Давайте сначала превратимся в кошек? — предложил Сяопо.
— Превратись! — пробормотал Наньсин и действительно превратился в большую черную кошку.
— Превратись! — повторили маленькие индусы и добавили: — Пусть вырастет у нас шерсть!
В один миг все стали кошками. Но самая лучшая кошка получилась из Саньдо, жаль только, что с одним глазом. Это, наверное, потому, что дома у них кошка тоже с одним глазом.
17. МЫ ИДЕМ НА ТИГРОВУЮ ГОРУ
Ребята очень радовались, что стали кошками, и дружно замяукали. И отовсюду — с крыш, с деревьев, с заборов, с земли — им отвечали мяуканьем другие кошки. Все кошки, какие только были в Сингапуре — старые и маленькие, безобразные и красивые, черные с белыми пятнами и совсем белые,— все прибежали сюда. Задрав хвосты, они ринулись к Сяопо и вмиг плотным кольцом окружили его. Потом они сели на задние лапки, передние подняли к ушкам и сказали:
— Давайте выберем делегата?
Тут началась такая суматоха, что и описать трудно. Толкались, толкались и вытолкнули наконец вперед тощую, драную кошку.
— Это наш делегат, он будет вести с вами переговоры. Наньсину показались очень смешными эти кошачьи выборы, но, чтобы не обидеть кошек, он похлопал им. Жаль только, что руки его превратились в кошачьи лапы и стали такими мягкими, что хлопков вовсе не было слышно. Пришлось поэтому промяукать еще два раза.
— Не ссорьтесь! Не шумите! — сказала драная кошка и посмотрела на Наньсина. Потом медленно подошла к Сяопо, обнюхала его и с важностью спросила: — А ваш делегат кто? — При этом ее усы и уши слегка шевелились.
— Мы все делегаты,— ответил Сяопо.
— Все? — Старая кошка, казалось, не поверила Сяопо.
— Они не хотели толкаться, как мы, вот и решили не выбирать делегата,— сказала рыжая кошка.
Старая кошка закивала в ответ, долго мяукала, а потом сказала:
— Подумаешь, храбрецы! Превратились в кошек без нашего разрешения! Да еще в таких больших! Разве это не преступление?
Старая кошка сердилась все больше и больше. Глаза ее от злобы стали совсем круглыми и походили на две крупные пуговицы. Остальные кошки мурлыкали от удовольствия.
— Сколько их, этих кошек! — прошептал Сяопо и обратился к девочкам-малайкам: — Ну, вы что-нибудь надумали?
— А мы сначала умоемся. Может быть, кошки увидят, как мы умываемся, и станут считать нас настоящими кошками,— ответили девочки, схватив при этом Сяопо за хвост.
— Умывайтесь! — приказал Сяопо.
Все подняли передние лапы, поплевали на них и стали водить от уха к носу и обратно, а потом потерли за ухом. Это выглядело очень забавно, но ребятам было не до смеха. Они умывались и думали, как бы поскорее ноги унести отсюда.
Наньсин ничего не мог придумать и очень расстроился. От волнения он забыл, что он кошка, стал на задние лапы и начал умываться, как человек, обеими руками, сначала умыл правую щеку, потом левую.
— Глядите! — рассмеялась старая кошка.— Видели вы когда-нибудь, чтобы кошка умывалась сразу обеими лапами?! Что бы нам такое придумать? Давайте откусим им уши! Или лучше хвосты!
Сяньпо моментально поджала хвостик, закрыла лапками ушки и прошептала:
— Братик, поскорее придумай что-нибудь, а то они откусят нам уши!
Сяопо медленно поднял голову, взглянул на дерево, потом на крышу дома и закричал:
— Мыши!
Кошки тотчас навострили уши, выгнули спины дугой и стали озираться по сторонам.
— Вот я вижу на дереве одну мышь, а на доме их целых три! — снова крикнул Сяопо.
Не дожидаясь приказа своего делегата, кошки стали карабкаться на деревья и на крышу.
Воспользовавшись суматохой, Наньсин стукнул старую кошку и потянул за собой Саньдо. Но Саньдо плохо видел, потому что у него был всего один глаз, и от этого он все время кувыркался.
Ребята бросились наутек. Но поскольку они были кошками, а у кошек глаза совсем близко к земле, с непривычки у них сильно кружилась голова. Потом все закрыли глаза и побежали, не разбирая дороги.
— Сяопо! Куда мы бежим? — запыхавшись, спросила Сяньпо.
— Откройте глаза! — приказал Сяопо.
Все остановились, открыли глаза и увидели перед собой высокую гору, а на горе много-много огней. Деревья, стоявшие по обеим сторонам дороги, слегка покачивались и были похожи на зеленые облака. Тут же стоял длиннорогий пятнистый олень, на рогах у него висела сабля. Он, наверное, был здешним полицейским.
— Это и есть Тигровая гора? — обрадовался Наньсин.— Идемте же скорее искать старика Цзао!
— Давайте сначала спросим полицейского, что это за гора? — предложил Сяопо.
— И я с тобой.— Наньсин вместе с Сяопо подошел к оленю.
— Скажи, пожалуйста, это и есть Тигровая гора? — очень вежливо спросил Сяопо.
Олень закричал явно утвердительно.
— А где школа тигров?
Олень рогом указал влево и снова закричал.
— А кто учит тигрят — старик Цзао? — спросил Наньсин.
Олень подтвердил и это предположение.
— Какой ты хороший! Можно, я сяду на тебя? — спросил Наньсин и уже хотел взобраться на оленя, но тот строго посмотрел на Наньсина и покачал головой.
— Наньсин! Ты повежливее! — посоветовал Сяопо, и олень в знак благодарности любезно кивнул ему.
Сяопо отдал честь и пошел назад. Наньсин последовал за ним, очень недовольный тем, что Сяопо не дал ему покататься на олене.
— Это и есть Тигровая гора? — спросила Сяньпо.
— Да, это она,— ответил Сяопо и добавил: — А школа тигрят совсем недалеко отсюда.
— В таком случае я лучше пойду домой, посплю еще немного,— сказал Саньдо, вспомнив злого старика Цзао.
— Раз ты такой соня, зачем пошел с нами? — сказали ему маленькие индусы.
Саньдо ничего не ответил, только поморгал своим слепым глазом.
— Ну что вы медлите? Пойдемте рассчитаемся поскорее с этим противным стариком Цзао! — торопил всех Наньсин.
— Нет, нет! Прежде надо поискать Гулабацзи. Без него мы не найдем ни самого главного тигра, ни Гоугоу.
— Так иди же ищи его! — потребовал Наньсин.
— А где искать? — растерянно спросил Сяопо.
Они долго бежали с закрытыми глазами, и Сяопо теперь не мог сообразить, где они находятся.
— Ну, кто знает, где его искать? — не без ехидства сказали девочки-малайки и рассмеялись.
— Лучше всего опять спросить у полицейского,— сказал, слегка покраснев, Сяопо.
Никто ему не
