миссия поддерживала постоянные контакты с Иерусалимской церковью, даже получала от Иерусалимского патриарха антиминсы для своих храмов, когда в этом была необходимость. Отец Димитрий участвовал в официальных приемах и праздниках патриархии, впрочем стараясь не встречаться там с начальником миссии московской.
Но главной его заслугой было не просто сохранение миссии и добрых отношений с другими, но пастырское служение среди монахинь, прихожан монастыря и паломников. Старец о. Димитрия – святитель Антоний (Абашидзе) – был для него примером пастырского служения и попечения о монашествующих. Отец Димитрий со всеми общался, беседовал, был исповедником большинства монахинь. Новым сестрам уделял особенно много внимания. С арабскими сестрами – да и со многими русскими – изучал русскую литературу, вместе читали Достоевского, занимались русской историей. Русская культура была для него неотъемлемой частью русского православия, и углубление образования он считал крайне важным для монашеской жизни. Пожалуй, ни один из начальников миссии не трудился так много над образованием и возвышением культурного уровня монахинь русских иерусалимских обителей.
Заболел о. Димитрий еще в 50-е годы: у него обнаружился диабет, на фоне которого развивались глаукома и прогрессирующая слепота, обернувшаяся с годами полной потерей зрения. В 1968 г. его сменил на посту начальника миссии архим. Антоний (Граббе), но о. Димитрий остался в Елеонском монастыре, продолжая опекать сестер и не пропуская богослужений. Умер он в 1985 г. в возрасте 77 лет. Похоронен на Елеоне за храмом, рядом с игуменьей Тамарой.
Архимандрит Антоний (Граббе)
В 1960-1980-е годы жизнь «русской Палестины» оказалась тесно связана с деятельностью архим. Антония (Граббе). С 1968 по 1986 г. он возглавлял Русскую миссию и одновременно Православное Палестинское Общество. О. Антоний был ярким представителем «карловчан» эпохи максимальной отделенности Русской Зарубежной церкви от остальных православных церквей. Русский аристократ и американский гражданин, любитель роскоши, светский человек по поведению, он был столь убежденным фундаменталистом в церковных делах, что не считался в них даже с мнением собственной иерархии. В Иерусалиме с его именем связаны в первую очередь суды, приведшие к признанию незаконности «апельсиновой сделки» и выплатам компенсаций Русской миссии и Палестинскому Обществу. За этим, однако, последовал конфликт с собственным Синодом и лишение сана. Последние 20 лет жизни о. Антоний провел в неканонических юрисдикциях, став там епископом. Умер в Нью-Йорке в 2005 г., на 79-м году жизни.
Отец Антоний родился в 1926 г. и был сыном графа Георгия Граббе, приближенного митр. Антония (Храповицкого) и одного из наиболее правых деятелей русской эмиграции. Позже Георгий Граббе принял священный сан, а затем стал епископом (с именем Григорий), несколько десятилетий подряд играя ключевую роль в деятельности Синода РПЦЗ и его внешних контактов, в особенности при Первоиерархе митр. Филарете (Вознесенском, 1964–1985). Интересно, что он был одним из главных противников владыки Иоанна (Максимовича) и даже выступал свидетелем обвинения на суде против него. Такие иерархи-«политики» вели в то время ко все большему отдалению Русской Зарубежной церкви от других православных церквей.
До середины 60-х годов Русской миссией управлял о. Димитрий (Биакай), который был больше пастырем, чем администратором. Однако за делами миссии продолжал наблюдать, в меру своих сил, Первоиерарх РПЦЗ митр. Анастасий (Грибановский), много лет проведший в Иерусалиме. После смерти митр. Анастасия в 1965 г. и в связи со все усиливавшейся слепотой о. Димитрия нужно было найти начальника, который был бы хорошим администратором и при этом являлся связующим звеном с Синодом. Архим. Антоний, как казалось, прекрасно для этого подходил, так что даже архиерея – наблюдающего за делами миссии со стороны Синода – в годы его правления поставлено не было. Американское гражданство нового начальника РДМ казалось защитой для дел Русской миссии в Израиле в условиях холодной войны.
Главным делом архим. Антония стала работа по признанию незаконности «апельсиновой сделки», по которой русская Палестина потеряла множество своих владений. Вернуть обратно собственность, уже использовавшуюся государством Израиль, было невозможно, однако крайне важным представлялось само доказательство незаконности сделки. Начальник РДМ подал в суд на государство Израиль. Дело ему казалось настолько очевидным, что в суд он обратился не за границей, а в самом Иерусалиме. После почти 15-летнего разбирательства суд в 1984 г. постановил, что отчуждение русской недвижимости было незаконным, поскольку произошло по договоренности двух правительств, а не по решению законного собственника о продаже. Это судебное решение означало, что советское правительство не является законным собственником русских владений на Святой Земле, хотя израильтянам и было удобно считать его таковым во время «апельсиновой сделки» и переговоров с Советским Союзом. Советские историки важность этого судебного решения предпочитали умалчивать, поскольку обязаны были подчеркивать идею справедливости «возвращения» русского имущества Советскому Союзу в 1948–1950 гг. Разбирательство 1984 года доказало, что собственниками являлись РДМ и Палестинское Общество: иерусалимский суд не постыдился признать неправоту своего государства.
Компенсация за незаконную сделку составила 7 миллионов долларов, то есть больше, чем в 60-е годы получил от Израиля Хрущев. Постановление суда означало юридическое окончание вопроса о проданных русских землях. Речи об их возврате идти не могло, а их отчуждение признавалось свершившимся фактом.
Успешное завершение судебного разбирательства говорило о больших способностях и настойчивости о. Антония (Граббе). Архимандрит вообще был личностью любопытной. Стиль его жизни как в Иерусалиме, так и в Америке представлялся необычным для русского зарубежного духовенства: имея благодетелей, он жил на широкую ногу: пользовался дорогим автомобилем, устраивал приемы в гостинице King David и всячески демонстрировал мощь Русской миссии. Свою резиденцию он утроил не в одном из русских монастырей, а в Старом Городе на Александровском подворье, поскольку был не только начальником миссии, но и председателем ППО. В Иерусалиме такое барство очень бросалось в глаза и призвано было показать грекам, арабам и израильтянам, что настоящая Русская миссия – зарубежная, а не Московская, отделенная от свободного мира и зависимая от советской политики.
Со временем такой стиль стал вызывать нарекания паствы и привел к разбирательству со стороны зарубежного Синода. Многих беспокоило бесконтрольное расходование средств миссии и отсутствие отчетности. Значительная часть «отступных» советских денег была потрачена о. Антонием на его любимое детище – устроенную им в Нью-Йорке Свято-Сергиевскую русскую гимназию, имевшую лучших преподавателей и оснащенную по последнему слову современной техники. Ради миссийских дел и гимназии о. Антоний продал (без ведома Синода) некоторые русские участки на Св. Земле, использовать которые все равно уже не было возможности. Церковный суд постановил освободить о. Антония ото всех его должностей на Св. Земле и перевести в Европу. Однако тот не послушался решения суда и стал искать возможностей перейти в другую каноническую православную юрисдикцию: в Иерусалимскую или Сербскую церковь. В итоге
в
