малейших сомнений.
Я подтягиваюсь вверх, обхватив ногами ветку, которая мало-помалу склоняется всё ближе к Человеку из Веток, и держусь как можно крепче. Когда до его лица остаются считаные дюймы, я спрыгиваю, но не приземляюсь у подножия дерева, а врезаюсь грудью в один из сучьев. По грудной клетке мгновенно разливается боль, заставляя меня глубоко вдохнуть. В воздухе раздаётся громкий треск. Сук отваливается от спины Человека из Веток, и тот издаёт дикий стон. Я победно вскидываю кулак.
– Тимми, ты это видел?! – радостно кричу я, но друга нигде не видно. – Тимми? Где ты?
– Здесь. – Он бежит ко мне, но Человек из Веток хватает его за ноги и подбрасывает в воздух. Тимми падает на землю.
– Нет! – кричу я, а чудовище вновь создаёт клетку, запирая меня в ней рядом со своим логовом.
В этот раз между прутьями нет свободного места, и Тимми не придёт на помощь. Только я и Человек из Веток. Я в панике оглядываюсь вокруг. Рядом со мной оказывается освобождённая нами девочка с побелевшими золотистыми волосами. Она лежит на животе, не двигаясь, но ещё дышит. Мне приходится попотеть, пока я пытаюсь перевернуть её на спину: рёбра всё ещё болят от удара о ветку. Наконец она начинает шевелиться и сонно открывает ярко-зелёные глаза. Пенни.
У меня уходят все силы, чтобы оттащить её от логова в дальнюю часть клетки. Поначалу она висит на мне мёртвым грузом, но затем начинает шагать, спотыкаясь, пока не падает на землю.
– Оставайся здесь, – шепчу я.
Пока руки Человека из Веток подбираются к нам по земле, что-то острое царапает мою грудь. Я достаю карточки с покемонами, которые дал мне Тимми, и случайно режусь о край одной из них. Тогда я бросаю их на землю, спрятав одну в ладони. Дождавшись, когда Человек из Веток окажется совсем близко, я позволяю поднять себя в воздух. Он подносит меня к лицу и смеётся.
– Поймал, – шепчет он и опускает в свои корни.
Я взмахиваю рукой, рассекая глаз чудовища острым уголком карточки.
– Получай! – выкрикиваю я.
Он роняет меня, но, прежде чем упасть на землю, я хватаю его за руку и бью справа, ломая пару веточек у него на шее. Человек из Веток выпучивает глаза от паники, снова начиная покрываться каменной оболочкой, но она ползёт вверх от его ног слишком медленно, будто в нём что-то сломалось.
Я окидываю взглядом оставшиеся ветки. По одной на каждого ребёнка, который всё ещё лежит среди корней чудовища, и одна из них – Лана. Когда Человек из Веток съёживается, я пользуюсь этой возможностью и бросаюсь следом за ним, чтобы сбить последние сучья.
Треск.
Треск.
Треск.
Из-под корней появляется всё больше рук и ног.
– Прекрати, – стонет чудовище.
Но я и не думаю слушаться. Я продолжаю ломать ветки, пока не остаётся ни одной. Клетка вокруг нас начинает исчезать, как и броня, которая должна была защищать Человека из Веток. Тот машет руками во все стороны, крича всё отчаяннее.
– Ари! – слышу я голос Тимми вдалеке.
– Сюда! – кричу я. Сердце колотится так сильно, что начинает кружиться голова.
– Ари! Ты в порядке? – подбегает ко мне друг.
– Порядок, – отвечаю я, глядя, как лежащие на земле дети начинают приходить в себя.
– Они свободны, Тимми! Свободны, – громко смеюсь я, но осекаюсь, когда острая боль заставляет меня прижать руку к животу. Приподняв кофту, я вижу, как по коже расползается ужасный синяк.
– Как ты всё это провернул? – спрашивает Тимми, и, судя по голосу, мне удалось его впечатлить.
– Чаризард немного помог, – расплываюсь в улыбке я.
Тимми смотрит на Человека из Веток, который продолжает неистово кричать. Мы наблюдаем, как чудовище оседает на землю, пока от него не остаётся лишь кучка пепла, но и её ветер тут же сдувает прочь. Я отворачиваюсь, чтобы найти Лану. У Тимми рядом глаза чуть не вылезают из орбит, когда он замечает Пенни.
Глава двадцать четвёртая. Последний фокус с исчезновением
Лана встаёт на ноги, как раз когда первые лучи солнца пробиваются сквозь тучи. Она поднимает руку к лицу, заслоняя глаза от тонкой полоски света. Сестра изменилась: её щёки вымазаны в грязи, а волосы стали сухими и жёсткими. Но её глаза – они всё те же. Сияют жизнью. Лана смотрит на свои голые ступни. Её пиджак порван с обеих сторон, а штаны кажутся слишком маленькими, словно она выросла, пока оставалась в логове Человека из Веток. Да так оно, наверно, и есть. На миг у меня возникает ощущение, будто всё происходящее мне только кажется, но сестра и в самом деле здесь, передо мной.
– Ари?.. – зовёт она, растерянно глядя на меня. – Что происходит?
Когда Лану ведёт в сторону, я поддерживаю её и обнимаю так крепко, что она начинает хрипеть от недостатка воздуха. От кожи сестры пахнет сыростью и плесенью, но меня это не волнует.
– Ого! Полегче, ты мне все кости переломаешь!
Честно говоря, я не очень-то люблю обниматься, но теперь стану делать это чаще, раз у меня снова есть такая возможность. Мне и раньше не стоило ждать дня рождения или других особых случаев, чтобы показать близким, как много они для меня значат. Папа говорит, будто объятия – это способ сказать «я люблю тебя» без слов. Он такой сентиментальный, вы не поверите! Когда Лана с улыбкой смотрит на меня, всё снова кажется правильным. Только мы с ней против целого мира, как это было всегда.
– Что здесь произошло? – спрашивает она, оглядываясь вокруг и замечая разбросанные по земле ветки и остальных ребят, которые тоже спешат подняться на ноги. Они напоминают младенцев, делающих свои первые шаги.
Лана смотрит на яму на том месте, где столько лет простоял Человек из Веток. Теперь там остались лишь сажа и пыль. В глазах сестры мелькает узнавание, и она открывает рот, но слова не выходят – она так и стоит с отвисшей челюстью.
– Он исчез навсегда, – уверяю я.
– Я помню… – Глаза Ланы становятся раза в два больше, чем обычно.
– Лана, почему ты пошла в лес в тот день, когда исчезла?
– Я заметила среди деревьев кошку и подумала, не ранена ли она, потому что она не двигалась, – отвечает сестра.
– Чёрная кошка с белыми глазами, – подсказываю я.
– Да! Как ты узнал?
– Я тоже её видел.
– Тогда я услышала твой голос и попыталась тебя найти, – продолжает Лана.
Я хмурю брови:
– О чём ты? Меня не было в лесу в тот день.
