2008.
– Константин Павлович, извините, что звоню на мобильный вам в командировку – протараторил Юра в трубку в ответ на щелчок соединения – но дело экстренное, надо срочно решать!
– Что, там Юр, чего ты так разволновался? – донёсся приглушённый голос шефа из дальних степей Астраханской области – я же приеду послезавтра…
– Ну как же? Вы же инициировали вопрос на Кредитный Комитет сегодня, по злополучному вопросу технической пролонгации кредитной линии этого «Олимпийца».
– Вот и выноси вопрос, что ты, как маленький? Там простое дело – чтобы не увеличивать Банку резервы, мы им перевыдаём годовую линию. О погашении с их стороны я договорился, так что выноси, утверждай, уведомляй, и оформляй. Погасят – следующим днём выдашь…
– Константин Павлович, хорошо, я сделаю, как вы говорите, просто моё чутьё клиентщика протестует изо всех сил…
– А что тебе чутьё говорит? Ну-ка… – внезапно заинтересовался шеф, отложив остальные дела – было слышно, как связь улучшилась, а окружающие его голоса плавно утихали – видимо он двигался в более уединённое место. – Есть какие то причины сомневаться в успехе?
– Как вам сказать… – странные разговоры с нашим главным оппонентом, Кредитным департаментом, идут … Прислали статью о нашем клиенте, могучем НПО «Космос», из какой то газетёнки, что у них дела на грани чуть ли не банкротства… Предлагают едва ли не досрочного возврата их последнего транша потребовать, невзирая на их финансовый календарь и неудобное время. И вообще, лёгкие нотки истерии доносятся, и оттуда, и от юристов – они заключение вообще пока не дали по этому вопросу. Морозятся пока, мол заняты, ну а я сильно не давлю, жду в обычном порядке.
– Понятно… Вопрос выноси, пусть и без заключения, главное – кредитчики дали своё. Доносящиеся сигналы тебе не кажутся – действительно, грянул кризис массовых банкротств на западе, исчезает на глазах щедрый рынок межбанка, сложнее перекредитовки стали. Соответственно, предчувствуя беду, могущую нагрянуть в любой момент, многие ждут невозврата с каждой из сторон света, и, кто как может, страхует свою «поясницу», понимаешь?
Только мы с тобой этому не должны поддаваться, наша задача – держаться стойко, сохранить и приумножить банковские деньги, не переругаться и не растерять доверяющих нам клиентов. Клиенты у нас серьезные, лояльные, и неоднократно проверенные в возвратах, всё пока нормально. Так что в сторону эмоции и сомнения, соберись и дуй на кредитный комитет, жду от тебя к вечеру доклада. Удачи, Юр!
Поезд Симферополь-Москва, июль 1998.
Пыльный горячий вагон фирменного, 67-го, поезда «Симферополь-Москва» покачнулся, набирая ход от первого пути вокзала крымской столицы. Удобно устроившейся в плацкарте на боковой полке, молодой дипломированный специалист начинал свой путь в неведомую, но такую манящую, столицу рангом повыше пыльного Симферополя – а именно Москва златоглавая поманила своими шансами… Получив бельё у проводницы, и отказавшись от чая, Юра достал из замызганной полуспортивной чёрной сумки толстый том американской фантастики, и большую тетрадь для ежедневных записей. Отрешившись от суеты вагона, скользнул мыслью в период пятилетнего обучения, ещё раз тепло улыбнувшись удаче и законной добыче – тщательно укутанный красный ламинированный диплом государственного ВУЗа, диплом с отличием, или, как считали украинские администраторы от образования, «Диплом с вiдзнакою». Это даже произносить не хотелось, настолько грубо это звучало, дезавуируя всю славу непростой Победы.
Обще-житиё.
Институтское время, конечно же, для него больше состояло из общежитского быта. «Общагу» пришлось осваивать вынужденно, после очередных нравоучений своей строгой тёти, Юра, сколь сильно не сдерживался, всё-таки начал тихонько отбиваться от её наездов. Это уже было 2ое или 3е сентября, после непростого, видать, её рабочего дня, она обозвала парня «самоуверенным», и добавив ещё несколько колких фраз. Юра замер, словечко кольнуло в самое сердце своей несправедливостью, и молча пошёл собирать вещи.
– Я не самоуверенный, а уверенный в себе. Пришлось таким стать. Простите, спасибо за всё, прощайте.
Та только фыркнула, парень уехал, зарёкшись возвращаться сюда, как тяжело бы ни пришлось, и слова своего держался. Два или три раза он ещё приезжал, по прямому приглашению, пообедать домашней пищей, и взять самых необходимых для выживания вещей (кипятильник, три пачки макарон, полмешка картошки), но не более. К сожалению, Эльвиру тоже пришлось забыть, телефона у неё не было, а видеться ввиду огромных расстояний было бы трудновато. Да и другие заботы полностью накрыли парня с головой, и больше он эту грациозную девушку не встречал, иногда вспоминая с щемящей грустью и нежностью.
Ну а сейчас Юра с маленькой сумочкой – сменная одежда, книги, пара тетрадей – поехал прямиком к проректору по хозчасти, просить о койко-месте. Тот вздохнул, молча дав понять, что думает о студенте, припёршимся после заселения всех нуждающихся и начала занятий. Однако, не оставил в беде, отправив к коменданту общаги на Стрелковой, 91. Комендант, вредная, но обаятельная Анна Константиновна, в выражениях уже не сдерживалась, но в положение тоже вошла. Покачав сокрушённо головой, сказала:
– Так и быть, найдём тебе место. Обустроишься там уже сам, кровать там панцирная точно есть, матрас, подушку, одеяло – даю. Пока будешь один, попозже я к тебе нормального парня подселю, веселее будет.
Парень обрадовался неимоверно, схватив отполированный латунный ключ с биркой «408». Надо же, первый раз в жизни у него будет свой, собственный угол!
Конечно же, его в плане ожиданий сильно подвели последние источники информации о студенческом быте. Точнее, врождённый оптимизм, рисовавший картины, хоть немного похожие на последние виденные студенческие жилища. За последний год он видел несколько голливудских фильмов о студентах, и активно читал журнал «Campus», опять же американское издание. Журнал был отличный, толстый и глянцевый, «от головы до пяток» посвящённый интересам студентов, рейтингам заработных плат и престижности профессий. И он отлично подходил для тренировки перевода в долгих разъездах Ялта-Симферополь и неторопливых симферопольских жёлтых икарусах. Читающий в оригинале такое издание юноша несколько раз привлекал внимание попутчиков, юноша боковым зрением ловил удивлённо-восхищённые взгляды, и это было лестно.
Жизнь тут же все глупые заблуждения смыла из головы, едва только щелкнула собачка замка. Глазам парня предстала просторная комната 7 на 5 метров, рассчитанная на троих-четверых человек. В принципе, он не ожидал красивого, обставленного современной мебелью комнаты с нежно-бежевыми стенами, как он видел недавно в фильме про жизнь студентов в Йеле, однако увиденное прямо подкосило ноги. Сорванные со стен обои кривыми полосами валялись на полу, грязный линолеум гармонировал с кучами мусора, шалашиками собранными по разным углам в странной комбинации. Кровать действительно была, две спинки и панцирная сетка, и
