друга. Кроме того, наряду с варновой дхармой существуют и дхармы рода, семьи, определенного жизненного этапа и т. д. Та же "Бхагавадгита" содержит свидетельство о конфликте между варновой и родовой дхармами и отдает приоритет первой. И все же те или иные предпочтения главенствуют в индийском обществе лишь на определенных этапах. Так, в "Махабхарате" царь Панду объясняет своей супруге Кунти: "Раньше женщины вели себя иначе, им многое дозволялось, и это не считалось не-дхармой, потому что было дхармой. Все изменилось из-за мудреца Шветакету". И далее Панду рассказывает, как какой-то брахман, схватив мать Шветакету за руку, увлек ее за собой и она безропотно подчинилась. Разгневанному Шветакету отец объяснил, что женщина вольна сожительствовать с любым мужчиной из своей варны. Шветакету осудил такой порядок и силой своего авторитета ввел новое установление: женщина, сошедшаяся с посторонним мужчиной, приравнивалась к "вытравившей плод". Так были созданы предпосылки для формирования ключевых понятий, составляющих дхарму индийской супруги: патисе-ва — служение мужу и пативратъя — безоговорочная преданность мужу и его дхарме. На окончательное закрепление понятий ушло не одно столетие, а созданный брахманами в результате идеальный конструкт — мысленный образ преисполненной совершенства супруги — вполне мог не соответствовать действительности как в брахманской среде (разве трудно было досолить овощи?), так и (даже в большей степени) за ее пределами.
Анализ средневековых индийских источников — архивного материала, гимнов, житийной литературы и т. д — выявляет значительное число фактов, не укладывающихся в нормативный образец Подчиненные определенным закономерностям, эти факты вскрывают острое противоборство варновой и супружеской дхарм, являющееся следствием конфликта между дхармой вообще и бхакти — религиозно-реформаторской модификацией брахманического индуизма. Семейные передряги известных в традиции варкари супружеских пар не только свидетельствуют о расхождении идеала с действительностью или о сосуществовании конкурирующих идейных концепций, но и предоставляют уникальную информацию об эволюции идей бхакти в свете внутрисемейной полемики. Достоверные и подтвержденные или вымышленные и ставшие клише факты, о которых говорилось выше, отражают отношение адептов традиции к реальности и идеалам, а следовательно, мировоззрение определенной части средневекового маратхского общества.
Савта Мали и Дзанабаи (XIII—XIV вв.)
Савта-садовник (Мали) занимался выращиванием овощей, но, будучи страстным поклонником Витхобы, повсюду видел только любимое божество: "Лук и редис и прочие овощи — это родимый Витхоба; перец, чеснок и кишнец — это любимый мой Хари; бадейка, колодец, веревка -кругом один Пандхарпур-." Однажды, когда к нему пришли родственники его жены Дзанабаи, он, погруженный в мысли о Витхобе, не оказал им положенного гостеприимства. Нарушение Савтой дхармы хозяина дома вызвало негодование Дзанабаи, и она обрушила на него град упреков.
Намдев и Радзаибаи (XIII—XIV вв.)
Намдев, один из величайших поэтов—проповедников традиции варкари, претерпел на своем жизненном пути удивительные метаморфозы. Потомственный портной, он, по некоторым данным, какое-то время промышлял на большой дороге, но потом раскаялся и обратился мыслями к пандхарпурскому Витхобе. Большая патриархальная семья, единственной опорой которой был Намдев, не могла примириться с тем, что он все дни и ночи проводит в храме Витхобы. Его мать Гонаибаи открыто порицала Намдева и посылала проклятия Витхобе, она врывалась в храм и осыпала упреками и верующего сына, и бога, по милости которых голодают все члены семьи. В своих произведениях Намдев называет ее "большим барабаном".
Радзаибаи, жена Намдева, будучи "невесткой в доме", т. е. самым бесправным членом патриархального клана, не могла открыто высказывать свое недовольство, но и она пребывала в отчаянии. Радзаибаи обратилась с просьбой-молитвой к Ракхумаи, жене Витхобы: "Спроси-ка у Витхобы, Ракхумаи, зачем безумным сделал он супруга моего?" Не получив ответа от Ракхумаи, она умоляет о помощи Месаи, родовую богиню своих родителей, и затем, набравшись смелости, обращается непосредственно к Витхобе. Когда же становится очевидным, что Намдев полностью порвал с дхармой своей касты и уже не возьмет в руки ни ножниц, ни иглы, все семейство — родители Намдева, Радзаибаи, их четыре сына и невестки — перебирается в храм Витхобы и полностью погружается в бхакти. В одном из песнопений, восхваляющих преданность Витхобе, Радзаибаи в то же время недвусмысленно заявляет: "Нужно любить то, что угодно супругу; он в этом мире гуру и место святое; нету другого бога, кроме него". Так Радзаибаи отдает предпочтение дхарме супруги. Именно поэтому ее не прозвали каркашей.
Гора Кумбхар, Санти и Рами (XIII—XIV вв.)
Гора-горшечник (Кумбхар) был неистовым поклонником Витхобы. Подобно Савте-садовнику, чем бы он ни занимался, все его внимание было обращено к любимому божеству. Однажды, когда он месил ногами глину, мысленно прославляя Витхобу, он втоптал в глиняное месиво своего единственного сына, ползавшего рядом Жена Горы, Санти, обнаружив труп ребенка, в безысходном горе начала поносить мужа, исполняемые им песнопения и их адресата ~ Витхобу. Не обращавший поначалу на нее внимания, Гора, осознав, что его сосредоточение на боге прервано криками жены, замахнулся, чтобы ударить ее. И тогда Санти в отчаянии прокричала: "Клянусь Витхобой, ты до меня не дотронешься!" Гора опустил руку, и с того момента между ним и его женой прекратились супружеские отношения.
Санти, глубоко переживая угасание своего рода, устроила женитьбу Горы на своей родной сестре Рами. Их отец, отдавая вторую дочь в жены Горе, произнес: Пусть не будет разницы в твоем отношении к женам". Гора понял это пожелание буквально, и после окончания свадебной церемонии Рами оказалась в том же положении, что и Санти. Обе страдали, что не могут выполнить свое предназначение в браке и нарушают как дхарму супруги, так и родовую дхарму. Однажды ночью, когда они лежали по обе стороны спящего Горы, каждая из них положила его руку себе на грудь. Проснувшись, Гора обнаружил, что клятва, скрепленная именем Витхобы, нарушена, и отрубил себе кисти рук Позже, когда Гора, по-прежнему страстно поклонявшийся Витхобе, попытался сложить руки в почтительном приветствии перед изображением бога, кисти чудесным образом восстановились. Гора воспринял это как знак прощения и освобождения от клятвы и возобновил супружескую близость с женами. Дхармы семьи достигли гармонии, и конфликты закончились.
Цокхамела и Сойрабаи (XIII—XIV вв.)
Цокхамела, неприкасаемый махар-подметальщик, известен как один из самых преданных адептов Витхобы. Работу, предписанную его происхождением, он выполнял, без умолку напевая гимны во славу божества и повторяя на разный лад его имена. И даже когда он погиб под обломками рухнувшей стены, его останки, как сообщает легенда, были опознаны, поскольку издавали имя Витхобы. Жена Цокхамелы, Сойра-баи, хотя и жаловалась на ужасающую бедность, разделяла его мироощущение, причитала, что брахманы, возмущенные сверхдуховностью неприкасаемого Цокхи, подвергают его гонениям, и сама восхваляла красоту, величие и милосердие Витхобы. Иногда
