Или тумбочка? Видна только шершавая исцарапанная поверхность. Анжела Сергеевна вновь попробовала повернуть голову. Не получилось. Двигались только глаза.
Взгляд остановился на тоненькой невесомой трубочке. Она брала начало где-то в районе тела Анжелы Сергеевны и поднималась наверх. Куда – было не достать взглядом. Капельница? Похоже на то. Больница? Что же случилось со мной? Почему не двигается голова? Анжела Сергеевна почувствовала как страх, неконтролируемый, оглушающий, волной накатывает откуда-то снизу и поднимается выше и выше. Появившийся из ниоткуда ужас заполнил всё внутри: желудок, лёгкие, гортань. И чем сильнее Анжела Сергеевна пыталась пошевелить головой или хотя бы поймать ощущения наличия ног и рук, тем мощнее и мощнее страх овладевал телом. Где руки? Где ноги? Анжела Сергеевна попыталась закричать, позвать кого-то, но звук – она точно чувствовала, как сжимает горло – отказывался выходить наружу. Ещё раз напряглась, сделала усилие, но ничего. Тишина… «Может, я слух потеряла? – пронеслась в голове обнадёживающая мысль. – Но нет… Я же слышу треск этой ужасной лампы!».
Неожиданно, откуда-то слева стали доноситься голоса. Анжела Сергеевна, как могла, скосила глаза, но ничего нового не увидела. Судя по тому, что звуки становились отчётливее, было понятно, что кто-то приближается к кровати. Прошло секунд десять, и Анжела Сергеевна смогла различить голоса. Один точно принадлежал дочери, второй – зятю. А третий… Третий был совершенно незнаком. «Мужчина, лет 60-ти. Приятный голос», – подумалось Анжеле Сергеевне. Она прислушивалась и прислушивалась. Но звук открывающейся двери всё равно застал врасплох. Что-то зашуршало. Бахилы, наверное…
– Давайте близко не будем подходить. Остановимся здесь, – прозвучал приятный баритон.
Анжела Сергеевна скосила глаза. Ничего. Попыталась крикнуть. Ничего. Поднять руку или ногу – тщетно. Судя по звукам, дочка и зять стояли где-то совсем рядом с кроватью. Анжела Сергеевна постаралась как можно сильнее вытаращить глаза, потом принялась усиленно вращать ими. Заставила себя поморгать. Получилось или нет? Затем снова вытаращила глаза. Всеми оставшимися силами она призывала дочь, умоляла её подойти к кровати, заглянуть в лицо. Анжела Сергеевна мысленно кричала, просила дочь взять за руку, обнять, успокоить, объяснить, что происходит. Ничего. Никакие вращения глаз, никакие усилия не помогали. Анжела Сергеевна, как ни старалась, увидеть дочь не получалось. «Хоть бы взглянуть на неё, хоть бы… Пожалуйста…», – бормотала про себя Анжела Сергеевна. Снова зазвучал баритон:
– Как я вам уже говорил, нам пришлось ампутировать кисть правой руки. Спасти её не удалось. Но это не самое главное. После сильнейшего удара током ваша мама потеряла сознание. Затем она упала и ударилась головой. Вследствие чего произошёл разрыв сосудов в головном мозге. Это привело к параличу обеих сторон тела. Как дальше будет развиваться болезнь, мы спрогнозировать не можем. Всё будет зависеть от неё и от вас. Важно понимать, что может потребоваться комплексная программа по реабилитации, в том числе двигательной, речевой. Но я никаких обещаний давать не имею право. Всё всегда зависит от конкретного пациента, его возраста, анамнеза, образа жизни, веса, наследственных предрасположенностей и так далее.
Анжела Сергеевна внимательно слушала, старалась не пропустить ни слова. И в то же время думала и надеялась: «Вот сейчас дочка подойдёт, возьмёт меня за руку. Может, просто погладит по голове. Посмотрит в глаза и скажет: „Ничего, мама! Мы ещё поборемся!“». Вместо этого снова зазвучал голос врача:
– С нашей стороны мы полный объём лечения проводим. Ваша мама находится в стабильном состоянии. Мы заканчиваем курс медикаментозной терапии. Затем, если состояние не ухудшится, выпишем маму домой. Вам необходимо будет подготовить квартиру для комфортного пребывания там пациента. Список реабилитационных центров я вам оставлю. Но также вам необходимо помнить о важности регулярных занятий дома. А сейчас я вынужден вас покинуть. Если у вас появятся вопросы – звоните. Мой телефон у вас есть. До свидания.
– До свидания, – наконец-то зазвучал голос зятя.
– Всего доброго! – прошептала дочь.
Анжела Сергеевна услышала, как за доктором захлопнулась дверь. И снова тишина. «Я снова осталась одна? Дочка тоже ушла?», – промелькнуло в голове. Но внезапно визгливый голос зятя нарушил тишину. Значит он и дочь ещё здесь.
– Так, – неожиданно по-командному начал зять, – к себе мы её точно взять не можем. Я еле выносил твою мать живую… А теперь? Мне что, каждый день смотреть на этот еле дышащий труп? Нет и нет! – голос зятя поднимался выше и выше, становился более визжащим и противным. – И потом у нас дети. Куда? Вот ты мне скажи куда мы её денем? Кто за ней будет смотреть? Ухаживать? Она же даже посрать, поссать не сможет по-человечески.
– Но это же мамина квартира. Мы в ней живём, потому что она нам разрешила, – голос дочки звучал слабо и неуверенно.
– И? Что теперь? – взвизгнул муж, – если она помрёт, то нам придётся делить квартиру с твоим братцем. Так хоть сейчас поживём нормально! – зять замолчал. Как будто задумался о чём-то. – Кстати! Твой братец не хочет её к себе забрать? У него квартира большая. И живёт он там один. Пусть забирает мать. Нам она не нужна. Звони ему, договаривайся! И лучше заранее. А то вдруг её прям завтра выпишут, живучую такую! Надо же! Так бахнуло током, что стена почернела, а ей хоть бы что. Дышит и дышит!
– Но брат же работает! Как он будет за мамой следить?!
– Мне плевать! Плевать! Плевать! Ты не поняла? Повторю – и он крикнул так громко, что у Анжелы Сергеевны зазвенело в ушах. – Плеееевать! Звони, я сказал!
Анжела Сергеевна закрыла глаза. Из уголков, по морщинам, петляя и прерываясь, текли слезинки. Маленькие, незаметные.
Тишину нарушили гудки телефона. Потом голос дочери:
– Да, привет! Нормально… Стабильное… Да, да… Здесь ещё… – дочка замолчала. По всей видимости говорил сын, но его слов не было слышно.
Анжела Сергеевна напрягала слух как могла. Вскоре вновь заговорила дочь. Она быстро пересказала разговор с врачом. Потом резко замолчала. Наверное, сын перебил. Снова голос дочки. Теперь он дрожал и прерывался. «Плачет!», – поняла Анжела Сергеевна.
– Но это же и твоя мать. Мы не можем взять всё на себя… – Пауза. – Денег таких у нас нет… – Пауза. – Да как ты можешь! – Пауза. – Да пошёл ты!
– Кстати, я готов помочь твоей матери разработать правую руку! – со смехом произнёс зять, – чтобы она смогла подписать завещание на квартиру в нашу пользу! Ну что там твой братец? Послал тебя и мамашу?
– Он не может взять её к себе. Готов напополам оплачивать сиделку… – дочь замолчала. Подумала немного и продолжила. – При условии, что мы прямо сейчас делим квартиру на две части.
– Ха! – наигранный хохот
