остался только ты. Как ты расскажешь, так оно и выйдет, опровергать тебя некому. Но тебе следствие рано или поздно убийство докажет, и плюсом к сроку за патроны, ты получишь еще один срок, причем не путем частичного поглощения одного другим, а полновесным довеском.
— Ну и доказывайте, а почему двойной дурак?
— Ты фильм «Место встречи изменить нельзя» смотрел?
— Ну…
— Помнишь, как Фокс под диктовку Шарапова образец почерка дает, который получился, в итоге малявой Ане?
— Ну, помню, и че?
— Да ниче! Помнишь открытку, что ты Люське Захаровой от имени ее убиенного мужа якобы с Севера прислал, и сто пятьдесят рублей на жизнь приложил, жадюга?
— Не знаю никакой открытки! — взвизгнул Слава, начавший догадываться, что дело плохо, правда не понимая подробности.
— Ничего страшного. Ту открытку тоже кто-то печатными буквами писал, старался. И жалобу твою прокурор обязательно увидит, только с заключением графологической экспертизы, что по мнению эксперта оба документа выполнены одним и тем же человеком. Вставай, в РОВД поедем, руки за спину…
Слава встал, после чего громко заорав, бросился в сторону двери. Так мы и выпали в коридор опорного пункта, под ноги местных бабок, что пришли на прием к участковому — Слава, визжащий в ярости, что-то нечленораздельное, я, висящий у него на плечах и пытающийся заломить на «болевой» руку, и Демон, с удовольствием вцепившийся в лодыжку беглеца.
С криком «Отпустите мальчика!» и «Что делаете, фашисты!», шустрые старушки, как птички, вспорхнули со стульев и прижались к стенам опорного пункта, вопя на нас с безопасного расстояния. На шум из своего кабинета выскочил участковый, и, оббежав рычащего Демона, стал помогать мне ковать беглеца в железо.
Через пару минут мы захлестнули извивающегося на полу Славу дужками «браслетов» и подняли его на ноги, на что он сразу поджал ногу и начал орать, что ему нужна «скорая помощь».
— Ну что, «скорую» вызывать? — хмуро поинтересовался у меня участковый.
Я нагнулся и задрал штанину на пострадавшей от зубов Демона ноге — покраснения, лопнувшая кожа, но рваных ран, как ожидалось, не увидел:
— Да ну, нах! В РОВД довезу, пусть там вызывают, а здесь он просто сбежать хочет.
— За что его хоть принял?
— Данный гражданин задержан за то, что убил и расчленил своего одноклассника, а жене убитого с грудным ребенком написал открытку, типа задерживаюсь на Севере, жди, летом приеду. И сто пятьдесят рублей приложил, мол кушайте, не обляпайтесь. А убил он его за то, что доходы от воровства оружия и боеприпасов с армейских складов не поделили. — излишне громко проинформировал я общественность и дернул Соколова за рукав: — Так было, Слава?
Душегуб собрался мне что-то ответить, но решил промолчать и отвернулся.
— Видишь, как попался, так стыдно ему стало, нечего ответить. Ладно, поедем мы, поздно уже. Спасибо за помощь. — я ухватил задержанного за шиворот и потащил на улицу, в сторону машины. Потрясенная общественность возмущенного гудела за нашими спинами. Больше всего собравшихся женщин возмутила мизерность суммы, высланной семье несчастного Захарова.
Не успел я передать Соколова помощнику дежурного, как в дежурную часть ворвалась взлохмаченная следователь Маша:
— Громов, су… где деньги⁈
— Мария Алексеевна, деньги я сдал в банк. Вот свидетель. — я похлопал по плечу сидящего на лавке Соколова, что опять завел свою нытье, что ему срочно нужна «скорая помощь», иначе он истечет кровью.
— Как ты мог забрать деньги!
— Мария Алексеевна, я предупреждал, что деньги по факту мои, на меня за каждую минуту их использования рубль навешивался. Я сказал, что я должен успеть их сдать в банк до закрытия и вам надо успевать их оформить и передать потерпевшему. Что ты из сказанного не поняла?
— Нинель Павловна…
— Да пошла в жопу твоя Рыбкина! — не выдержал я: — Из-за того, что у меня с ней личные неприязненные отношения, она готова раскрытые уголовные дела загубить на корню!
— Она сказала, чтобы ты, как появишься, сидел в РОВД и никуда…
— Так! — я повернулся к «греющему уши» помощнику дежурного: — ты жулика у меня принял?
— Ага, сейчас оформлю.
— Сообщаю всем — уже скоро одиннадцать, я поехал отдыхать. Никакую Рыбкину ждать я не собираюсь. Товарищ дежурный, официально заявляю, чтобы без обид — ночую я у знакомой, поэтому ко мне в адрес дежурку посылать не надо, там будет только собака, а дверь железная, будете стучать среди ночи — перебудите всех моих ветеранов, а им уже по фигу, милиция, не милиция, обматерят и костылями отбуцкают. Поэтому всем спокойной ночи и встретимся завтра.
Ночевать я поехал естественно домой, подруги с подходящими жилищными условиями у меня нет.
Лене, что ждала меня с ужином, я запретил подходить к двери, если кто-то среди ночи начнет барабанить в нее, а телефон я сразу, с порога, отключил от розетки. Утром меня тоже никто не встретил, очевидно, на возбуждение уголовного дела мои грехи пока не тянули. На развод меня не пустили, а перехватив на входе в РОВД, велели идти в приемную начальника отдела и ждать там. К моему удивлению, начальники служб после селектора потянулись снова в кабинет начальника, хотя совещались они всегда до селектора. Половина смотрела на меня, по-сиротски скрючившегося на стуле, с легким недоумением, очевидно, что скандал не набрал общеизвестных оборотов.
Последняя, не глядя на меня, в приемную начальника влетела злая, как фурия начальник следственного отделения Рыбкина Нинель Павловна, после чего всех пригласили заходить, а через пять минут крикнули меня.
— Разрешите, товарищ полковник. Старший оперуполномоченный…
— И когда это ему старшего дали⁈ — взвилась сидящая подле начальника Рыбкина, сияя новенькими подполковничьими погонами на кителе цвета маренго.
— Я дал. — придавил ее взглядом начальник РОВД: — Громов, что ты такой скрюченный стоишь?
— Вчера вечером жулика задерживал, спину потянул.
— Это кого это ты задерживал?
— Соколов Владислав Александрович, одна тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения…
— Это, которого твой пес покусал?
— Вот, я же говорила! — опять влезла возбужденная Рыбкина.
— Товарищ полковник, там максимум ссадины на ноге были, прокусов я не нашел.
Начальник взглянул на сидящего напротив дежурного по РОВД, сдающего свою смену.
— «Скорая помощь» его осмотрела, йодом помазала и повязку наложила, в госпитализации отказала. Я с них взял справочку, что по состоянию здоровья Соколов В. А. под стражей содержаться может.
— Он, между прочим, в убийстве подозревается. — пожаловался я: — Пытался убежать, оказывая активное сопротивление.
— Самбо надо лучше изучать. — не отрывая глаз от ежедневника, посоветовал мордастый начальник ОБХСС.
— Товарищ майор, подскажите зал, куда вы ходите, я сразу запишусь. — не сумел я смолчать.
— Громов! — начальник хлопнул тяжелой ладонью по столу: — Про какое убийство ты говоришь?
— Палец, найденный в ванной в съемной квартире на улице Полярников.
— И где уголовное дело? Я что-то не помню.
— Товарищ полковник, материал я в дежурку вчера сдал для отправку в прокуратуру. Все что мог я сделал.
— Мдя? — начальник полез в стопку материалов, лежащих на столе, но передумал.
— Ладно, с материалами потом разберемся. Что за деньги ты вчера у дежурного следователя украл?
— Я украл? — мой возглас повис в установившейся в кабинете начальника тишине: — И у кого я украл деньги?
— У дежурного следователя. — любезно улыбаясь пояснила Рыбкина.
— У дежурного следователя эти, якобы украденные мной сто шестьдесят две тысячи, откуда появились?
— Это вещественные доказательства по уголовному делу.
— Нинель Павловна, вы уж с начала начните — кто в РОВД эти деньги привез?
— Ты привез, но это не имеет никакого значения, они по делу проходят…
— Эти деньги я получил в банке, под проценты, по документам фирмы моей бабули, потому что я вышел на мошенников, которые под предлогом продажи сахара оптом уже не одну фирму нагрели. Нужны были деньги на покупку минимум четырех тонн. Что мне мой руководитель сказал, когда я обратился за помощью? Сказал, что у него есть денежные «куклы» на пятнадцать тысяч, поэтому мне пришлось брать деньги от имени фирмы моей бабули в банке, на день.
— Так надо было «куклы» брать…
— Товарищ начальник, вы сами подумайте — мошенница, которая кассиршу изображала и все деньги пересчитывала, не обратила бы внимание, что ей куклу подсунули? Так вот, я следователя сразу предупредил, что деньги надо вернуть представителям потерпевших, а мне надо их сдать в банк до закрытия. Начальник следствия, когда узнала, что я с такой просьбой обратился, велела деньги не возвращать, а приобщить их к материалам дела.
— Я действовала в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса. — авторитетно отчеканила Нинель.
— УПК не запрещает
