ноги.
— Что?
— Мы поговорим завтра. После того, как ты приготовишь мне индейку на завтрак.
ДА!!! Я смотрю вниз на главную часть своего тела. Он не опустится в ближайшее время, ведь как и я, очень рад.
— Слышишь, приятель? — нетерпеливо шепчу я ему. — Мы, блять, продвинулись!
— Картер? — зовет Оливия. — Можешь помочь?
Перебежав через комнату, я останавливаюсь, держа руку на ручке. Я уже собираюсь спросить, одета ли она, но тут она открывает дверь, хватает меня за руку, втягивает внутрь, и я готов умереть, когда она говорит.
— Мне нужно расстегнуть молнию.
Блять. Блять, блять, блять, блять.
— Картер, — Оливия переплетает наши пальцы. — Мне нужно, чтобы ты посмотрел на меня, если хочешь помочь.
О. Точно. Я смотрю на свои ноги. Я смеюсь. Очень нервно. Провожу рукой по груди, прежде чем наконец поднять голову и покрутить пальцем в воздухе.
— Повернись, красотка, — приходит и уходит уверенность.
Когда в зеркале наши глаза встречаются, она мне улыбается. Так мило и немного сонно, видимо, от алкоголя, который она выпила и сна, в котором она, вероятно, нуждается. Когда ее зубы прикусывают в нижнюю губу, я улыбаюсь. Она маленькая дразнилка, и я уверен, что она это понимает.
Я смахиваю ее шелковистые, распущенные локоны со спины, укладываю их на плечо, а затем провожу пальцем по ее шее до платья, прямо там, где…
— Ол. Здесь… здесь нет молнии. Твое платье… — я тяну за мягкую ткань глубокого лесного зеленого цвета, наблюдая, как она легко стягивается со спины, открывая безупречную, кремовую кожу, скрывающуюся под ней, — тянется.
— О, точно, — она соблазнительно смотрит на меня. Она не забыла о том, что у нее нет молнии. Ее рубиново-красные губы раскрываются изумлении. — Упс.
Упс…
Упс?
В этот самый момент я замечаю красный атласный бюстгальтер на углу столешницы в ванной.
О, блять.
Вернее, блять, упс.
Меня ждет огромный гребаный упс.
ГЛАВА 14
СУДНЫЙ ДЕНЬ
Я уверена, что не совсем осознаю, что происходит.
Отчасти из-за алкоголя, но в основном из-за необъяснимого абсурдного влечения к мужчине, который сейчас стоит позади меня, и не может оторвать глаз от представшего перед ним зрелища.
То есть — меня без лифчика, просящей его снять с меня платье.
И на случай, если он не совсем понимает, чего конкретно я хочу, я кладу его руки на свои бедра, провожу ими вверх к талии и прикусываю нижнюю губу.
— Думаю, тогда ты можешь просто стянуть его.
Кто я? Я не знаю. Наверное, девушка, которая собирается взять быка за рога. Или, точнее, Картера Беккета. Я собираюсь оседлать Картера Беккета.
Как я уже сказала, я не уверена, что осознаю происходящее. Возможно, утром я пожалею. Наверное, это то самое глупое решение, о котором предупреждала меня Кара перед тем, как уйти.
Но дело в том, что… я хочу его. Он мне нравится, хоть я и знаю, что не должен. Ведь это закончится только одним: я с разбитым сердцем и разочарованием, скорее всего буду рыдать и есть Биг-Мак или огромную упаковку печенья. Вполне возможно, что все и сразу.
Хотелось бы, чтобы все и сразу.
Наверное, я решила, что справлюсь с возможными последствиями, ведь вот она я, в ванной Картера, прошу его меня раздеть.
Может, причиной стало его грустное выражение лица, когда он говорил о том, что никто ему не доверяет. Может, причиной стало то, что он попросил меня остаться, пообещав мне просмотр фильма и завтрак. Может, причиной стало то, что он сидел рядом, разговаривал со мной, и словно зачарованный слушал, что я говорю. Он не был Картером Беккетом, высокомерным феноменом хоккея и дамским угодником. Он был просто… Картером.
И он нравится мне таким, когда все его защитные механизмы отключены, что, готова поспорить, мало перед кем случается. Может, из-за этого я почувствовала себя особенной. Может, это придало немного достоверности его словам. Может быть… может быть, я доверяю ему немного больше, чем несколько часов назад, когда входила через парадную дверь.
Не знаю. Единственное, в чем я уверена — я не могу больше сопротивляться этому. Я устала.
Картер крепко держит меня за талию, сжимает ее, и я удивляюсь тому, как легко он может довести меня до предела, да еще и так хищно и одурманивающе. Он едва меня дотронулся, а я уже жажду, когда это произойдет снова.
Он грудью касается моей спины, и я чувствую тяжесть сомнений в каждом его вдохе, когда наши взгляды замораживаются в отражении. Я откидываю голову назад, и когда мои пальцы скользят по изгибу его шеи, он наклоняется и улыбается мне.
— Можно тебя поцеловать? — спрашивает он, и когда я киваю его рот тянется к моему. Поцелуй нежный и мягкий. Он дразнит меня и, мы будто пробуем друг друга на вкус. Это затягивает, я хочу большего. Больше этого, больше его.
Я погружаю пальцы в его шелковистые кудри, притягиваю его ближе, и когда наши языки играют друг с другом, я смеюсь.
Его большая рука скользит вверх по моему животу, касается груди, а потом нежно обхватывает мою шею. Он слегка сжимает пальцы и держится за меня, словно мой рот — это объект его исследования.
Когда он отстраняется, он приподнимает мое лицо. Мы встречаемся взглядами и в его читается что-то одновременно темное и пьянящее — это убаюкивает меня фальшивым чувством безопасности. Я хочу, чтобы он овладел моим телом, и хочу притвориться, что он знает, как сберечь меня.
— Посмотри на себя, — пробормотал он. — Ты такая маленькая и хрупкая. Боюсь тебя сломать.
— Я не хрустальная, Картер. Не нужно быть со мной нежным. Лучше наоборот.
Через секунду моя задница оказывается на тумбочке, ноги обхватывают его узкую талию, мои локоны намотаны на его кулак, он притягивает меня к себе. Его рот находится так близко к моему, что я не могу определить, кому принадлежит каждый неровный вздох, когда мы вдыхаем друг друга.
Грубые пальцы скребут мое бедро, проскальзывают под подол платья, поднимают его вверх, пока оно не оказывается на бедрах. Я вся дрожу, когда он обхватывает рукой мою голую талию.
Горячий взгляд Картера опускается на мое тело, и у него перехватывает дыхание.
— Черт, — хрипит он, глядя на влажное пятно в центре моих трусиков. Он переводит взгляд на меня, когда медленно проводит большим пальцем по сплетению нервных окончаний в моей промежности, что уже судорожно сжимается от желания.
