потеряешься. Тебя слопают живьём. Ты никогда не вернёшься домой…»
Предоставленные сами себе, тревожки совсем распоясались. Они щипали своими костлявыми пальчиками желудок Имоджен, пока её не начинало тошнить от страха. Они садились ей на грудь, так что она начинала задыхаться. Они обвивались своими уродливыми маленькими тельцами вокруг её сердца и давили, давили, пока…
…пока Имоджен не представляла, как хватает тревожек за глотки и отшвыривает их прочь, в темноту. Пока она не захлопывала ящики столов. Пока не задёргивала занавески. Пока не задавала негодникам хорошую трёпку.
Она пыталась думать о чём-нибудь другом, весёлом. Например, как будет лежать в кровати рядом с мамой, среди книжек, фонариков и мягкого розоватого света. Тревожки затихали на минуту – в лучшем случае на две, – а потом шёпот и возня начинались снова.
Тревожки Миро вели себя иначе. Они прятались от него. Они его бросали. Они представали в виде взрослых, которые захлопывали дверь перед его носом. И в виде призрачных теней девочек, убегавших за деревья. В виде ботинка, исчезавшего за стволом. И отзвука смеха. Миро оборачивался и кричал: «Подождите!», – но призраки не ждали, и вскоре он оставался совсем один под равнодушной луной величиной в полнеба.
Снаружи завывали скреты.
Наконец настало утро и часы пробили семь. Две планеты из самоцветов облетели вокруг цифры девять, и открылась дверца.
– Интересно, кто выйдет на этот раз? – спросил Миро, садясь в изножье кровати.
Из-за дверцы появилась маленькая резная фигурка мальчика. У него на голове сверкала крошечная корона.
– Смотрите, смотрите! Это принц, как я!
Маленький принц забегал на месте. Его руки и ноги болтались на шарнирах. Неожиданно бег прекратился. Фигурка поплыла обратно в дверку, но выглядело это так, будто маленького принца тащили туда против воли. В последний миг его маленькие руки беспомощно вцепились в косяк двери, сражаясь с невидимой силой. Дверца захлопнулась. Принц остался заперт в часах.
– Как странно, – поёжилась Мари. – Раньше такого не было.
Имоджен посмотрела на Миро. Он побелел.
– Всё нормально? – спросила она.
– Пора собираться, – ответил принц.
Лофкинья дала им длинный список всего, что нужно взять в дорогу.
– Я займусь одеждой, – сказала Имоджен. – Мари, ты соберёшь еду. Кухарка тебя любит, она даст тебе всё, что ты попросишь.
– А Миро? – спросила Мари. – Что будет делать Миро?
– Я соберу оружие, – сказал принц.
Глава 51
Имоджен раньше остальных вернулась в комнату на вершине второй по высоте башни. Она принесла шубы из звериных шкур, чтобы кутаться в них по ночам. Следом пришла Мари, волоча за собой огромный мешок.
– На, примерь-ка вот это, – сказала Имоджен, бросая сестре меховую куртку.
Мари послушно оделась. Капюшон упал ей на лицо, рукава скрыли кончики пальцев, а подол доходил до лодыжек. Имоджен прыснула.
– Велика, – сказала Мари.
– Меньше не нашлось.
– И пахнет странно.
– Ещё бы! Она же сделана из мёртвого животного!
– Фу, – Мари сорвала с себя куртку. – Мерзость какая.
– А ты что раздобыла? – спросила Имоджен, открывая принесённый Мари мешок.
– Сейчас покажу. – Мари вытащила из мешка нечто, на вид похожее на сморщенные уши. – Сушёные грибы и яблоки! – Отложив мешок, она развязала второй. – Овсяное печенье на меду. Наверное, вкусное. – Мари открыла третий мешок. – Пироги с олениной. Ты только понюхай, м-м-м! Восхитительно. Да, и ещё куча сухарей.
– Сухари? Я их не люблю.
– Можешь называть их дважды испечённым хлебом, как говорит Лофкинья. Кухарка тысячу раз переспросила, зачем они мне.
– И что ты сказала?
– Пришлось соврать, что мы готовим особый ужин для Миро.
– И она поверила?
– Не знаю, – вздохнула Мари. – Она лишь напомнила, что принц терпеть не может грибы.
Тут в комнату влетел Миро.
– Угадайте, что я сделал! – с порога заорал он. – Я ограбил дворцовый арсенал!
Он упал на колени и торопливо раскатал на полу длинный кусок кожи. Внутри оказались клинки всех форм и размеров.
– Дядя будет в ярости, если узнает…
– Мне нравится вот этот. – Имоджен показывала на короткий меч с рукоятью, усыпанной драгоценными камнями.
– А я хочу маленький, – взмолилась Мари.
Миро протянул девочкам клинки, которые они выбрали.
– Они, конечно, не взрослого размера, – заметил он, – но острые.
– А лук для Лофкиньи? – спросила Имоджен.
– Тоже взял. – Миро раскатал кожу до конца и достал оттуда лук и колчан со стрелами.
– Отлично, – одобрила Имоджен. – Что ещё осталось из списка?
– Верёвка, свечи и огниво, – ответил Миро.
– А как насчёт награды Лофкиньи? – уточнила Имоджен. – Кажется, она просила что-то из королевской коллекции.
– Получит после путешествия, – ответил Миро.
– Вряд ли ей это понравится.
– Ничего, ей придётся смириться, – твёрдо сказал принц. – Я ей не доверяю. Пусть у неё будет веский повод не бросить нас в горах. Не говоря уж о том, что нам не нужна лишняя поклажа.
– Сам объяснишь это Лофкинье, – нахмурилась Имоджен. – Но если тебе интересно моё мнение, то я бы не стала обижать нашего проводника ещё до того, как мы вышли из замка! Впереди нас ждёт много опасностей!
Она провела пальцем по самоцветам на рукоятке своего меча… Камни были гладкие и приятные. Чего не скажешь о лезвии.
Что-то подсказывало Имоджен, что оно ей непременно понадобится.
Глава 52
Пётр выбрал крошечную церквушку в тихом уголке Ярославии. В её стенах торчали черепа скретов, рядом располагалось кладбище.
Как Пётр и предполагал, Ян нисколько не обрадовался приказу убить мальчика, но всё-таки решил не бросать старшего брата в таком опасном деле. Кроме того, ему понравилась фраза: «Ян Вояк, заместитель командира».
Пётр сунул Яну лопату:
– Копай. Святой отец сказал, что если мы готовы повозиться с корнями, то можем закопать его под этим старым деревом.
– Что ты сказал священнику? – поинтересовался Ян.
– Что мальчонка тяжело занемог, – ответил Пётр, – и скорее всего не переживёт сегодняшнюю ночь, а похороны его родителям не по карману.
– Он не спросил, почему копать могилу будем мы с тобой?
– Что удивительного в том, что королевские стражи протягивают руку помощи безутешным беднякам? – пожал плечами Пётр.
– Да так, ничего, – фыркнул Ян. – Как скажешь.
Этим вечером на кладбище было совсем мало скорбящих, и они не обращали никакого внимания на королевских стражей.
Когда могила была наполовину готова, священник преподнёс братьям по стаканчику сливовицы в награду за их «благородный труд».
Стражи опрокинули огненный напиток.
– Благодарствуйте, – сказал Пётр, отводя глаза.
Солнце уже катилось за горизонт, когда братья отложили лопаты.
– Как думаешь, достаточно глубоко? – спросил Ян, отходя на шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой.
– По-моему, сойдёт. – Пётр спрыгнул в яму. – Да, в самый раз. Дай-ка руку.
Братья вошли в церковь и вознесли
