ответил, но все стали искать полицейского и, увидев оленя с саблей, бросились к нему.
— Ты не знаешь, где Гулабацзи? Олень отрицательно покачал головой.
— Кто бы мог подумать! — воскликнул Наньсин.— И олень не знает!
— А почему он должен знать? — прошептали девочки-малайки.
— Пойдемте поищем Гулабацзи сами! — предложил Сяопо.
— Ладно! Только поедем на поезде! Я поведу паровоз,— закричал Наньсин и загудел, как паровоз.
Олень даже подскочил от неожиданности.
— Если паровоз опять поведешь ты, мы не поедем,— сказали девочки-малайки.
— Ну и не надо! Я один поеду! Еще лучше! — сказал Наньсин и побежал на гору.
— Наньсин! Вернись! Ты же не знаешь, куда бежишь! — крикнул Сяопо.
— А ты знаешь? Сяопо промолчал.
— Никто не знает. Бежим! Может быть, встретим где-нибудь по дороге Гулабацзи,— сказали мальчики-индусы и бросились вдогонку за Наньсином, схватив его за хвост.
Никто ничего не мог придумать, и все побежали за Наньсином.
— Внимательно смотрите по сторонам! Если увидите соломенную шляпу — это и будет Гулабацзи! — крикнул Сяопо.
Ребята бежали, глядя то влево, то вправо. Потом проворно и ловко вскарабкались на деревья — ведь они теперь были кошками. Упал только Наньсин, и на лбу у него вскочила огромная шишка. Наньсин потрогал ее и пробормотал:
— Напрасно я согласился стать машинистом. Машинисту некогда смотреть вперед! В этом вся беда!
Спрыгнув с дерева, ребята-кошки стали трогать лапками шишку на лбу Наньсина; давили на нее, давили, а когда шишка перекочевала со лба на затылок, радостно закричали:
— Вот здорово!
Наньсин потер лоб — шишки действительно не было, а пощупать затылок он не догадался.
— Не надо играть в поезд! Так мы никогда не найдем Гулабацзи,— сказал Сяопо, когда Наньсин снова занял место машиниста.
— А что мы будем делать? — закричали все хором.
— Давайте сядем здесь и подождем его. Должен же он прийти когда-нибудь на Тигровую гору,— сказал Сяопо и первым сел на камень.
— Вот и хорошо! — обрадовались девочки-малайки: они очень не любили играть в поезд.
Большой камень был холодным, и ребята, чтобы не замерзнуть, сели на свои хвосты.
Дул прохладный ветерок, и ребят клонило ко сну. Первым стал клевать носом Наньсин. Он прилег, уронил голову на грудь и заснул крепким сном. Постепенно все последовали его примеру.
Сяньпо, которая очень чутко спала, вдруг услышала легкий шорох, открыла глаза и осмотрелась. Ой-ой-ой! Перед ней были тигрята, очень похожие на кошек, только побольше, с толстыми шеями и горящими глазами. На спине у каждого тигренка лежала сумка с книгами, а на голове красовалась военная фуражка. Сяньпо замерла от страха и, затаив дыхание, украдкой наблюдала за тигрятами. Когда они подошли совсем близко, Сяньпо закрыла глаза — так ей было страшно. Вдруг она услышала, как один из них спросил:
— Что делают эти ребята?
— Тоже учатся.
— Как же они могут учиться? Ведь у них нет сумок!
— Это не тигры. Смотри, какие они маленькие!
— Гляди, а вон тот слепой!
Сяньпо чуть-чуть приоткрыла глаза и сразу закрыла, поэтому тигрята решили, что она слепая, и продолжали:
— Спроси, кто они такие. Ладно?.
— Как бы они не убежали.
Тигры окружили ребят и громко крикнули:
— Просыпайтесь! Кто вы такие? Говорите же!
Ребята проснулись и во все глаза уставились на тигрят.
— Говорите! — повторили тигрята.
— Лучше скажите, вы кто такие? — проговорил Наньсин.
— Мы тигрята,— нашелся Сяопо.
— А где ваши книги?
— Книги? В школе.
Тигрята долго шептались. Потом один тигренок вытащил из сумки книгу, полистал ее и спросил Сяопо:
— А что у вас в седьмом уроке?
— В седьмом? — Сяопо долго думал и наконец решил ответить вопросом на вопрос: — А у вас что в седьмом?
— А мы не проходили седьмого урока, — ответил Наньсин вместо Сяопо.
— Тогда слушайте! — Тигренок округлил глаза и, в упор глядя на Наньсина, громко и отчетливо произнес: — Вот что написано в седьмом уроке. Здесь написано: «Люди, кошки, собаки очень вкусные. Схватишь одного — съешь одного, поймаешь двух — оба твои! А когда проглотишь, живот у тебя станет круглым».— Закончив чтение, тигренок положил книгу на землю и засмеялся.
Сяньпо задрожала, девочки-малайки от страха не могли слова вымолвить, только жались друг к другу. Один Сяопо не растерялся.
— А у нас седьмой урок совсем не такой,— храбро сказал он.— У нас в седьмом уроке вот что написано: «Старик Цзао очень вкусный! Поймаешь одного — съешь одного, поймаешь…» А два бывает? — шепотом спросил Сяопо Наньсина.
— Это ты у Саньдо спроси. Он наверняка знает,— посоветовал Наньсин.
— И одного хватит! Зачем нам два? — дрожащим голосом ответил Саньдо.
— «Поймаешь одного — съешь одного. Поймаешь двух…» А двух не поймаешь, потому что есть только один. Не поймаешь, ну и ладно! — сказал Сяопо и дунул в мордочку тигренку, который стоял напротив него.
Тигрята зашептались. Но голоса у них были такие звонкие, что ребята-кошки все слышали.
— Они хотят съесть старика Цзао!
— И не боятся, ты подумай!
— Вот смелые!
— Молодцы!
— Пусть они с нами поиграют!
— Непременно! И пусть научат нас, как съесть этого старика!
— Нужно добавить сои и уксусу. Пожалуй, сойдет.
— Лучше всего добавить перцу. Он такой острый! — сказал, осмелев, Наньсин.
— А они согласятся играть с нами? — забеспокоилась тигренок-девочка.
— Конечно! — очень вежливо ответил Сяопо.
— Так давайте играть. Пошли к нам в пещеру!
— Ладно! — дружно ответили ребята-кошки.
18. ПРОБУЖДЕНИЕ
Тигрята, с виду такие взрослые, на самом деле были совсем еще маленькими и глупыми: уж на что несмышленый Наньсин, да и он, когда стали играть с тигрятами, оказался куда умнее их. Ну а о Сяопо и говорить не приходится. Его выдумки привели тигрят в восторг. Сяньпо и девочки-малайки тоже очень понравились тигрятам, и они звали их сестренками. А сестренка Саньдо, очень заносчивая девочка, велела тигрятам звать ее тетей.
Они долго играли в «лови слепого», и Саньдо все время был слепым, потому что со своим одним глазом бегал медленно и никого не мог поймать. Наконец им надоела эта игра, и тигрята попросили Сяопо нарисовать что-нибудь. Сяопо был польщен и охотно нарисовал большого зайца.
