я с трудом удержался, чтобы не отвести взгляд от маленьких птичек за окном.
Сбоку от меня раздались два решительных шага и перед моим лицом оказалась пачка бланков.
— Громов, ты специально это делаешь?
— А? — я испуганно вздрогнул и, выпучил глаза, уставившись на нависшую надо мной майорскую грудь, рвущуюся из туго застегнутого кителя. Вот, все-таки, неудобные эти кителя — ни грудь хорошую не спрячешь, ни пистолет в кобуре под кителем не поносишь.
— Вы меня звали, Анна Гавриловна? Я, что-то отвлекся.
— Клоун! — не купилась кадровик: — Как ты только психиатра прошел? На подписывай!
— Прошу заметить, до того, как вы меня на службу позвали, я был абсолютно нормальным. — я потянул на себя документы: — Дайте посмотреть, интересно, что вы там на меня написали.
Через пять минут я дочитал документы и поставил роспись, добавив еще несколько слов.
— Ты что там написал? Громов… — майор выхватила у меня бумаги из рук, но было уже поздно: — Ты что такое написал? Нет такого слова «лжа»!
— А, значит слово «клевета» вы признаете! И, «лжа» есть такое слово, только оно устаревшее. — я отвернулся.
— Дурак ты, Громов. — обиженный кадровик отошел от меня на максимально возможное расстояние. Ее коллеги смотрели на меня с крайней степенью осуждения.
Минут через пять на столе у секретаря зажужжал один из аппаратов, после короткого разговора она обвела взглядом, мгновенно напрягшихся, присутствующих.
— Так, на кадровую комиссию заходим по районам, в алфавитном порядке…
Пока сотрудника ОК вспоминали алфавит, самая наглая лейтенант-брюнетка, схватив, как коршун свою жертву, крашенными когтями за плечо, потащила за собой понурого парня в пиджаке с короткими рукавами, разгоняя всех с дороги криком
— Городское управление первое идет!
Затем началась рутина. Кадровики выстроились согласно алфавиту, поставив рядом с собой, в пару, как в детском саду, своего подконвойного. Моя майор встала пятой по счету, но, зная, что я рядом с ней стоять в толпе не буду, делала вид, что меня не существует, изредка бросая на меня короткие взгляды из-за плеча, наверное, проверяла, чтобы я совсем не сбежал.
Между тем, разбор полетов «залетчика» из городского управления затягивался, из-за толстых дверей доносилось только невнятное бубнение нескольких голосов, и на десятой минуте очередь начала понемногу рассасываться. Один из увольняемых, наверное, самый наглый, даже плюхнулся на стул рядом со мной.
— Здорово. — парень протянул мне руку: — Витек, уголовный розыск, Миронычевский отдел.
— Привет, Павел, уголовный розыск, Дорожный РОВД.
— Тебя за что?
— Деньги нашел, чтобы мошенникам подсунуть, в банке взял, под проценты, а следствие после задержания, возвращать не хотело. Вменяют хищение улик.
— Круто. — судя по лицу, Витек впечатлился масштабами моего злодеяния.
— Ты за что?
— Алкашу одному палец сломал в его квартире, когда он начал при нас свою бабу снова бить. Баба же заявление и накатала.
— Ну да, дело обычное. Дело завели на тебя?
— Не знаю. Прокурорские молчат, ждут результаты служебной проверки. — парень грустно мотнул головой в сторону полковничьей двери.
ДвОВДтно мотнул головой в сторону полковничьей двери. атся. нескольких голосова бланков.
.
тдела кадров ованием о ежемесячном увеерь кабинета внезапно распахнулась, оттуда вышел парень из городского управления, за которым семенила брюнетка-лейтенант, мстительно шипя в сгорбленную спину:
— Ну теперь в армию пойдешь, Стрикалов, а я тебя предупреждала.
Тоскливо оглядев нас погасшим взглядом, следующий в очереди, как парашютист из самолета, шагнул в зево начальственной обители.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Ждать своей очереди пришлось не менее сорока минут. Наконец, я хлопнув своего товарища по несчастью по плечу, оторвался от стула и шагнул к приоткрытой двери, из проема готового прожигала меня пламенем серых глаз товарищ майор.
Стой здесь! — вновь коброй зашипела дама мне, не доходя до монументального начальственного стола пять шагов, после чего, неумело изображая среднее между русским строевым шагом и танцующей походкой греческих гвардейцев — эвзонов, приблизилась к столу, робко положив перед сидящим на почетном месте полковником мои документы.
Хозяин кабинета, не глядя передал бумаги вправо, где сидела парочка из майора и подполковника, которые, склонившись голова к голове над бумагами, стали внимательно их изучать.
Слева от полковника сидел женщина в зеленой форме внутренних войск и представитель общественности — сухонький дедушка с двумя рядами наградных колодок на потертом пиджаке, отрешенно смотрящий куда-то в вечность.
Очевидно, майор и подполковник нашли что-то забавное в моих документах, потому что, через несколько минут, они подвинули документы под нос равнодушно смотрящему мимо меня полковнику и ручкой ткнули в несколько мест. Полковник опустил глаза, через несколько секунд окинул меня заинтересованным взглядом, после чего советники начали показывать ему что-то на другой странице. Хозяин кабинета, изучив очерченные места, подвинул стопку бумаг в сторону «зеленой» женщины и общественницы и стал что-то вполголоса говорить.
Через несколько секунд вся комиссия внимательно смотрела на меня и Анну Гавриловну.
— Товарищ майор…- глава комиссии кашлянул, прочищая горло: — Кадровая комиссия из вашего заключения, не совсем поняла, что за ху… художества допустил лейтенант Громов. Не поясните ли нам своими словами результаты служебной проверки?
— Разрешите я бумаги возьму, товарищ полковник? — голос красавицы — кадровика сразу осип.
— Да, конечно возьмите! — с ласковой улыбкой крокодила покивал полковник: — Вывод нам только почитайте, который вы написали.
Анна Гавриловна подняла листы служебной проверки к своим серым глазам, как будто у нее внезапно испортилось зрение и стала читать:
— Исходя из ложно понятых интересов службы, старший оперуполномоченный отделения уголовного розыска Дорожного РОВД Города Громов оформил кредит на акционерное общество…
— Товарищ майор, вы объясните, зачем он кредит оформлял?
— Товарищ полковник, я точно не знаю, там следственные дела… Мне сказали, что написать, я все и оформила! — как в омут головой, почти выкрикнула Анна Гавриловна и замерла, оловянным болванчиком смотря на портрет президента на стене.
— Громов, может быть ты сможешь рассказать внятно, что за ху… художественная роспись у вас в отделе творится? Нас всех даже любопытство разбирает. — полковник обвел взглядом свою шайку, которая дружно закивала, мол, действительно, разбирает. Даже дедушка –ветеран, смотрел на меня с удивлением, как на таракана, которого встретил утром на кухне.
Ну а я что? Я рассказал, естественно, не в том окрасе, что старательно наносила на меня кадровая служба РОВД, а в правильном.
— У тебя все? — крякнул полковник: — Понятно. Скажите, товарищ майор, а у вас много государственных наград?
— Что? — Анна Гавриловна даже замотала головой: — А, да! У меня медаль есть, за беспорочную службу…
— Безупречную службу. — поправил ее подполковник, сидящий справа от хозяина кабинета: — А, не за выслугу, у вас награды имеются?
— Не-е-т, нет не имеется.
— Громов, за что вас наградили Почетной грамотой президиума… — подполковник поманил Анну Гавриловну к столу, а когда она подошла, почти вырвал из ее рук материалы служебной проверки, перелистнул несколько листов и по складам прочитал: — Верховного Хурала Республики?
— А? — я растерялся от неожиданного вопроса: — Не знал, что меня наградили. Ну, по совокупности… наверное, за то, что стадо баранов у монголов отбил и… там еще пастуха-орденоносца убили… точно не знаю, товарищ полковник.
— Товарищ майор, а вы знаете, что Почетная грамота относится к числу государственных наград? Нет? А почему Громов говорит, что ему не вручили?
— Так там команда на увольнение дана была, мы потом хотели… — начальник отдела кадров потерянно замолчала.
— Громов, пожалуйста, в приемной подождите. — очень вежливо попросила меня женщина в зеленой форме, после чего я вышел.
Nota bene
С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!
Понравилась книга?
Наградите автора лайком и донатом:
Из ложно понятых интересов службы
