оторвать глаз от его красот.
– Сколько у тебя денег? – спрашиваю я Нокса, пока они с Микой, спотыкаясь, плетутся за мной.
Нокс ведет нас по рынкам, подальше от людей, которые, возможно, прежде уже видели его.
– Кто из нас двоих королевских кровей? – спрашивает он. – Разве у тебя нет золота, принцесса?
Игнорирую его и указываю на ближайший рыночный прилавок.
– Никогда не видела таких фруктов. – Я указываю на большой круглый клубень того же цвета, что и мои волосы, но с розовыми прожилками. – Купишь? Ох, и вон тот хлеб!
Я указываю на другую палатку. Он наполнена сладкими булочками, посыпанными сахаром, и длинными хрустящими буханками с веточками розмарина и крупной морской солью.
– Не знал, что я твой личный поставщик королевского золота, – говорит Нокс.
Я закатываю глаза и иду к прилавку. За спиной раздается вздох Нокса, прежде чем он в конце концов следует за мной.
– Две штуки, пожалуйста, – говорю я торговцу, указывая на большие сладкие булочки. – И три таких! – показываю на квадратный батон с помидорами.
– Я проголодался, – говорит Мика. Он бросает сумку и хватается за живот, отчего Нокс спотыкается.
– Потому что ты вытошнил всю свою еду, – напоминает ему Нокс.
– Тем больше причин снова наполнить желудок. – Мика приближается ко мне. – Дайте, пожалуйста, поджаренный на масле хлеб. Сможете посыпать его хрустящим луком?
– Не забудь сырные палочки, – просит Ирения. Она сжимает мою руку в перчатке, выражение ее лица становится серьезным. – Нам жизненно необходимы сырные палочки.
Нокс недоверчиво оглядывает нас.
– Такое чувство, что все три дня вы голодали, – говорит он. – Я же упаковал еду.
Мика отмахивается от него.
– Никому не нужны твои крекеры и консервированный сыр, Нокс, – говорит он. – Расплатишься?
Нокс неохотно тянется к мешочку с монетами, спрятанному в подкладке куртки. По выражению его лица я могу сказать, что покупка значительно истощит наши запасы. Но это стоит того. Я никогда в жизни не пробовала такой вкусной еды. Даже повара замка не могут сравниться с разнообразием здешних прилавков.
Торговец берет пригоршню серебряных монет у Нокса и оглядывает нас с ног до головы. Мои грязные перчатки и рваная рубашка Нокса. Мои глаза.
Я сразу замечаю его взгляд, и меня охватывает волна паники. Недолго мне удалось наслаждаться своей неузнаваемостью.
– Это краска, – быстро оправдываюсь я. – Такой цвет сейчас в моде.
– Честно говоря, вы прекрасны и без нее, – говорит торговец, качая головой.
Он купился на ложь. Должно быть, в Армонии и Вистилиаде женщины часто прибегают к подобным уловкам. Хотя в Вистилиаде девушки предпочитают коричневый и ярко-синий, нежели желтый.
– Сейчас все так отчаянно хотят быть похожими на ведьм, – говорит торговец. – Ты должна принять себя такой, какая ты есть на самом деле.
– Вы правы, – отвечаю я, сжав губы, чтобы скрыть улыбку. – Я обязательно прислушаюсь к вашим словам.
Я откусываю кусок свежего хлеба, когда мы отходим от прилавка. Из меня вырывается стон. Я не забочусь о том, что некоторые прохожие замедлили шаг и смотрят на меня с ухмылкой.
Нокс таращится во все глаза.
– Вам с буханкой нужно побыть наедине? – спрашивает он. – Мы можем дать вам минутку.
– Минуты недостаточно. – Я откусываю кусок побольше и улыбаюсь, когда крошки падают на землю.
Нокс качает головой, и я слышу урчание в его животе. Хоть он тоже голоден, я знаю, что он слишком горд, чтобы принять кусок хлеба с маслом, который ему протягивает Мика.
– Куда мы направляемся? – спрашиваю я.
– Нужно найти портного, который поможет нам заштопать купол, – говорит Нокс. – Такого, который не станет задавать вопросов.
Мы сворачиваем на другую улицу, и свет немного меркнет. Группа людей, одетых во все черное, сгрудилась на дорожке у маленькой серой двери, исписанной каракулями. Они рыдают, их крики эхом отражаются от уличных окон и фонарей.
Один из собравшихся делает шаг вперед и окунает кончик пера в чернильницу. Он пишет что-то на дверной поверхности крошечными буквами, которые я не могу разобрать с такого расстояния.
– Что происходит? – спрашиваю я, проглатывая последний кусок хлеба.
Улица пуста, если не считать нас, и хотя сейчас лишь полдень, нечто мрачное и жуткое окутывает улицу.
– Это траурная улица, – отвечает Нокс низким и напряженным голосом. Его руки сжимают лямки сумки. – Место, куда люди, потерявшие близких из-за сделки с королем, приходят, чтобы помолиться за свои души. Они пишут имена своих близких на дверях.
Я наблюдаю, как человек снова окунает перо в чернила и начинает писать что-то новое. Следующее имя.
Сердце наполняется ужасом, когда я думаю о том, сколько имен он может перечислить. Его окружает не менее дюжины человек, и если каждый из них кого-то потерял из-за сделки, то эта дверь узнает их имена.
– А как насчет людей, которые живут в этих домах? – спрашиваю я, понижая голос до шепота. – Они не возражают?
– Дома пустуют, – объясняет Нокс. – Чтобы приютить мертвых, если они не смогут найти Реку Памяти.
Эти слова разбивают мне сердце.
Целые улицы посвящены мертвым и душам, украденным моей семьей. Несмотря на то, во что верят люди, эти души не пытаются найти Реку Памяти, они питают короля и его бессмертие.
Погибшие хотели лучшей жизни – избежать смерти, выиграть волшебную награду и загадать столько денег, чтобы прокормить свои семьи.
Вместо этого они были обречены на вечное небытие.
Улица резко контрастирует с рынком, и я понимаю – это то, что скрыто за каждой улыбкой и теплым летним днем. Бесконечный траур и горе, охватившие улицу.
В Вистилиаде тоже есть такое место?
А может, на каждом из Шести Островов?
Я сглатываю.
Моя семья приговорила этих людей к нескончаемой боли. Хотела бы я найти способ все исправить.
Когда мы проходим мимо скорбящих, мое сердце сжимается от их криков, а на улицу сворачивает ряд городских стражников. Они крепко сжимают свои мечи.
– Король хочет, чтобы мы были начеку, – говорит один из них. Его голос приглушен. – Наследница может быть где-то на наших улицах.
Мои глаза расширяются, и Ирения придвигается ближе. Подруга всегда меня защищает. Нокс и Мика бросают сумку рядом с затененным дверным проемом.
– Не смеши меня, – говорит другой стражник. – Что ведьма Сомниатис забыла в Армонии?
– Ну, это не ей выбирать. Я слышал, что ее похитили! Прямо перед королевским банкетом.
Услышав эти слова, я поворачиваюсь, чтобы свернуть с дороги, но Нокс хватает меня за руку и прижимает к себе.
– Не останавливайся, – шипит он, стиснув зубы.
– Но…
– Мы не должны привлекать к себе внимание.
Я гляжу на Ирению и Мику, которые согласно кивают и продолжают идти вперед, как
