дворец, который на века прославил бы короля Франции11.
У нас нет ни одного рисунка Леонардо, относящегося к этому замыслу, однако невозможно представить себе, чтобы художник, вызывавший глубокое восхищение короля, не принял участия в проекте этого дворца, на этот раз в содружестве с другим итальянским архитектором Доменико да Кортона, будущим создателем нового Отель-де-Виль в Париже, служившим французской короне еще со времен короля Карла VIII. Да Кортона выполнил деревянный макет первоначального проекта замка, с которого, к счастью, в XVII веке был снят чертеж. Само здание является единственным в своем роде (Рис. 81). Оно объединяет квадрат с четырьмя угловыми башнями, которые своими мощными формами отдаленно напоминают донжон в Венсенском замке, с вписанным в квадрат крестообразным пространством, кажется, имеющим отношение к рисункам гражданской архитектуры Франческо ди Джорджо, хорошо известным Леонардо и Доменико да Кортона. На этих рисунках лестницы всегда располагаются в одном из рукавов креста, так что план не был полностью центрическим, что и проявилось в первом проекте замка Шамбор, где лестница, ведущая в зал второго этажа, была составлена из двух параллельных маршей, которые располагались по бокам прохода первого этажа.
Рис. 80 Буассо, Замок Верже, гравюра XVII века, Париж, Национальная библиотека Франции факсимиле
Рис. 81 Фелибьен, План первого проекта замка Шамбор фрагмент, факсимиле
Рис. 82 Реконструкция второго проекта замка Шамбор, включая винтовую лестницу с четырьмя параллельными маршами в центре крестовидного зала
В процессе работы над проектом возникла другая идея, которую, наверное, мог выдвинуть только Леонардо: новый замысел предлагал передвинуть лестницу в центр крестовидного пространства, поставив на этом месте сквозную винтовую лестницу, аналогичную лестнице в Блуа, для того чтобы внутреннее пространство, становящееся в данном случае абсолютно центрическим, обозревалось во всем его объеме. Лестницу следовало оснастить четырьмя дополнительными маршами, которые на каждом этаже вели бы в один из рукавов креста, но исключительно в один рукав, поскольку лестница такого типа неизбежно заняла бы все центральное пространство, затрудняя перемещение между рукавами креста (Рис. 82). На этом рисунке можно угадать разработанную в Милане винтовую лестницу с четырьмя маршами в центре квадратной башни (Рис. 62), которой Леонардо придал иное назначение: теперь задача состояла не в обеспечении безопасности крепости, а в создании чудо-лестницы, по которой люди поднимаются и расходятся, не встречаясь друг с другом… Незадолго до смерти Леонардо, верно, надеялся, что наконец-то свершится один из его самых невероятных замыслов, но Франциск I, вернувшись из мира грез к суровой правде жизни, предпочел поставить винтовую лестницу из двух маршей, менее громоздкую и более ажурную, которая пять веков спустя по-прежнему поражает посетителей Шамбора.
* * *
1. Из письма Гуфье де Бониве, найденного и опубликованного Яном Саммером в Pedretti, 2012, pp. 29–33.
2. Itinerario di Francesco I, a cura di C. zum Kolk e M. Müller, accessibile sul sito www. cour-de-france. fr.
3. Идентифицированные в 1952 году Хайденрахом рисунки Леонардо в 1972 году были рассмотрены Педретти, с выводами которого я не был полностью согласен (Guillaume, 1974, II, pp. 87–90). Новые исследования показали, что на площадке, подготовленной для строительства, проводились земляные работы (Brioist, 2009, 2015).
4. 16 января 1517 года Леонардо вернулся в Амбуаз (аннотация в Атлантическом кодексе, f. 920).
5. Работы начали с западной стороны, рядом с башней, уже в 1515 г. (Cospérec, 1993). Западная часть была закончена в августе 1516 г.
6. Важным исключением является монументальная вилла Бельригвардо, начатая Никколо III д’Эсте в 1435 году, в которой длинная аллея, двор со службами, большой зал, двор и парк составляют единое целое, организованное по одной оси.
7. Кардинал Арагона и кардинал Биббиена. Аноним, которого во Франции интересовали только три замка: Блуа, Гайон и Верже, оставивший их описание, опубликованное в Monga, 1985, pp. 105, 106.
8. Geymüller, 1998, figg. 16, 17. Очевидно, Геймюллер не знал, что проект Леонардо относился к Роморантену.
9. См. Martin-Demézzil, 1990.
10. Манускрипт Арундела, f. 270v.
11. Эти подробно исследованные материалы см.: Guillaume, 1974I; Chatenet, 2001; Guillaume, 2005; Bardati, 2019.
Жан Гийом
Уникальность Леонардо
Отношение Леонардо к архитектуре отчасти отличалось от позиций его современников. Во-первых, он не занимался этим видом искусства регулярно и всецело. Около половины рисунков да Винчи датируется 1486–1490 годами: в это время он усиленно изучал структуру построек, крестово-купольные храмы, организацию городской среды и различные виды многопролетных лестниц. В каждом деле Леонардо выступал как новый Брунеллески: присущие ему логика и проницательный ум позволяли предугадывать вероятные ответы на поставленные им вопросы. Планомерное исследование решений и четкость рисунков да Винчи дают основание полагать, что он готовил своего рода трактат, задуманный в виде сборника образцов. После 1490-го и вплоть до 1506 года оригинальные предложения встречались существенно реже, зато первые годы второго миланского периода оказались более плодотворными: воодушевленный заказами Шарля д’Амбуаза и пиететом его новых покровителей Леонардо рисовал виллы, замки, церкви, лестницы… Интерес к архитектуре стал затухать в последующие годы, но вспыхнул с новой силой в 1515 году под влиянием римских впечатлений и встреч с Браманте и Рафаэлем, а затем восторженного приема, оказанного ему во Франции.
Длительные временные промежутки в архитектурных работах да Винчи подсказывают исследователям его творчества, что целесообразнее, по-видимому, рассматривать не эволюцию взглядов Леонардо, а скорее частичное смещение центра его интересов. Большая часть решений, изучаемых им в 1487–1490 годах, встречается и в дальнейших его изысканиях: центрические планы храмов повторялись без изменений вплоть до 1517 года, впрочем, с течением времени они появлялись все реже; проекты городов, обводненных каналами, возникали вновь в 1508 и в 1517–1518 годах; многопролетные лестницы снова привлекли внимание художника в 1506–1508 и затем в 1518–1519 годах, когда в проекте замка Шамбор он вернулся к идее, рожденной тридцатью годами ранее. Другие темы приобрели для него важное значение только после 1506 года: нарастающий интерес к архитектуре вилл, палаццо и замков центрического плана определился у Леонардо начиная с 1513 года.
С 1505 года под влиянием римских работ Браманте существенно изменялся и архитектурный язык Леонардо, теперь в его рисунках все чаще отражались воспоминания о Темпьетто, палаццо Каприни, Бельведере и палаццо дей Трибунали. Однако и в данном случае вряд ли уместно говорить о повороте к новому стилю, потому что римские руины не воспламенили воображение художника и не оставили следа в его эскизах: до конца своей жизни он хранил верность изобразительному языку Раннего Возрождения, сложной игре объемов и форм с вертикальным
