выше, то погружаясь в воду. Оно приближалось невероятно быстро, казалось, вот-вот и оно закроет собой всю оранжевую полосу. Я уже видел его позвоночник, широкие пласты, сросшиеся друг с другом, что, словно акулий плавник разрезали волны.
Я не стал дожидаться, пока хтоническая масса доберется до пляжа и бросился прочь от воды.
– Ты не можешь убежать! – Кричал мне вслед Рон Пэйтсон.
Я рискну.
Остров дрогнул, как от землетрясения, когда ОНО выбралось на берег и я чуть не упал от неожиданности. Рядом что-то зашипело и из земли вырвалась струя горячего пара. За спиной нарастал чудовищный гул, затмевая собой все звуки, будто десятки огромных гидравлических молотов поочередно врезались в камень. Обернуться не было сил, топот был уже совсем рядом, меня окутала пыль раскрошенных ракушек…
Топ, топ, топ, Топ, топ, топ, Топ, топ, топ...
Я чуть было не свалился с кресла, ошарашенно озираясь.
На подоконнике сидел один из голубей, стуча клювом в стекло с кровоподтеком его недалекого сородича.
Щелк, Щелк, Щелк, Щелк, Щелк…
Хреновы голуби и хренов Рон Пэйтсон, будьте вы прокляты.
Я стер испарину со лба и взглянул на часы. Было полшестого утра.
Мне нужно было в душ.
На моих коленях лежали документы, странно, я вроде отложил их. Я поднял листок, что лежал поверх остальных и поднес к свету, рассматривая. Это была карта города, от центра расходились паучьи лапы-улицы, каждая из которых завершалась жирной точкой – местом убийства. Шариковая ручка лежала рядом. Карта абсолютно совпадала с той, что показывал нам Шеф на первом брифинге. Вот только похоже, что я нарисовал её пока спал.
Город изменился или изменился я.
После событий последних дней неудивительно, что я начал замечать вещи, которым ранее не придавал значения.
Может быть, голуби и раньше были больны, а я просто предпочитал этого не видеть, да и наркоманы, что тупят в стены, в городе не редкость. Но теперь я видел.
Идеальные структуры из камня и стекла, под которыми были спрятаны отвратительные прогнившие внутренности. Скульптуры и статуи, что покрылись зеленым мхом по причине постоянных дождей, превратившись в уродливые пародии самих себя. Неоновые витрины, что раньше превращали ночь в яркое светопреставление, сводящие с ума своим миганием.
Масс-коуст сити.
Лучше бы я согласился на работу в Корпус-энде, говорят у них в участке даже стол для настольного тенниса есть.
Я вышел из небольшого здания заправки, где я рассчитался за бензин и купил кофе, и, наплевав на правила безопасности, закурил. Напротив горела огромная вывеска отеля, здание которого теснил пустующий кирпичный дом. Поскрипывая и хрустя, над зданиями проскользил светящийся монорельс. И всё это в зеленом цвете.
Я сел в машину, выехал с заправки.
Теперь я везде встречал этот проклятый бурый болотный цвет. Цвет океана из сна.
Мимо меня проносились каменные башни, ветвистые арки, входы в дворики, резные железные заборчики, и всё это было опутано плющом, заброшено, отдано на волю холодному дождю и паразитическому мху.
Украшенный резной светофор словно следил за мной, моргая. Лампы над дорогой раскачивались в такт мелодии, играющей в голове. Над асфальтовым лесом возвышались вавилонские пирамидальные небоскрёбы. Они резали низкие облака, исчезая в недоступной вышине, как тотемы неизвестным богам.
Масс-коуст сити. Грубое, живое существо. Мой враг.
Парковка участка была пуста. Не было ни фургончиков прессы, ни журналистов с местных каналов, ни автомобилей детективов из других участков. Что, массовая резня больше не новость?
Я припарковался почти у входа, в бумажный стаканчик с кофе щедро вылил остатки бренди, закрыл его пластиковой крышкой, глотнул всё ещё горячую жидкость. Неплохо.
Всё относительно, трезвость же абсолютно относительна. Сейчас я был чуть менее трезв, чем час назад, но гораздо трезвее вчерашнего вечера. Корить себя я не собирался, и искать оправдания тоже, причин было слишком много, выбирай любую.
Воинственно настроенный, сжав стаканчик покрепче, я вошёл в здание.
То, что я увидел в главном зале, совсем не меня не обрадовало.
Половина детективов исчезла, а те, кто остался, словно сонные мухи слонялись между столами, лишь изображая некую деятельность. В полупустом зале было тихо, как на выступлении неудачливого комедианта.
Я был уверен, – это неспроста. Я больше не закрывал глаза на факты, не стеснялся себе признаться, – дело пытаются закрыть, как они закрывали предыдущие. Пусть я думаю как параноик, но грустные факты вынудили меня принять правду. Я обязан подозревать каждого, каждого из них.
Стараясь не привлекать внимания, я бросил сумку с документами на свой стол и направился в офис к Шефу. Свет у него не горел, дверь тоже оказалась заперта. Я перехватил проходящего мимо офицера, тот лишь пожал плечами, сегодня начальства не было. Я пошёл к Альберту.
– Его сегодня не будет. – Ответил тот надменно. – Заболел, когда выйдет, пока непонятно. Ты хотел проконсультироваться по новым инструкциям?
– Именно. – Кивнул я. – Новым инструкциям, мы работаем над делом, или нет?
– Делом занимаюсь я и моя команда. Вы же, на подхвате, обеспечиваете посильную помощь. Пора научиться работать сообща.
– И где же твоя команда? Участок пустой.
– На выезде. Все офицеры выполняют поставленные задачи. Ваши с Тони поручения я выслал утром, все приказы на почте.
Я глотнул из кружки и учтиво улыбнулся.
– Альберт, а где, кстати, поддержка бюро, о которой говорил Шеф?
– О чем ты, не понимаю.
– Да, так. Ни о чем, забудь.
– Пока капитан на больничном, я взял на себя его обязанности. По всем вопросам обращайся сразу ко мне, понятно.
– Конечно, конечно.
Я был в стане врага, я должен вести себя осторожно, учтиво, не срываться. Альберт мог быть одним из них.
Альберт обязан был одним из них.
Я вернулся за стол, посмотрел почту. Распоряжения от руководства подтверждали мою теорию, от нас хотели избавиться, списали в команду поддержки. В планах стояли повторные допросы и обход мест преступлений на предмет поиска возможных свидетелей. Всё то, что уже делали офицеры помладше.
Нет, этим дерьмом я заниматься не собирался.
Я позвонил Тони. Напарник трубку не взял, но отправил сообщение, что будет в участке через полчаса и что он нашёл Зейлина. Хорошо, я успею допить свой кофе, прежде чем свалю отсюда.
Я делал вид, что смотрю в экран, на самом деле поглядывая за коллегами.
Вот один из офицеров, имя которого я не помнил, встал напротив доски объявлений, что-то внимательно там вычитывая. Вот только доску никто уже
