–Просто держись подальше от собак и как можно глубже в толпе, если не хочешь оказаться на их месте,– послышалось от Касселя.
–Это они беженцев забирают?– воскликнула Ева.
–Спокойно,– сказал Рори, притормаживая и равняясь с ней,– нас это не касается.
–Но мы тоже беженцы,– шепнула она испуганно.– Какая разница кого брать?
–Успокойся. Солдаты ищут флерцев. Им нет дела до кого-нибудь еще.
–Но эти псы,– протянула она упрямо.
–Не думаю, Ева, что здесь все дело в псах.
Артур тоже выглядел довольно напряженным.
–Зато я думаю,– согласился он.– Посмотрите сами: сначала лает пес, потом начинается преследование. Как будто животные лучше солдат знают, кого нужно брать.
–И как, по-твоему, псы разбирают, где беженцы, а где нет?
–Не знаю,– задумчиво протянул Артур.– Просто посмотрите на глаза. Свинцовые, ледяные. Уж прямо жутко!
Кассель, опережавший их на шаг, резко обернулся.
–Вам что, нечем заняться? Хватит привлекать внимание.
Ева послушно отцепила любопытный взгляд от белой короткой шерсти, от поводков, от солдат, от этих отлитых серебром глаз. Словно глаз самой смерти.
Они ускорили шаг.
Через две улицы, за рынком, где и народу было поменьше, и не слышалось лая собак, они решили остановиться, чтобы переговорить о ночлеге или хотя бы о месте, в котором они смогут быть в безопасности, пока не найдут ночлег. И еще нужна была новая машина. День спешил смениться вечером, солнце не станет ждать и через пару часов его слабые лучи потонут за горизонтом. И Ева уже начинала хотеть есть.
Было решено разделиться, чтобы отправиться на поиски автомобиля и комнаты одновременно. Только Артур, как всегда руководствующийся логикой, не поддержал эту идею. Он говорил, что разумнее сначала найти место и укрыться в нем, а затем, отправить Касселя за автомобилем, ведь ему ничем не грозит лишняя встреча с солдатами, ведь он не беженец, его дом – не Город Гор. Но Рори, руководствуясь затмившей его неприязнью к Марку, резко воспротивился этой идее и сказал, что пойдут все.
–Встречаемся на этом же месте через час,– сказал Рори.
–Ладно,– согласилась Ева.– Если вы с Артуром ничего не найдете, у нас будет хотя бы машина.
Рори кивнул, но прежде, чем отпустить ее с Касселем, все же попросил подождать минуту.
Вдвоем они отошли в сторону, сойдя с тротуара, заляпанного черной грязью.
–Хочешь, все-таки, я пойду с ним? Или Артур?
–Нет,– отрезала Ева.
Взгляд Рори был холодным.
–Не беспокойся,– сказала она.– Если пойду я, будет проще.
–Он мне совсем не нравится,– откровенно признался Рори.
–Знаешь, мне вообще-то тоже.
У Рори был весьма раздраженный вид.
–Напомни, почему мы вообще взяли его с собой?
Ева задумалась.
–Он был единственным, кто заставил тебя оставить Город Гор.
Рори кивнул несколько раз подряд, глядя вниз.
–Хорошо бы теперь как-нибудь избавиться от него.
–Я того же мнения.– Она мельком обернулась на Марка, стоящего за спиной.– Как он все-таки заставил тебя уехать, Рори?
–Сейчас это не важно. Скоро встретимся. Чтобы он ни сделал, только скажи мне, и я разберусь.
Ева и Рори вернулись к остальным. Когда разделили сумки, пришло время расходиться в разные стороны.
–Кассель, ты отвечаешь за Еву,– напомнил строго Рори.
Марк взгромоздил на спину сумку и безмолвно пошел вперед, не оглянувшись.
В этот миг Ева почувствовала, что пойти с Касселем было плохой идеей, но пути назад уже не было. Она подняла рюкзак и так же молча пошла за ним, понимая, что не поспевает за его быстрым шагом.
Пока они шли, Ева озиралась по однотипным бедным улицам. В этой части города, удаленной от центра, куда они устремились с Марком, было намного спокойнее и тише, но мрачные здания, потемневшие от копоти и дыма, все равно нагоняли на нее усталость и тоску.
Из ее мыслей не уходил холодный взгляд Рори, когда они вели разговор о Марке. И Ева вспоминала, каким Марк Кассель был в баре. Когда напился и начал к ней приставать. Она не забывала об этом случае, а просто на время сделала вид, что ничего не произошло; ведь расскажи она Рори или Артуру – и тонкая спасительная ниточка, на которой держится подобие спокойствия, окончательно оборвется. К тому же, она все еще помнила, как Марк Кассель бросился в схватку с рожденным, не думая, должен ли он помогать кому-то или нет. И теперь Ева молчаливо за ним наблюдала, пытаясь понять, проявит ли он себя еще раз с подобной стороны. Однако с того момента прошло много времени, его поведение не менялось в лучшую сторону, и от него все начали заметно уставать. А ведь где-то, в глубине души, он, скорее всего, был еще хуже, чем казался.
–Знаешь, иногда, мне кажется, что ты смог бы стать абсолютно нормальным человеком,– сказала Ева, когда они свернули на узкую, почти безлюдною улицу.– Но чаще – совсем не кажется.
–Я мог бы,– согласился он.– Но я не хочу. Это скучно.
Они остановились перед ступеньками непримечательного дома.
–Мы пришли?
Он покачал головой из стороны в сторону.
–Тогда что мы здесь делаем?– спросила Ева
У нее от голода начинало сводить желудок.
–Подожди здесь, Гордон.
–Но на улице холодно.
Он сказал, что зайдет ненадолго.
Марк оставил Еву стоять на дороге, а сам поднялся по крыльцу, постучался и исчез за дверью.
Ева поставила тяжелый рюкзак на землю, достала из карманов окоченевшие ладони, выдохнула на них горячим паром и начала ждать. Она с тревогой всматривалась в лица одиноких редких людей, выходящих из-за угла, в надежде не увидеть там солдат или собак.
Ей не нравилось, что Марк оставил ее одну на улице. Лучше бы она и правда пошла с Рори. Едва заметное волнение теперь неотступно преследовало Еву, где бы она не оказалась.
Вглядываясь в лица одиноких незнакомцев, не заметив в них опасности, она пыталась понять: какова их судьба? О чем они сегодня страдают? Есть ли у них дом? Кто из них беженец, как она? У кого сколько отметин на руке от раскаленного железа? Кто пытается свести концы с концами, чтобы не умереть на очередном Возмездии? Какого числа здесь Возмездие?
Через минуту Кассель выглянул из-за двери и позвал ее:
–Зайди, Гордон.
–Ева,– поправила она, и спросила:– Почему?
–Давай, скорее. Здесь и правда холодно. Ты замерзнешь, умрешь – и меня попытается придушить Аллен.
Ева подумала, что после всех многочисленных ссор в автомобиле, придушить Касселя – это не худший исход. Она даже готова была сама приложить к этому руку.
