Гарем-академия 5. Императрица
Глава 1. Пролог
В горах солнце закатывается рано — на вершинах еще светло, а в долинах уже сумерки и можно зажигать фонари. Живя в Ло-Саароне, Даари к этому привыкла. Поэтому сразу начала торопить детей: спускаемся, мол, быстро, а то в темноте пути не найдем.
Ведь уже стоял вечер: солнце, которое Даари так хотела увидеть, почти не пекло, а горизонт понемногу начинал розоветь, хотя от земли еще поднимался душный летний жар, прогревая до костей.
К счастью, Сайти и двое успевших сбежать с ним пареньков постарше — по стечению обстоятельств, именно те, к которым Даари привязывала неспособного долго ходить Лаара — не потерялись и не пропали в обвале. Они, оказывается, начали спускаться вниз, чтобы позвать на помощь — самое разумное, что смогли придумать в сложившихся обстоятельствах. Но далеко уйти не успели. Они видели, как обрушился свод горы, видели, как вылез оттуда и улетел дракон. И, естественно, решили вернуться и посмотреть, уцелели ли Даари и остальные дети.
— Вы точно великий маг, госпожа Сат! — почтительно и возбужденно воскликнул Сайти. — В таком мочилове уцелеть!
«Просто повезло», — хотела буркнуть Даари, но до нее вовремя дошло, что не стоит рушить легенду. Ведь с точки зрения ребятишек она не просто героиня и спасительница, а еще и старшая супруга. То есть их повелительница и опора государства. Как ни смешно это звучит для самой Даари.
А если учесть, что после ее исчезновения и предполагаемой гибели Владыка еще и, похоже, некую кампанию по восхвалению развернул, причем часть детей эту кампанию застала — то совсем ой. Они должны на нее смотреть как на живое божество, по недосмотру отпущенное на побывку из Храма Всех Богов в Ло-Саароне. Ну, того, что с гигантскими статуями, высеченными прямо в горном массиве.
Примерно, кстати, так и смотрели. Все, даже малыш со сломанной рукой, пострадавший во время атаки загворщиков. То есть Даари подозревала, что рука сломана. Мальчик все время держал ее на весу.
— Выжили — и хвала богам-духам, — только коротко сказала Даари, стараясь излучать уверенность. — Нам всем очень повезло, ребята. Теперь главное, везение не спустить в унитаз... Так, давай для начала твоей рукой займемся. Да, вот твоей... Тебя как зовут?
— Тайви... — едва не глотая слезы, сказал мальчик.
Было ему лет шесть, наверное. В таком возрасте как раз идут в начальную школу.
— Не бойся, Тайви, я тебя немного подлечу... Исцеления не обещаю, но болеть будет меньше... — Даари старалась говорить уверенно, чтобы мальчик ей поверил. — Так, а вы, все остальные, сядьте в кружок тут рядом, отдохните. Сия, командуй... И осмотри всех, поспрашивай, может, кто-то еще ранен. Сама-то как?
— Нормально, — ответила Сия.
Глаза ее пылали слегка фанатичным блеском, который делал ее и так не по годам взрослое личико еще взрослее.
— Ну, приступай.
Сия опять отсалютовала Даари, и тут же начала командовать. Дети подчинялись ей без споров. То ли авторитет Даари сказывался, то ли самой Сии. Но какими же чумазыми, худыми и уставшими выглядели спасенные ребятишки!
«А я даже не знаю, какими лекарствами их кормили и можно ли вот так сразу прерывать курсы, — запоздало спохватилась Даари. — Вряд ли кто-то из них был заражен инфекционными болезнями, иначе с остальными бы вместе не держали, но мало ли... Может быть, у кого-то спровоцировали отказ внутренних органов — почек или печени там... И без нужных алхимических снадобий или процедур они долго не протянут. Бесы-демоны, нужно было лабораторные журналы захватить! Ну, хотя бы подумать об этом...»
Держа маску веселой уверенности, Даари начала пользовать Тайви — тот самый старый фокус, который недолюбливают современные медики. Когда ты связываешь каналы внутри тела пациента и внутри твоего собственного тела. Не самый простой фокус для Даари, потому что «видеть» каналы внутри организма она не могла, просто заучила точки, где их проще всего подцепить (обычно используются ладони, лоб, шея). Но там же тоже нужно пошарить, прежде чем найдешь выход, а пальцы левой руки Даари все-таки уступали чувствительностью коже природного мага.
Кроме того, в этом способе плохо то, что диагносту изрядно мешают собственные ощущения. Например, сама Даари сейчас едва держалась на ногах и очень хотела пить, а значит, имела мало шансов почуять в Тайви истощение или обезвоженность. Но руки-то у нее не болели, так что проблему мальчика она уловила сразу. К счастью, все-таки не перелом — просто трещина в кости. Приятного мало, но хотя бы шину делать не надо. Ибо делать ее не из чего: кругом никаких деревьев не росло, только невысокий кустарник, стелющийся по земле.
Срастить эту трещину Даари, конечно, не могла: тут нужно быть хорошим лекарем. Лекари средней руки с костями не работают. Это сложно, не то что обеззаразить что-то (уничтожить все микроорганизмы по площадям) или стимулировать регенерацию мягких тканей (добавить энергии к конкретному месту). Зато она могла временно закольцевать энергетические каналы, ведущие к руке. Пальцы у мальчика онемеют, зато боль утихнет. Через пару часов все вернется к обычному режиму, но тогда, надо надеяться, они уже найдут помощь.
— Теперь меньше болит? — спросила Даари.
— Совсем не болит! — обрадовался Тайви. — Только... Пальцы не двигаются, — тут он явно перепугался.
— Ничего, так и должно быть, — успокоила его Даари. — Я плохой лекарь, поэтому пришлось просто все обездвижить. Это не опасно и пройдет, но и боль тогда вернется. Нужно доставить тебя к нормальному целителю до этого...
Она обернулась к остальным детям.
— Сия, кто-нибудь еще ранен?
— Синяки и шишки, — отчиталась та. — У Нууты, наверное, сотрясение мозга.
Нуутой звали девочку чуть помладше Сии, которая заторможенно двигалась и постоянно сглатывала. Даари продиагностировала ее, как могла, и решила, что нет, сотрясения мозга у нее нет — а если есть, то слабое. Просто она очень напугана, возможно, слегка контужена и... Давно не ела. Да, ведь Даари увела детей прямо перед ужином.
Возможно, зря.
— Ничего, — попыталась подбодрить их Даари, — скоро уже выйдем к нормальным людям. А потом вам дадут конфет.
— Шоколадных? — с энтузиазмом спросил Тайви.
— Шоколадных, — пообещала Даари.
— А мне нельзя шоколада! — пропищала одна
