магическим даром.
Что? Так всё-таки… Искра подняла голову и посмотрела на Корона.
— Госпожа Хранительница, Вас не устраивает формулировка? — вежливо поинтересовался он.
«А „немаги“ пишется слитно или раздельно?» — хотела было ехидно спросить Искра, но удержалась.
— Возможно, я ошибаюсь, но разве идея превращения немагов в магов не включает в себя вступление этих людей в Ордена? — нашлась Искра.
— … наделения немагов магическим даром и приёма их в Ордена, — поправил Корон. — Комиссию сформирует и возглавит магистр Ордена Хранителей Адонис.
Интересно, что ещё? Кажется, это, хоть и вкратце, обозначало все известные Искре «темы» разногласий.
— Будет проверено расследование, касающееся событий, предшествующих данному конфликту. Расследование возглавят магистр Ордена Тайн Сергий и Кассандра Боттл из Ордена Предсказателей.
Скрытник, стоящий напротив магистра Талена, настороженно кивнул предсказательнице с другой стороны и она ответила ему тем же.
— Они обязуются докладывать о ходе расследования Верховному Магистру Ордена Хранителей, — Корон не назвал имени, но взглядом подтвердил, что так и должно быть, — не позднее эфдиса луды каждого месяца до тех пор, пока расследование не будет прекращено.
— А кто принимает решение о прекращении расследования? — осмелилась спросить Искра.
Вокруг неё зашуршали голоса. Люди перешёптывались по двое-по трое.
— Высший Совет Магистров, — спустя минуту ответила Данга.
«… пока расследование не будет прекращено по решению Высшего Совета Магистров» — дописала Искра.
Дальше была какая-то возня. Второй экземпляр, к счастью, написал Корон — у Искры уже начали болеть пальцы. Под текстом появились две колонки подписей. Повинуясь выразительному взгляду Корона, Искра снова взяла перо. Не придумав ничего лучше, она написала «Составлено и записано в присутствии Хранительницы Свитка Множества Миров в содис календы септора пятьсот пятьдесят шестого года от основания Орденов» внизу каждого листа. Корон как-то отступил назад, вдруг сделавшись незаметным и Искра поняла, что все эти двадцать шесть серьёзных людей стоят и смотрят на неё, ожидая, когда она что-то скажет.
— Я — Хранительница Свитка Множества Миров, — представилась она. — Моя задача — собирать и умножать знания этого мира. Теперь то, что мы записали — часть истории Кай-Дон-Мона. И даже если кто-то попытается сжечь пергамент, — она как-то совершенно случайно встретилась взглядом с бароном Гальди, хотя вовсе не собиралась делать какие-либо намёки, — соглашение не потеряет своей силы. Рукописи не горят.
Искра достала Свиток, прежде чем успела засомневаться. Всё действительно произошло гладко и просто. Стоило ей развернуть артефакт, как на нём уже значился текст договора. Это был тот экземпляр, который писала она — с тем самым приметным завитком в имени магистра Валия.
Господи, если даже эти люди смотрят на Свиток с таким благоговейным трепетом, то что будет с остальными?
* * *
Дракон лежал тихо. Но, если прислушаться, можно было различить звук, с которым огромные лёгкие гоняют воздух. Несколько раз дракон выпускал через ноздри клубы дыма («вот примерно так и выглядит курение» — назидательно сообщил Дон Ависар). Иногда он шевелил крыльями, складывая их поудобнее, а один раз упоённо почесал то место, где голова переходит в шею, когтем, торчащим из сгиба крыла, как у летучей мыши. Разумеется, коготь Велен разглядел не сам. Велену постоянно приходилось немного поворачивать голову туда-сюда, чтобы складки ткани не закрыли обзор на одно и то же место, из-за чего он чувствовал себя не то змеёй, не то птицей.
Общая картина неохотно складывалась из разрозненных, немного мутных кусочков.
— И что теперь? — спросила Ависар.
Велен обернулся, но она спрашивала не его. Корон и Искра вернулись, а он и не заметил.
— А теперь дракону пора домой, — спокойно сказал Корон.
— Что? — ахнула Искра. — Вот так вот?
— Ему здесь не место, — кивнул Корон. — Отойдите, мне надо попрощаться.
Корон пошел дальше, а Велен отчаянно понял, что это — его последний шанс посмотреть на дракона своими глазами. Будь что будет! Он потянулся к повязке.
— Подожди, — на плечо легла рука Арна и эльф принялся нашептывать ему на ухо совет.
Точно! Как же он сам не догадался! Старая игра учеников в ордене света — запретить солнечным лучами проходить через окно и предложить человеку угадать, какое сейчас время суток. А если запретить проходить не всем лучам, а только половине? Эх, жаль, что он раньше не сообразил, было бы время подготовиться…
Вот бы только какую — тот основу… обычно эту роль играла оконная рама, или просто края отверстия в стене… Велен растеряно шарил по поясу, будто это могло помочь… Очки! Пусть одного стекла у них не было — это сейчас было неважно.
Велен крепко зажмурился, снял повязку и надел очки. Закрыл лицо ладонями, представляя, что накидывает ткань, плотно прилегающую к лицу. Когда рука Арна лежала на плече, всё было так просто.
Велен осторожно приоткрыл один глаз.
Кромешная тьма, как в глубокой пещере в ночь новолуния.
Он снова закрыл глаза и осторожно провел указательными пальцами по очкам: левым — по стеклу, правым — по тому месту, где оно когда-то было. Сквозь веки пробился слабый свет. Велен открыл глаза.
День будто превратился из ослепительно-солнечного в пасмурный и хмурый. Даже чересчур хмурый. Велен ещё раз провел пальцами по очкам, пропуская через них чуть больше света.
На миг он забыл, как дышать. Все-таки, увидеть дракона своими глазами было совсем не то, что подсмотреть то, как его видят другие…
Как же он был прекрасен! Какой цвет… нет, ЦВЕТ! Насыщенный, чуть темнее цвета сочной травы, «благородно-зелёный», так любимый скрытниками. Нет, тут был не один цвет. Оттенки менялись от темно-зеленого на перепонках крыльев через изумрудный на боках и до цвета майской зелени на кончике носа. Крылья будто поглощали свет, чешуя — наоборот и по всей шкуре дракона плясали маленькие искорки, ежесекундно зажигаясь и угасая вновь. От этого разнообразия кружилась голова, будто разум был не в силах осознать такую красоту.
Дракон согнул шею, и его голова опустилась низко к земле — туда, где стоял Корон. И, хотя размеры были совсем не те, Велен узнал жест. Корон иногда садился перед Юной, брал её руками за голову, и они прижимались лбами друг к другу. Они так прощались, когда — пусть редко, но все же — им приходилось на какое-то время расстаться. Воздух будто застрял в горле. Если бы он не отпустил тот проклятый поводок…
Дракон пошевелился, поднимая голову и все мысли как весенним ветром сдуло. В каждом его движении было одновременно столько силы и изящества…
Дракон медленно развернулся к ним хвостом, прошел несколько шагов и расправил крылья. Толчок, такой сильный, что, казалось, дрогнула земля, взметнулись клубы пыли — и дракон взмыл
