в городах, но крупных городов близ реки не встречалось до самого моря. А все возвышенности назывались уступ, мыс, холм – как угодно, только не «горы».
И наставники ничего подсказать не могли. Из того, что есть на карте, выбирает всё равно Лиза. А её тянуло к Золотой балке. Это сразу за Леопардом.
* * *
«Афалина-2» бойко шлёпала лопастями по воде. До самого моря ходили четыре «Афалины», пять «Кальмаров», три «Медузы» и парочка «Кашалотов». Только на них имелись спальные каюты. Более мелкие пароходики и катера курсировали между сельскими пристанями, проводя в рейсе не дольше одного дня.
Тигр снова удачно прописал их в двух двухместных каютах, чудом избежав подозрений кассира, как они путешествуют без взрослых. Лиза якобы плыла с дедушкой, а мальчишки – отдельно.
На первом обеде в столовой, которую тут называли кают-компания, к ним за шестиместный столик подсела толстая тётенька с упитанным маленьким мальчиком в панамке. И сразу спросила, с кем они плывут, почему «детки» одни?
– Дедушка не захотел идти в столовую, – поддержала «легенду» Лиза. – У него ноет нога, наверное, на погоду. Боюсь, ночью будет гроза!
– Мы отнесём ему обед в каюту, – заверил Ганс. Троллик никогда не отказывался от добавки, а Лиза – от возможности сделать запасы. К обеду подавали не только хлеб, но и печенье. Они взяли четыре пачки, никто свою даже не открывал. Прихватили в буфете минералку, специально ради маленьких удобных бутылочек.
Хотя ни дедушки, ни его ревматизма на борту не было, к вечеру небо потемнело и полил сильный дождь. По «Афалине» прошёл вахтенный, проверил, все ли окна в каютах хорошо закрыты. Вода струилась по стеклу сплошным потоком. Если в рулевой рубке то же самое, как вообще вести пароход в такой мгле?
До вечера берега поднимались всё круче, в темноте с них мигали огоньки. Это единственное, что удавалось рассмотреть пассажирам, кроме стены дождя. «Афалину» сильно качало, из радиорубки голос капитана или его помощника просил пассажиров не гулять по палубе – есть риск выпасть за борт, а видимость такая, что могут и не заметить пропажу!
В кают-компании по вечерам звучала музыка, собирались все желающие играть во что-то или танцевать, но сегодня светский вечер отменили из-за погоды.
Что делали другие пассажиры, тройка не проверяла. Лиза решила пораньше лечь спать. И думала, что соседи последуют её примеру. В действительности в их каюте собрались четверо и рано спать не собирались.
– Не нравится мне этот дождь! – ворчал Гансик, глядя в окно. – Что-то с ним не то!
– Боишься чародея? – подколол Тишка.
– Я? Почему? – искренне изумился троллик.
– Фермерша сказала, что он дважды приходил в сильный дождь. Не помнишь?
– Теперь вспомнил… И вот теперь боюсь! – расстроился Ганс.
– Тихо, мальки! Не пищите! – прикрикнул Алоиз. Не для порядка, а потому что ему действительно мешали слушать. Когда все замерли и напряжённо вслушивались, сквозь шум гребных колёс и стук дождя до них долетело смутное: «Кру! Кру!»
Клич ворона повторялся снова и снова. Пришлось наставникам вместе с учениками вылететь на палубу, благо дождь их не задевал. Вспышки молний сверкали редко и так далеко, что тихий рокот грома докатывался только через минуту. Но в одной вспышке над «Афалиной» вместо более привычного силуэта чайки все заметили парящего ворона. Его сдувало ветром, но чёрная птица упорно следовала за пароходом.
На следующей вспышке молнии послышался громкий треск. «Афалину» потряс страшный удар. Спящие попадали с коек, и даже бестелесные наблюдатели схватились за перила верхней палубы, чтобы не слететь в воду. Казалось, пароход врезался в скалу и сейчас потонет. Взвыла сирена, запульсировал сигнальный колокол, забегали матросы.
Алоиз буквально пинком забросил мальчишек обратно в каюту, предвидя, что в эту секунду Лиза ломится к ним, надеясь узнать, что соседи не пострадали.
Тигр открыл дверь с убедительно ошарашенным видом.
– Что это было?
– Крушение? – пискнул Ганс.
– Во что мы врезались? – Лиза пыталась что-то разглядеть в окно.
В этот момент по связи передали призыв всем сохранять спокойствие – «Афалина» всего лишь села на мель! Пробоин нет, угрозы для судна и пассажиров никакой. До утра ничего не сделать, спокойной ночи!
Златогон с напарником слушали это объявление непосредственно в рулевой рубке. Капитан ругался с помощником и рулевым, грозился утопить штурмана, но тот доказывал, что его вины нет.
– Мы шли здесь неделю назад! Никакой мели не было! Невозможно! Она всегда поджидала нас левее на целый кабельтов!
– Значит, её снесло? Да?! – орал капитан. – Мель у нас движется не по сезону, а ползает, как бешеная камбала! А может, из-за чьих-то кривых ручонок снесло наше ржавое корыто, которое почему-то никак не спишут в утиль?
– «Афалина» – отличное судно, намного лучше всех «Кальмаров»! – заступился помощник.
– И как мы ржавое брюхо твоей красотки завтра стащим обратно в воду? У нас снесло полколеса!
– Починим, – робко заверил механик. – На крайняк вызовем буксир…
– Какой позор! – стонал капитан. – Это не пароход, а баржа, черпающая бортом из каждой лужи!
– Принципиально я его поддерживаю, – заметил Алоиз. – Но технически прав штурман: мели сами собой не ползают по дну… По крайней мере, не так резко.
– Это всё он! – перешёптывались мальчишки, пока Лиза не слышала.
– Видал ворона? Он хотел нас утопить! – уверял Ганс.
– Он пытался предупредить нас, – возражал Тигрис.
– Это слуга чародея, разве не ясно?
– Или брат Лизы!
– Пусть и то и другое, – примирил спорщиков Златогон. Наставники вернулись в каюту. – Главное, мы крепко сидим на мели, хотя опытные речники утверждают: это невозможно.
– Наш случай, – сразу успокоился Тишка. – Значит, выберемся.
– У птенчика есть план? – надменно спросил Алоиз.
Младший ангел смутился. Он, как все присутствующие, рассчитывал на то, что Лизу защищает сама дорога. Пусть её пробуют остановить, задержать невозможность удастся ненадолго.
* * *
При свете дня выяснилось, что «Афалина» сидит на мели в нескольких метрах от большого острова, поросшего густой осокой, ивами, ракитником и чахлыми осинами с корой цвета хмурого неба. Команда навела дощатые мостки до берега, пассажиры отправились на прогулку. Пока желающие изучали остров, экипаж «Афалины» без помех чинил колесо. Обод слегка погнулся, но, к счастью, уцелел, а лопасти потрескались, как крохкое печенье. Пришлось менять.
Из-за густой осоки прогулка напоминала поход в джунгли. Совершенно не видно, куда ступаешь, под ногами хлюпает, не знаешь, где суша, где болото. Кроме того, в траве постоянно шуршат ужи и прыгают лягушки. Отовсюду слышались ахи и вскрики при встрече с очередной «змеёй» и «жабой».
Только с одной стороны острова намыло тонкий полумесяц песка. Этот пляж сразу захватили
