то чего бояться?
— Возвращайтесь сюда. Тут вас ждать буду, — напутствовала Марья.
И сквозь свет Варвара пошла. Пригнувшись на случай всякий. А Марья Моревна «в дверях» так и осталась.
Мягкая земля у Вари под ногами. Всеми подошвами в неё проваливается. А вокруг всё светлее и светлее становится. Да сердце всё замирает, тело холодит.
Ближе всё фигура Тихона. И печаль с приближением одновременно внутри всё вытягивает. Медь волос беззащитная такая. Не похожая будто на мех рыжеватый. И лицо светлое. Не бледное совсем, как у того, что у Ведьмы Болотной в землянке лежал.
Похож на себя Тихон. Только среди темноты не смотрится. Обступает она его со всех сторон некрасиво. Не нравится Варе.
Поднял Тихон голову на шаги её. Ухмыльнулся. Да рукой движение бросательное в её сторону сделал. Глядит Варя, а уже яблоко — налив белый — поймала, не задумываясь даже.
— На! — Тихон ей молвил. — Ешь. Молодильное.
Повертела Варя в руках яблоко.
— А я старая, что ли?
Пожал плечами Тихон равнодушно. Насторожилась Варя. Ужели у него внутри теперь ничего не ёкает?
Присела на землю перед ним. Глядит на неё Тихон глазами пустыми да светлыми. Улыбается даже. Как козлёнок, когда его на луг выводишь. Без соображения совсем.
— Ты меня не узнаёшь? — с нажимом спросила.
— А мы знакомые что ли? — без хитрости тени Тихон вопросил, глаза натурально округляя.
— Вот же ж… — пробормотала Варвара, назад оборачиваясь. Да не было там Марьи Моревны. Чтоб рассказать смогла чего. Агнеша ведь её помнила! А Тихон чего?
Продолжила:
— Знакомые. Пойдём, — рукою ему махнула.
Не сдвинулся с места Тихон. Даже интереса особенного не проявил.
— Зачем? — говорит. — Мне и здесь неплохо.
И уселся поудобнее.
Оторопь Варю взяла. Дёрнула она Тихона за рукав рубашечный.
— Корни скоро пустишь тут. Выбираться отсюда надо. Да и вообще тут… для мёртвых место!
— Ну и что? — расслабленно Тихон глазами хлопнул.
— Да как что? — кипятиться Варя начала. — Я для того, что ли сюда лезла, что ты мне «чтокал»? К живым надобно возвращаться. Жизнь жить. Матушка твоя там кручинится. Пошли, покуда нам помогать надумали.
— Тебе надо, ты и иди, — не проняло Тихона совсем.
— Ну ты что! — на крик почти Варвара перешла. — И меня припомнить не можешь? Я ж Варя! Варвара-не-краса! Которую ты от чёрта спасал да от Бориса треклятого защищал! Которой купаться вместе предлагал. Да из-за которой помер раньше сроку!
Изо всех сил Варя очами в Тихона вперилась. Будто взглядом убедить норовила. С надеждою последней в Тихону вцепляясь. И поверить боясь, что не поможет это всё.
— Не знаю я тебя. И голову мне не морочь — иди, куда тебе надобно, — нахмурился Тихон словно от утомления. Руки Варины, в плечи вцепившиеся, убрать поспешил. Как пару жуков с себя согнал. Ещё отряхнуться ему оставалось.
Злость такая Варвару взяла, какой в жизни не бывало. Омутом в душе закрутило обиду. Чуть-чуть ещё, и закричит она в голосину.
А чего кричать? Криком делу не поможешь.
Так что взяла Варя да двумя пальцами прямо в нос противный вцепилась. Не в свой — в Тихонов. Со всей дури. Так, чтоб по бокам его сжать, а кончик самый наружу торчал. И синевой наливался.
Со знанием дела да с умением великим. На гнев собственный наложенными. С чувством, с толком, с расстановкой. Так, что от души даже отлегчать начало. Ещё и потрепать можно, чтоб голова бестолковая взад вперёд походила. Да чтоб пальцы от усталости ломить начало.
— Алька! Какому дубу дала?! Пуфти, окаянныя!
Ладонь тёплая вдруг руку ей накрыла плотно. Да стиснула, в сторону оттягивая.
— Чего? Вспомнил? Башка твоя дурная! — не без радости Варя увидала, что будто сливка у Тихона на носу выросла. А глаза тёмные из-под бровей на неё вперились с обидою. И такою же в Вариных отразилися.
А потом разом будто пелена с них спала. И цепи какие наземь рухнули — так легко Варе в спине стало. Выдох у неё долгим больно получился. Настолько долгим, что на грудь Тихону бухнуться пришлось — чтоб для опоры.
Слабость сразу по телу побежала. И сердца Тихонова удары в уши застучались. А у самой-то сердце не тише — едва-едва из груди не выскальзывает. Хорошо, что руки Тихоновы её обвивают. А то бы, глядишь, провалилась куда Варя.
— Пошли, пока Кощей за яйцом своим не спохватился, — в нос у неё проговорить получилось — потому что к груди Тихоновой он был прижат.
— За чем? — не уразумел Тихон.
А Варвара кивнула только — долго объяснять придётся. Так что вместе они в обратную сторону зашагали.
Вроде и не кончено ещё ничего. И непонятно даже, чего дальше делать. А всё равно легко да скоро шагается. Когда не одна-то. А с Тихоном.
— Ты чего раньше-то не говорил, что оборотень? — шёпотом Варвара спросила. Будто скрыть в Нави чего надеялась. А всё равно — пусть не подслушивают, кому не надобно.
Виновато Тихон рассмеялся:
— Ты ж не спрашивала.
Усмехнулась Варвара. И чуть громче заговорила:
— Ну, а что — волк в хозяйстве лишним не будет. Собаку для охранения держать не нужно.
Теперь Тихон засмеялся коротко.
— А волка-то прокормишь?
— Волка ноги кормят, — беззаботно Варя отозвалась. И в плечо Тихону коротко ткнулась. Дыхание Тихоново макушкой ощутила.
Веселее дальше зашагалось.
Да что это? Вроде и к месту подошли, где Марья Моревна ждать оставалась. И дерево всё так же колом вверх торчит — всё такое же многоцветное. А Моревны около него нет.
Сразу подозрение Варю закололо. Против воли даже. Не охота ей о Марье плохо думать. Только вот где она?
Не знала же Варвара — а Тихон и подавно — что как только отошла она за завесу навью, шорох подозрительный за Марьей раздался. Не испугалась она, конечно — чего ей дома-то бояться. Уж голос подать решила. Даже узрела, куда именно — голова знакомая в тени мелькнула. Некрасивая очень — на ящеричную похожая. С лица воду не пить, конечно. Но это ежели лицо одно. А если три на одних плечах нарисовалось… Да ещё и руки длинные да бесчестные. Сомкнулись, холодные, на плечах Марьиных и сразу вверх потянули. Хлопки вокруг себя расточая. Да крылами кожными Марью задевая.
Сильный, зараза.
Непонятно всё это Варваре. И чего делать дальше — тоже.
— Ты ж здесь бывала вроде уже, — Тихон подсказал, видя растерянность её. — Как обратно-то выбиралась?
— Случайно, — Варя отозвалась.
Да дорогу на дерево то всё равно взяла. Только всё равно не по душе ей
