Когда я издаю стон, его рот обрушивается на меня.
Он прижимается ко мне, медленно лаская, отчего моя голова откидывается назад, открывая ему шею, а его рот скользит по моей коже. Горячие, влажные поцелуи заставляют мои бедра приподниматься, отчаянно нуждаясь в том, что потереться о него. Он трется в ответ, руки проскальзывают под меня, сминают булки моей задницы, и он притягивает меня ближе. Я хочу, чтобы все эти слои одежды исчезли.
Он нежно покусывает мою челюсть, пока его губы не находят мое ухо.
— Если мы это сделаем, Оливия, назад пути не будет.
Не понимаю, о чем он. Что значит назад пути не будет? Если мы это сделаем, это станет началом чего-то. Чего-то сокровенного и дикого, быть может, даже чего-то большего, но, скорее всего, это станет началом конца.
Ропот печали отдается в моей груди, напоминая мне, что это не я. Ведь я хочу гораздо большего, чем мимолетная ночь и прощание. Ровный, но быстрый стук сердца просит меня отказаться от сопротивления хотя бы на эту ночь, принять ее такой, какая она есть: одна ночь страсти с мужчиной, о котором я не перестаю думать.
Но глубоко внутри, под всем этим скрывается часть меня, которая очень сильно боится и комплексует. Эта часть сравнивает себя с каждой женщиной, держащей его руку на фотографиях. Вероятно, завтра, когда я протрезвею, эта часть меня возьмет верх и отчитает пьяную меня за решение, которое приведет меня на эмоциональное дно.
Но энергия между нами гудит, как напряжение по проводам, что соединяют нас и лишает меня возможности мыслить ясно. Я знаю, чего хочу, и хочу я — этого мужчину внутри меня, на мне, чтобы он взял меня, обладал мной, снова и снова.
Возможно, именно поэтому из моих уст вырывается: «Если ты меня хочешь, значит получишь».
Одним махом я оказываюсь на ногах, прижатая спиной к телу Картера, мое платье в углу ванной комнаты, рядом с идеальным стеклянным душем. Грубые руки скользят по моим рукам, обхватывают бедра, ногти впиваются в плоть, а его взгляд обжигает меня, как раскаленные угли.
Мягкие губы Картера осыпают нежными поцелуями мое плечо и спускаются вниз по позвоночнику. В это же время он цепляет мои трусики большими пальцами и медленно опускается на колени, увлекая за собой красное кружево.
Его теплое дыхание скользит по задней поверхности моего бедра. Я зажмуриваюсь и крепко держусь за край столешницы, когда одна его рука проскальзывает между моих ног и оказывается там, где чувствуется биение моего сердца.
— Ты нервничаешь, — бормочет Картер, когда он проводит рукой по моему животу, что вздрагивает от прикосновения.
Нервничаю, пьяна от животного возбуждения, сконфужена щедрой порцией искренних чувств, которые пугают меня до чертиков… Все это бурлит внутри меня, хватает за сердце и словно кулаком сжимает его.
— Чертовски восхитительна, — звучит его восторженный шепот, когда пальцы скользят по влаге между моими бедрами. Он встает, целует меня в шею и удерживает взгляд. — Безупречна, — рука на моем животе поднимается вверх, пока не касается упругого соска на одной из моей груди. Его зубы царапают мое ухо. — Насколько ты мокрая?
— О Боже, — закатываю я голову со стоном и вздрагиваю, когда он смеется. Ответ — насквозь мокрая, и он это знает. Мы оба чувствуем это: огонь и влагу, которая там скопилась. — Дотронься меня, — умоляю я. — Картер, прошу.
Его прикосновение задевает ту часть моего тела, где я хочу прочувствовать его сильнее всего, и он обхватывает меня полностью, с мыслью «моя», что я читаю в его глазах.
— Посмотри на меня, — когда я делаю это, он проводит пальцами по моим скользким складочкам, прежде чем погрузить один внутрь. — Блять, — когда я выкрикиваю его имя, он прикусывает мое плечо. — Такая мокрая киска.
Его пальцы обхватывают мое горло, когда он входит в меня — мучительно медленное погружение, которое заставляет меня умолять о большем, о более быстром, о более сильном. Жар распространяется по моей груди, заливает щеки, а в животе разгорается пламя, из-за которого все чешется и кипит, словно я вулкан, который вот-вот начнет извергаться.
Мне сводит дыхание, когда он просовывает второй палец. Внутри все сжимается самым приятным образом, а его рука уверенно движется, пока он шлепает меня по заднице.
Рука Картера на моей шее сжимается, в его груди раздается рык, когда я откликаюсь на все, что он делает, в том числе и его слова, которые опускаются по моему горлу, когда он овладевает моим ртом.
— Хорошая девочка.
Все внутри меня закипает, выплескивается наружу. Картер прижимает меня к своей груди, отпуская мою шею, чтобы разобраться с тугим сплетением нервных окончаний в расщелине между моими бедрами. Он улыбается, когда его имя срывается с моих губ.
Не раздумывая, он наклоняется и обхватывает мои колени, перекидывает меня через плечо, игнорируя мой вскрик. Когда он направляется в спальню и обхватывает мою задницу рукой, а потом скидывает меня на кровать. Он улыбается, когда я хихикаю, его руки расползаются по постельному белью, когда я со стоном зарываюсь головой в мягкие подушки.
— Я хочу остаться в этой кровати навечно.
Он снимает рубашку как футболку, вылезает из джинсов и подползает ко мне. Он целует уголок моего рта прежде, чем я успеваю восхититься его прекрасным телом.
— Так и сделай. Думаю, я могу оставить тебя себе навсегда.
Я подавляю чувство, которое разгорается в моей груди и пылает в животе, глубоко внутри меня, потому что это опасная вещь — думать, что он на самом деле имеет в виду. Возможно, я все еще слегка пьяна, но после сегодняшнего вечера я на сто процентов уверена, что Картер Беккет — мужчина, в которого я могу влюбиться.
Я не девушка на одну ночь, я уже говорила об этом. Для меня секс — это следствие чувств. Возможно, я забыла сказать, что чувства я испытываю редко — благословение это или проклятие, я еще не решила. Я ищу настоящую связь, а ее трудно найти. Это также говорит о том, что за свои двадцать пять лет я занималась сексом только с двумя мужчинами, что сильно отличается от количества половых партнеров Картера.
— Эй, — он проводит рукой по моей щеке, привлекая мое внимание. — Ты где там? Явно не тут. — Его теплые губы скользят по моей челюсти. Он зарывается лицом в мои волосы. — И почему, черт возьми, ты всегда так хорошо пахнешь? Как банановый хлеб только что из печи. Так бы и проглотил.
В моем животе порхают бабочки, а
