себе и для себя личности, мы и исходим в наших основных положениях только из нее. Вне личности — все привносное, как бы постороннее.
Самоопределившаяся, сама себя опознавшая и разгадавшая себя личность так или иначе выявляется не только к окружающим, но что еще важнее— к самой себе, поскольку личность последовательна, поскольку жизнь индивида не расходится с практикой жизни.
Как далеки или велики компромиссы между идеей и личностью — служит определением для возможного с нею общения и работы в практической области.
Наши нижеразвитые положения могут быть положены в основу тесного между собою солидаризирования индивидов имеющих анархическую идеологию.
Мы и начнем с того вопроса, на который каждый из нас должен дать себе ответ и найти свое место — мы говорим об экономике данного общества, вернее о питании индивида и вытекающих из него последствий.
Так как мы отрицаем существующую форму экономических взаимоотношений, как унижающих и порабощающих личность, а новые формы еще нами не найдены, необходимо определить линию поведения при которой личность оставалась бы анархичной. И вот, мы ставим первый вопрос именно этот:
I. Отношение анархистов к строительству новой экономической жизни?
Признавая факт захвата трудящимися орудий производства революционным актом и приветствуя его, мы далеко еще не усматриваем в нем анархического акта, т. к. процесс анархо-экономического производства-строительства, после момента захвата, должен быть настолько длительным, что идеал анархической коммуны отодвигается вглубь веков.
В таком массовом захвате не может быть проведен анархический принцип „добровольного соглашения“ необходимый для личностей вполне определивших свое анархическое мировоззрение. В такой народившейся примитивной коммуне не исчезнут товаро-и-деньго обмен, как внутри, так главным образом извне, со всеми вытекающими отсюда чреватостями. Даже больше, такая Коммуна не может стать ячейкой новых форм жизни потому еще, что она превратится в часть удельного хозяйства Совнархоза, а если не согласится быть таковой — исчезнет.
Работа же в кооперативах, профессиональных союзах и др. подобных учреждениях, не вполне противоречит нашим принципам и мы видим в этом лишь средство для личного существования, и кафедру для агитации с целью подкапывания основ всякого государственного строя и разрушения буржуазно-обывательской и большевистской психологии.
II. Отношение к Советской (большев.) власти?
Оставаясь последовательным анархистом недопустимо занимать службу связанную с полицейско-судебно-военными функциями и вообще положение, дающее власть над другими; даже те социалисты, которые не могут быть заменимы в налаживании хозяйственно-государственного строительства не могут быть терпимы среди нас.
Таким образом предрешается вопрос об отношении не только к Советской власти, не только Государственной власти, но и вообще ко всякой власти и он не может быть иным, как только отрицательным.
III. Отношение к работе в массах?
Признавая, что массы к анархической Социальной Революции еще не подготовлены и ожидать массового анархического строя в ближайшем будущем не приходится, мы, все же, допускаем работу в ней с целью призыва к бунту против власти и бунту индивида против личности, как носительницы враждебной ему психологии, потому что изменения в экономической структуре общества без изменений психологических не даст ожидаемых результатов, и все завоевания не будут иметь крепких основ.
Новое тело с новым духом — вот к чему стремимся мы.
Революция же психологическая даст желаемое направление к строительству материальному, но никак не наоборот.
IV. Отношение к красной армии?
Мы отрицаем вхождение в Красную армию, как централистической системе машине построенной на принципе обезличивания индивида и противодействуем ей насколько она выполняет не революционные, а государственные задачи и цели.
V. Отношение к повстанчеству?
Мы приветствуем бунт, как личный так и массовый, направлений против угнетателей и поддерживаем революционное восстание против государственной и всякой власти.
VI. Отношение анархиста к самому себе?
Этот коренной вопрос нашей идеологии служит всегда камнем раздора между анархистами, так как трудно найти верный критерий для оценки правильности того или иного действия товарища.
Компромиссы в жизни слишком обычное явление; непоследовательность в проведении своих взглядов — общее больное место. Но есть руководящая нить дающая (отчасти) ключ для открытия и нахождения верного пути среди лабиринта жизни. И это — воля и желания индивида.
Не общество определяет личность (ведь мы сторонники свободы воли), а индивид общество.
Индивид — свой собственный судья и компас.
Иного быть не может, иначе он превратится в бездейственного буриданова осла.
Выходя из этого, мы никого не судим, мы лишь противодействуем и, не возмущаясь, противопоставляем силу силе, или оказываем пассивное сопротивление вредным нам институтам и элементам.
Не плакать и не смеяться а понимать и действовать — вот наш девиз и сущность.
Не быть господином и рабом — вот наше учение; а от силы убеждения, от темперамента зависят разнообразные формы, в которые выливается анархическая воля к жизни. Но одно мы часто, или почти всегда забываем: мы толкуем об общих далеких идеалах, а в жизни остаемся прежними обывателями и почти без изменения следуем общепринятым обычаям, как в области „морали“, отношения полов друг к другу, так и в области научных изыскании и завоеваний из мира прекрасного — искусств, вообще всего того, что именуется культурой и цивилизацией.
Эти боги еще в нас самих не повержены в прах, а при существовании их ни о какой революции не может быть речи: — все это будут хотя яркие, но мыльные пузыри, не больше.
Большевистская идеология и большевизм, как практика — вот отрицательный и поучительный, наглядный пример для иллюстрации. Подобное повторяется и с нами; его надо избегнуть и при построении анархической организации.
Потому-то типом лучшей формы организации мы считаем ассоциацию, и вливание в нее групп и лиц анархически настроенных хотя и отрицательное явление, но в революционном действовании — иного выхода нет. И мы настаиваем на этом именно типе анархической организации как дающей наиболее простора для индивида и его анархо-революционных проявлений, как внешнего, так и внутреннего характера.
Харьков Декабрь 1919 г.
Организация Анархистов
Группы „ИНДИВИД“
1
По независящим обстоятельствам, весь том полностью не мог быть издан.
2
Речь шла о терминах в газете „Буревестник“ которые были не понятны рабочим, и против их употребления восставали некоторые.
См. „Свобода внутри нас“, „Хлеб и Воля“, „Безвластие“, „Свобода“, „Буревестник“ и кое-что из „Анархии“ часть которого уже напечатана здесь.
3
„Дербанизация“ — от дербанка, дербанить — воровской термин, означающий дележ добычи соучастниками.
4
Хотя в моих листках,
