кое-что вспомнила…
– Быть не может, она что-то вспомнила.
Оставляя его издёвку без внимания, Лара продолжила:
– Ты говорил, что у тебя морская болезнь… На суде ты сказал, что именно поэтому не мог стать моряком.
– И что?
– Я такая же, как ты, Крэх…
– Тоже мечтала стать моряком?
Лара в нетерпении замотала головой, как норовистый телёнок.
– Почему меня тошнит, а тебя – нет? Признавайся, что ты сделал, хитрый ворон?
Крэх переглянулся с любовницей и вздохнул.
– В книге и правда есть заклинание от тошноты, чтобы ведьма или колдун могли облегчать состояние беременных женщин…
– Годится! – ликующим тоном прохрипела Лара.
– Но поскольку самого себя заколдовать невозможно, я прибегнул к особому зелью…
– Крэх, я сейчас умру!
– Тебе не интересен его состав? – глумился тот.
– Ничуть! Наложи на меня заклятие! – потребовала Лара. – И пожалуйста, немедленно!
– Заклятие от болтовни?
– От тошноты!
– Только если ты перестанешь болтать.
– Хорошо! – взвыла Лара.
Ни хихиканье Вилды, ни унизительный гогот матросов – ничто уже не могло ухудшить её положение. Лишь когда Крэх прочёл над ней заклинание, Лара вновь почувствовала себя человеком, имеющим власть над собственным телом. Она поднялась на ноги и всех, кто был свидетелем её позора, обвела угрожающим взглядом.
– Почему ты не сделал этого раньше? – сквозь зубы прошипела Лара.
– Мы хотели посмотреть, как долго ты продержишься, – ухмыльнулась Вилда, кутаясь в шаль.
– Не слушай её, – невинно улыбнулся Крэх, протягивая Ларе фляжку с водой. – Я попросту забыл тебя заколдовать.
Она отпила и вернула фляжку.
– Чем чаще ты будешь проявлять бездушие, тем больше я расскажу Андреасу.
– А я расскажу Андреасу, как ты щупала пирата со спущенными штанами.
– Так ведь не дотянулась же! – возмутилась Лара.
– И это расскажу.
Она скрестила руки на груди, поражаясь тому, что крепко стоит на ногах.
– Когда мы вернёмся в Росток?
– Когда захватим хотя бы один корабль, – отозвался Крэх.
– Хотя бы один?!
– Их бывало и два. – Он приставил к глазу подзорную трубу. – Вообрази, что это морская прогулка. Ещё немного, и мы доберёмся до Дании. Когда ещё ты повидаешь Данию?
Ларе понадобилась вся выдержка, чтобы не отнять у него подзорную трубу и не стукнуть по голове.
– Пойду сниму заклятие ускорения, – обыденным тоном сказал Крэх, оставляя её с Вилдой.
«Это что же выходит? – осенило Лару. – Моё унижение было напрасным?!»
Стиснув кулаки, она отошла к другому борту. Безбрежное море больше не пугало, но и не успокаивало.
Час спустя раздался крик матроса сверху:
– Бригантина по левому борту!
Лара оглянулась – им навстречу резво шло двухмачтовое судно.
– А вот и дичь, – удовлетворённо заметил Крэх, отводя подзорную трубу.
Над бригантиной реял чёрный флаг, на нём по мере приближения выделялся белый череп.
Крэх приказал убрать паруса, чтобы замедлить ход, и возбуждённо двинулся к штурвальному. Лара бросилась ему наперерез.
– А они не удивятся тому, что наш корабль не пытается удрать?
Бывший ворон оскорблённо выдохнул.
– Флейт не удирает, он гордо несётся вперёд! Его мореходным качествам позавидует любая бригантина, но у них двадцать пушек, а у нас ни одной. – Он показал на флаг. – Мы притворяемся торговым судном Ганзейского союза[15]. Пусть думают, что мы сдаёмся и готовы откупиться.
– И что ты будешь делать? Брать их на абордаж?
– Ничего не буду делать, только выжидать. Они на нас сами нападут.
Лара с трудом подавила нервную дрожь. Чтобы не просить у Крэха подзорную трубу, она подошла к носу корабля.
Пиратская бригантина становилась всё больше.
Умом Лара понимала, что бояться ей нечего. Но страх возникал, даже когда бабушка защищала её заклятием от людей со злыми намерениями. В голове мелькнула мысль: «Я боюсь не только за себя. Мне страшно, что я снова увижу чужую боль и ничего не смогу поделать».
Это осознание придало ей сил, очертив одно желание – не позволить пиратам ступить на борт «Изольды».
Лара обернулась. Матросы заранее принесли из трюма восемь пустых клеток. Из каюты вернулась томная Вилда. Со словами «вот они, голубчики» Крэх передал любовнице подзорную трубу. Вокруг них собрались десять человек команды – то ли чтобы подстраховать своего капитана, то ли чтобы насладиться зрелищем.
Корабль пиратов приближался. Лара уже видела их пестроцветные одежды, их самоуверенные лица и заготовленные сабли, шпаги и пистолеты. Она вспомнила матросов, с которыми играла в карты, и её сердце мёртвой хваткой сжала совесть.
Не совсем понимая, что делает, Лара робко замахала на прибывающих рукой:
– Уходите! Спасайтесь!
Пираты изрядно удивились, но наступать не перестали.
«Может, думают, что я их деморализую?»
Её голос окреп, и Лара замахала сильнее:
– Спасайтесь! Бегите! Это ловушка!
Ощутив на себе неподъёмную тяжесть обращённых к ней взглядов, она повернула голову. Команда смотрела на Лару с изумлением, Вилда – злобно, а Крэх – не злобно и не изумлённо, скорее… с грустным недовольством человека, худшие ожидания которого таки сбылись. Он поморщился и завопил:
– Пошла вон отсюда, гуманистка чёртова!
Преодолев расстояние между ними в три размашистых шага, Крэх вынудил Лару отпрянуть.
– В трюм! – Он показал направление пальцем.
– Но… там воняет.
– Ещё слово – и я сниму с тебя заклятие от тошноты!
– Пожалуй, я сделала всё, что могла, – рассудила Лара и поплелась в трюм.
Грохот выстрела заставил вздрогнуть.
Лара бухнулась на колени, обмирая от ужаса. Стрелял молодцеватый парень с головой, обвязанной косынкой, – он стоял на фальшборте пиратского судна и держался за ванты. Не внявшие её уговорам пираты с криками прошли вдоль их левого борта и побросали крюки, чтобы за него зацепиться.
Команда вместе с Вилдой отхлынула к мачте. Прибывших гостей встречал только Крэх. Одни перепрыгивали на корабль, повиснув на канатах, другие перекидывали мостки.
– Ши-рва-ци-ас-ту-цу-пор!
Лара видела, как Крэх заморозил первого спрыгнувшего на палубу пирата и быстро перевёл руку в сторону другого. Даже этого мига хватило, чтобы заметить привычность его движений. Когда с пиратской бригантины дали залп из пистолета, матросы Крэха принялись стрелять в ответ. Запахло порохом, по палубе поплыл белый дым.
«Больше мне тут делать нечего!» – решила Лара.
Она доползла до трюма и заперлась на засов. Снизу донёсся жуткий вой собратьев тех, что бились сверху.
«Заткните глотки! – мысленно взорвалась Лара. – Я вас и так по запаху чую…»
Почти все отверстия на потолке были заделаны, будто Крэх не хотел, чтобы крики пленных достигали палубы. Несмотря на полумрак, Лара не осмелилась выйти наружу и снять с крюка забытый фонарь. Оставалось сидеть на лестнице и молиться: «Только бы не начали стрелять из пушек, Господи…»
Наконец за дверью стало тихо, а голос Крэха велел:
– Штурвальный,
