и большая клетка. Когда я уехала, Снежа завела кролика. Кролика зовут Лёша. Если бы он не был мальчиком, его бы назвали Лёля, сообщила Снежа. Не знаю, что чувствуют люди, когда их именами называют города и звёзды, но узнать, что в честь тебя назвали тихого чёрного кролика, было бы, если честно, очень приятно.
Апатиты, 12 октября, 10:10
Поручение Гали выполнено. Расследование, проведённое методом подсматривания и подслушивания, показало, что в гаражах, то есть в самом дальнем и самом ржавом гараже, папа занимается тем, что помогает чинить мотоцикл. Чей мотоцикл – сказать не могу. Папа работал в компании соседа и какого-то мастера, у них машины есть – зачем им старый мотоцикл, не очень понятно. Но, может, это заказ и они не развлекаются, а зарабатывают деньги. Хотя на второе не похоже, слишком они расслабленные.
На машинное отделение гараж не похож. В машинном чистота-порядок, а в гараже настоящая свалка, причём папу это совершенно не волнует. Пока я подсматривала за ним через щель в стене, он не сделал ни одного замечания. Ладно сосед – он спал в коляске от мотоцикла, а вот неизвестный мастер мог бы запросто взять веник и навести порядок, но ему такую команду никто не дал.
Там было реально грязно. На полу валялись пропитанные маслом тряпки и куски мотоцикла – под самым крупным извивался папа. На ржавом столе были разбросаны куски хлеба, консервы, банка быстрорастворимого пюре, пластиковые стаканчики. Папа и мастер ужасно ругались, слушать их ругань было совершенно невозможно. Устав терпеть, я подняла с земли железный прут и изо всей силы стукнула им по стенке гаража. Внутри раздался грохот – наверное, сосед вывалился из коляски.
Прятаться за машиной пришлось недолго – через несколько минут компания покинула гараж, а я пошла к Снеже. Когда вернулась домой, папа молча ел суп. Галя, подперев рукой подбородок, сидела напротив и смотрела на него как на человека, который вернулся из очень далёкого и опасного путешествия.
Я сняла куртку и повесила её поверх папиной. И зря, потому что теперь она воняет пюре и бензином. Хорошо, что сегодня приедет новый пуховик.
Апатиты, 12 октября, 17:15
Спросила у Гали, где Валя чувствовал себя счастливым. Она сначала насторожилась, потом задумалась. Я уже не надеялась на ответ, как она вдруг сказала, что самым счастливым он был на корабле. Это было неожиданно, потому что про дедушку-моряка я никогда не слышала. Ещё раз убедившись в том, что ничего не знаю про свою семью, я приготовилась слушать про Валины морские приключения – становилось понятно, почему он замирал у окна, вы ходящего на море, – но Галин рассказ был про другое.
– Корабль – это мыс. Название такое. Корабль, – тихо повторила она.
Вздохнув, добавила:
– Он мне там предложение сделал. Тогда он точно был счастливым. Я тоже. Блестела как аметист…
Галя отвернулась. Я подумала, что она сдерживает слёзы, но нет, она не плакала. Глаз я не видела, но её голос точно не дрожал.
– Ты аметисты видела когда-нибудь? – спросила она и, не дожидаясь моего «нет», вышла из комнаты.
Вернулась она с большой шкатулкой, в которой лежали почерневший серебряный браслет и два толстых золотых кольца – остальное пространство заняли крупные фиолетовые камни, которые, когда Галя потянула за нитку, превратились в бусы. Камни были неровными, неодинаковыми, но очень красивыми. Мне они напомнили розовые и синие виноградины: одни были яркие, плотные, с запотевшими боками, другие напоминали шарики желе – как будто с ягод сдёрнули кожуру. Галя поднесла бусы к свету, и бескожные виноградины моментально вспыхнули.
Я охнула от восхищения. Галя одобрительно кивнула.
– Валечка сам делал, – сказала она с гордостью. – Сам собирал, сам шлифовал. Берег-то да, аметистовый, но ты попробуй их найти. И тогда их мало было, а сейчас и подавно – всё, наверное, туристы унесли. Хочешь померить? – спросила Галя, протягивая фиолетовое ожерелье.
Когда бусы повисли на моей шее, я вспомнила, как физрук вешал на меня медаль, но она не была такой тяжеленной. Галя, заметив моё удивление, усмехнулась:
– Да, нелёгкие! Настоящие камни, не бусинки какие-нибудь. Я тогда аж согнулась. Худая же была. Не то что сейчас. А Валя сказал: «Это хорошо, что тяжёлые. Значит, никуда от меня не убежишь». Я-то не убежала, а он…
Я сняла бусы и отдала их замолчавшей Гале.
– После Корабля мы сразу поженились, – продолжила она, укладывая камни в шкатулку. – Меня дома больше недели не было: мы сначала на автобусе, потом пешком шли, машин тогда ни у кого не было. Долго шли, по дороге то ругались, то мирились… Родители бусы увидели и всё поняли. Ни слова не сказали. А что бы они мне сделали? У меня уже Валечка был, он бы в обиду не дал.
На этом месте Галю выключил невидимый пульт и история закончилась. Щёлкнув замком шкатулки, она отправилась на кухню. Зашумела вода, загремели кастрюли, хлопнула дверь холодильника – бабушка вернулась домой.
Кажется, я знаю, куда надо отвезти слона.
Апатиты, 13 октября, 21:40
Вообще-то надо готовиться к тесту по физике: вбивать в поиск «удельная теплоёмкость» – учебники пока не выдали, а оценки уже ставят. Но мои запросы другие:
мыс Корабль
Апатиты – мыс Корабль
Белое море
Терский берег
Аметистовый берег аметист
Маршрут надо обсуждать с папой: на машине вроде бы не очень далеко, четыре часа, но наша машина в Алесине. Пешком – тоже четыре, но только не часа, а дня. Да, если бы меня пригласили в такой поход, я бы после него была такая вымотанная, что согласилась бы на всё и без сияющих бус. Наверное, дедушка Валя усталость Гали тоже учитывал, драгоценности не всегда работают.
А мыс, если верить фоткам, правда романтически-красивый, и аметисты там вроде бы ещё есть – якобы прямо под ногами валяются, только их собирать запрещено – заповедник. Но как мы туда доберёмся, совсем не понятно. На мои вопросы пока ответить некому – папа ещё в гаражах. Зато про аметист я теперь знаю всё.
Сначала – скучно: кварцевый минерал фиолетово-розового цвета, встречается среди кристаллических горных пород, окрас переменчив, при нагревании теряет цвет. Дальше любимое: назван по имени нимфы Аметис. Ну да, в честь кого-то кроликов называют, а кого-то древнегреческие нимфы впечатлили. В мою книжку мифов легенда про Аметис не поместилась, но, может, я пропустила – древние греки столько насочиняли, что на всю жизнь историй хватит.
Там суть в том, что бог вина и веселья Дионис влюбился
