Мы с удовольствием ели и сочиняли в большой комнате, где Джон и Йоко снимали клип на песню «Imagine». Белого рояля Steinway, на котором играл Джон, давно уже не было, но ставни от пола до потолка, которые открывала Йоко в клипе, остались нетронутыми.
Однажды мы вместе с Томом сидели в этой комнате и обедали, залипали в телик, как вдруг начался этот клип. Мне крышу снесло, когда я посмотрел вокруг себя, а в это время крутили клип. Я думал: «Ух ты! Я же сейчас нахожусь в этой, мать ее, комнате!» Ну, говорят, беднякам не приходится выбирать…
Похоже, Ринго ничего не докупил – только убрал из гостиной стилизованный камин и заменил похожим на огромное стальное кольцо. Совершенно не в тему… Но ему, видимо, нравилось[65].
Я поселился над комнатой «Imagine», поскольку хотел вид из окна на озеро, где Джон с Йоко гребли на лодке в клипе «Jealous Guy». Я держал себя в форме и частенько бегал по утрам вокруг озера. Каждый раз представлял их на воде.
Альбом, который получит название British Steel, рождался с невероятной легкостью. Звезды на небе так сошлись. Том Аллом был крайне организованным и профессиональным продюсером. Еще он был проницательным и умелым и видел наши уязвимые места.
Том знал, что Priest брали живым исполнением – тогда-то и рождались многие наши лучшие идеи. На предыдущих альбомах мы сначала записывали барабаны, а потом уже набрасывали все остальное. Том просил нас всех вместе играть в студии. Прежде мы так никогда не делали, и это было здорово.
Помимо того что он был замечательным продюсером, Том также был и прекрасным звуковым инженером, который знает, как использовать пространство для максимального эффекта. Большую часть вокальных партий я записал в кладовке для швабр. Должен признать, меня не покидало ощущение, что я пою не выходя из шкафа[66].
Мы с Кеном и Гленном впервые начали сочинять как трио. Это был огромный скачок вперед. Раньше мы придумывали идеи для песен самостоятельно или парами, а потом распределяли авторство. Теперь же все авторство выглядело так: Типтон/Хэлфорд/Даунинг. Это было сделано для того, чтобы избежать потенциальных прений, если бы один из нас подумал, что его идеи игнорируют и недооценивают. Я полагаю, многие группы разваливаются из-за того, что не могут поделить авторские права, – это самая частая причина.
Priest всегда следили за тем, что происходит в музыкальном плане. Мы к панковскому движению никаким боком не относились, но внимательно за ним следили, и я думаю, суровые и молниеносные хлесткие трех-, а то и двухминутные песни оказали немалое влияние на British Steel.
Том помогал нам совершенствовать процесс, который мы начали еще на Sin After Sin: срезать с песен лишний жир до тех пор, пока не останется сырое вкусное мясо. Мы все урезали до минимума, наш девиз был: «Минимум – это максимум».
Наша крайне панковски звучащая песня, которую мы написали давно, называлась «Breaking the Law». Judas Priest никогда не были политической группой – это не наша тема, – но в песне, бесспорно, прослеживается тонкий намек на социальный подтекст.
Будучи аполитичным, я с безразличием относился к тому, что в предыдущем году к власти пришла Маргарет Тэтчер. Я и не подозревал, что женщина на посту премьер-министра – большое событие. Однако спустя несколько месяцев после начала ее правления стало очевидно, что в стране много проблем.
Тяжелая промышленность и автопроизводители в Мидлендсе, да и по всей стране, с трудом пытались выжить, и уже пошел слух о том, что заводы закрываются. Росло число безработных. А хуже всего, у миллионов молодых людей не было надежды, и они чувствовали, что их игнорируют.
Сочиняя текст к песне «Breaking the Law» («Нарушая закон»), я пытался представить себя безработным молодым парнем, которому хоть в петлю лезь:
Я был совсем опустошен, без работы и в депрессии
Это подрывало душевные силы,
когда я мотался из города в город
Такое чувство, что всем плевать, жив я или мертв
Я не пытался ничего проповедовать: никогда этим не занимался. Но вокруг себя видел бесправие, гнев и анархию, и хотелось осветить это и отразить.
«Grinder» («Мясорубка») была еще одной социально острой песней о том, как людям лгут, манипулируют, как марионетками, и скармливают машине капитализма, которая потом их выплевывает. Я также добавил сюда сексуальный подтекст: «Мясорубка ищет свежее мясо…»[67]
Однажды в судьбоносную ночь, в четыре утра, я пытался заснуть, а Гленн подключил усилок и бренчал на гитаре – в комнате «Imagine» подо мной. Я вздохнул, надел домашний халат и спустился на пару слов.
– Гленн, ты какого черта делаешь? – поинтересовался я.
– Ой, извини, я тебя разбудил?
– Да, пытаюсь заснуть!
– Сейчас выключу, – сказал он, копаясь с усилителем.
Я уже собрался уходить, но не сдержался и съязвил: «Ты полуночник, вот ты кто!»
Я замер. Мы улыбнулись друг другу. «Вот! Охренительное название для этой песни!» – сказал он. На следующий день я написал текст о тусовках и отличном времяпрепровождении. Том тут же прочувствовал атмосферу, и к вечеру песня была полностью готова.
Сочиняя «Metal Gods» («Боги металла»), я вдохновился гигантским роботом с обложки альбома Queen News of the World, а также из «Войны миров» и разных научно-фантастических фильмов, которые по-прежнему смотрел запоем.
Это была песня о металлических монстрах, которые уничтожают человечество. Кто бы мог подумать, что меня самого так прозовут?
На той пластинке мы коснулись очень многих разнообразных тем, от рок-н-ролльных песен на вечеринках вроде «Living After Midnight» до социального протеста и гимна противостояния «United» («Едины»). Мне нравилась разносторонность альбома.
Тому Аллому хотелось, чтобы мы экспериментировали со звуком. Разбитое стекло в песне «Breaking the Law» – это Гленн разбивает бутылки с молоком и пивом об уличную стену студии. В «Metal Gods» я придумал марширующих роботов, тряся перед микрофоном ящиком с ножами и вилками. Приятно, когда работа становится забавой.
Послушав результат, мы поняли, что все звучит очень круто. «Черт возьми, изумительно!» – восхищался Том своим аристократичным английским. Мы чувствовали то же самое, поскольку знали, что пластинка действительно особенная.
