода, чтобы показать товар лицом, и вдруг такая беда. Хорошо ещё, никто не пострадал.
Набралось уже много желающих приобрести подобный экипаж, но после этого случая люди стали отменять заказы. Владелец завода терпел убытки. Началось долгое расследование, и хвостатый молился Хранительнице, чтобы оно ничем не закончилось.
Потому что именно в тот вечер Карла понесло выпить в город, а незадолго до этого Ковар указал ему на проезжающую повозку. Он узнал и её, и человека, который едва не покалечил Каверзу.
Карл тогда бросил что-то вроде: «Если лезть куда ни попадя, так не удивительно, что нарвёшься на беду, ну и поделом дурёхе». Больше он о том никогда не заговаривал, а хвостатый не решался спросить.
Дни шли, и лето перевалило за середину.
Всё так же время от времени заезжал Эдгард, и хвостатый каждый раз просил его привезти книги, которые здесь не удалось достать.
— Об устройстве экипажей? — переспрашивал торговец. — А зачем тебе? Карл ведь в этом деле мастер, у него бы и спрашивал.
— Он не умеет объяснять.
— Да пень в лесу быстрее меня поймёт, чем этот пустоголовый!
Книги Эдгард, тем не менее, добывал, но дело продвигалось медленно. К концу лета мастера всё ещё бились над двигателем, который должен был, по их задумке, работать на угле или дровах. Однако котёл перегревался, и если в мастерской удавалось вовремя остановить работу устройства, то в полёте могла произойти катастрофа.
Корпус было решено оставить пока деревянным. Из металла собрали только каркас, а для более сложных работ требовалась другая мастерская, не этот крошечный сарайчик с одной печью, где едва можно развернуться.
Когда работа над летательным аппаратом заходила в тупик, мастера брали паузу.
Карл в такие дни обыкновенно пил, и характер его становился ещё более скверным, лучше с ним было и не заговаривать. Даже глупые куры, углядев блеск бутылки в руке хозяина, спешили прочь, хлопая крыльями. А Каверза в это время жалась к хвостатому — пьяных она отчего-то на дух не переносила.
Впрочем, в любой момент у Карла могло наступить полное прояснение, когда он трезвел за считанные минуты и выдавал новую идею.
Ковар же в свободное время возился с деталями волка, поражаясь, и как только мастер Джереон ухитрился оставить их существование в тайне. Старик разобрал зверя на мелкие части и тщательно вычистил, прежде чем опускать в масло. Но зачем ему было врать, что он переплавил детали, и зачем понадобилось их хранить?
— Значит, думал тебе его отдать, как подрастёшь, — выдвинул версию Карл. — А что не сказал — так любые секреты проще хранить в одиночку. Ты вон и сейчас какой настырный, нос свой всюду суёшь, а по малолетству небось был той ещё занозой. Носился бы со своим зверем и трещал о нём без умолку на всех углах, или пристал бы с просьбами починить, и не учился бы толком. А кончилось бы тем, что о волке прознали, забрали его, а вас казнили. Так что мастер твой умно поступил: отдал тебе волка, выставил за порог, и пусть тебя одного казнят. Надо бы и мне тебя поскорее гнать взашей. Ты ведь не собираешься этого зверя оживлять, когда закончишь?
— Посмотрим, — уклончиво ответил хвостатый. Он собирался.
Некоторые детали требовали выпрямления, и это оказалась самая лёгкая часть работы. Что-то в прошлом нанесло волку страшный удар в левый бок, там всё было разворочено, и Ковар не сразу сообразил, как восстановить. Он долго возился с формами, отливал новые детали и ссорился с Карлом.
— Не для этого тебя мне навязали! — сердился хозяин дома, указывая пальцем на полусобранного волка. — У нас есть другая работа!
— Я всё успеваю, — обыкновенно отвечал на такое хвостатый.
— Только спать не успеваешь и есть! — не утихал Карл. — Жалкий-то какой стал, тощий! Ошибку в расчётах сделал, вот, гляди. Если хочешь себя убить, так просто выйди в поле да пусти пулю в лоб, чего тянуть.
— Где там ошибка? — хмурился Ковар. — Дай-ка я пересчитаю…
— Погоди, погоди, а вот это не мои ли болты ты взял? Из жестяной коробки на второй полке? Да у меня всё под счёт, каждый болтик! Как смел без спроса тащить, ещё и для этакой дрянной работы, ах ты гад хвостатый!.. И горелка не на месте стоит. Тоже брал?!..
— Не кричи на братишку! — неизменно встревала между ними Каверза, сверкая тёмными глазами.
Несмотря ни на что, однажды настал день, когда Ковару больше нечего было делать с волком, кроме как попытаться его завести. В левом боку как раз находился отсек для подачи угля. Неясно только было, что делать потом — следовать за зверем, чтобы вовремя подбросить новую порцию? Или волк к нужному времени вернётся сам? Хвостатый решил, что разберётся позже.
— И думать не смей! — заорал Карл, разгадав намерения своего напарника. — Эта дрянь нас прикончит! Почему я вообще не залил его смолой, пока ты спал? И чего только понадеялся, что тебе мозгов не хватит его собрать…
В конце концов было решено, что испытания пройдут за забором, со стороны пустошей, в тёмное время. Мастера, пыхтя от напряжения, волокли волка по земле.
— Проклятый дохляк, — прошипел сквозь зубы Карл. — Такое чувство, будто я один его тащу.
— Ну так не лезь, — так же сердито ответил хвостатый. — Без тебя справлюсь. Почему у тебя в хозяйстве тележки нет?
— Ещё поучи меня, как хозяйство вести!
Тащить далеко не пришлось — задняя стена сарая, что выходила на пустоши, поднималась. Её специально так устроили, чтобы летательный аппарат легко выкатывался наружу. Было решено запереть двор и приставить лестницу к сараю, чтобы Ковар мог завести волка и немедленно влезть на крышу. Каверза порывалась поглядеть, но ей настрого запретили выходить из дома.
Карл заранее занял место на макушке сарая, чтобы не путаться под ногами, и держал наготове лопату.
— Она тебе зачем? — поинтересовался хвостатый. — Я так думаю, от волка ею не отобьёшься.
— Это чтобы закопать, что от тебя останется, умник, — ответил Карл. — Давай уже, не тяни. А всё же зря мы не привязали зверя.
— Да к чему его тут привязывать? — возразил Ковар.
Затем он опустился на колени, подбросил угля
