Индийцы тут же принялись искать себе союзников среди британских делегатов. Они сплетничали, рассказывали, кто и что в действительности из себя представляет; так, Сэму Хору сообщили, что Сапру, например, не имеет никакого влияния в Индии. Хор развернул на конференции довольно бурную деятельность и считался ее негласным лидером. Он заслужил доверие индийских делегатов, некоторые из которых помнили еще его знаменитый полет на самолете в гости к вице-королю. Поэтому его старались перетянуть на свою сторону многие. Отчаянно в него вцепились индийские князья.
Они сообщили ему о том, что согласны на вариант федерации, если в центре будет ответственное индийское правительство. Однако идея Всеиндийской Федерации лежала уже за пределами отчета Саймона, который был ключевым документом. Хор, видя в этом предложении единственную возможность урегулирования ситуации на данный момент, составил меморандум, который под его давлением принял Стенли Болдуин и который был рекомендован лейбористскому правительству как руководство к действию. На этой же почве С. Б. окончательно разругался с Черчиллем, сведя на нет его шансы на лидерство в консервативной партии.
Ирвин писал о меморандуме Хора следующее: «Он сделал это, моментально схватив суть предмета, и при равных обстоятельствах ни один королевский министр никогда не мог превзойти его и сделать хотя бы что-то близкое по уровню. Он очень долго излагал свои доводы для предложений по Белой книге, и ни друг, ни противник не могли обнаружить ни малейшей щели в броне его знаний, он полностью владел каждым возможным поворотом в индийских аргументах. Это был тест, требующий всех его личностных качеств, особенно проницательности и настойчивости; и, насколько я знаю, он не совершил ни одной ошибки. Это был поразительный успех»252.
Остававшийся в Индии Ирвин понимал, что любая конференция не будет успешной без присутствия там Махатмы Ганди. Понимал он также и то, что лидеру индийского освободительного движения все эти конференции мало интересны: «г-н Ганди мало заботился о конституции. То, чем он был обеспокоен, это человеческая проблема: как жили индийские бедняки. Конституционная реформа была важна и необходима для развития индивидуальности и чувства собственного достоинства Индии; но что для него действительно имело значение – это вещи, которые затрагивали повседневную жизнь миллионов его соотечественников: соль, опиум, кустарная промышленность и т. п.»253. Но Ганди был важным символом, и в данный момент этот символ был в клетке.
Поэтому 17 января 1931 г. Ирвин выступал в Дели с вице– королевским посланием: «Можно ошибочно полагать, что прискорбные результаты нашей политики связаны с его именем, но никто не может не признать духовную силу, которая побуждает г-на Ганди не считать свою жертву слишком большой для Индии, которую, как он полагает, он так любит. Я сам глубоко жажду видеть рассвет более счастливых дней в Индии, но я связан, пока движение, направленное на подрыв и истребление основ правительства, находится на первом месте у большой организации Конгресса и предельно сопротивляется всему, вопреки моей силе. Разве это невозможно теперь, спросил бы я ответственных за такую политику, начать другой курс? С одной стороны, устраняющий зловещие события в Индии и, с другой, использующий поддержку, предлагаемую Индии на конференции в Англии. Разве это не будет превосходным путем?»254
Предлагаемой поддержкой стало заявление Рэмзи МакДональда, который закрывал конференцию. Он обещал Индии в дополнение к провинциальной автономии, что центральный руководитель (вице-король) будет ответственным федеральному законодательному органу с необходимыми гарантиями. Первый этап конференции круглого стола закончился 19 января 1931 г., второй ее этап должен был начаться в сентябре. Оценки работы этой конференции круглого стола разнились.
Вице-король Ирвин читал такие ироничные отчеты: «Действительно, в некотором отношении, это все едва было конференцией вообще, разве что она предоставила очень ценное основание встреч для обсуждения федерации между штатами и британской Индией. Оцененная несколько предвзятым представлением тех, кто гордился британской связью с Индией, она просто стала грустным зрелищем постоянных и односторонних нападений на британское правление. Когда были грубые неправильные заявления, никто не чувствовал себя обязанным ответить на них. Шакалов постоянно оставляли гавкать без любого замечания контрольной комиссии. Все это, может быть, было любопытной игрой министра с его гордостью и терпимостью, с которой англичанин извиняется за то, что является только его небрежностью и неспособностью изучить собственную историю»255.
А вот Сэм Хор был полон надежд: «Впервые в истории мы сделали удачную попытку полного сотрудничества с представителями Индии и обсудили детали конституции, которая должна была рано или поздно дать Индии полное самоуправление. Наше обсуждение, несомненно, показало значительную меру соглашения среди делегатов в пользу объединенной Всеиндийской Федерации. Поэтому мы рекомендовали общие линии новой конституции на основе полной автономии в областях, ответственное федеральное правительство в центре и определенные гарантии, которые, как мы надеялись, будут преходящими, чтобы осуществить это. Смутному представлению о федерации, которое сначала приплыло на судне с индийскими делегатами в Лондон, дали суть и форму в ряде конкретных предложений»256.
Однако после первого этапа конференции стало понятно, что выработанные договоренности о Всеиндийской Федерации не так замечательны, как казалось вначале. Сами и предложившие эту схему князья начали сомневаться: «Князья весьма естественно колебались, поскольку они поняли, что конечным последствием установления федерации будут ограничения их традиционных полномочий»257. Все это предвещало новый этап обострения ситуации.
Несмотря на то, что уже в мае этого, 1931 г. вице-королевство барона Ирвина заканчивалось, он все-таки решил не оставлять дурное наследство своему преемнику. Необходимо было договариваться с Ганди и его сторонниками. Как комментировал это Сэм Хор: «Бойкот британских товаров, неуплата налогов, косвенная поддержка террористических актов и насилия слишком ясно показали их право затруднить любое конституционное урегулирование по соглашению. Вице-король и его советники чувствовали, что великое и возможно заключительное усилие должно быть сделано, чтобы привести Ганди к круглому столу и побудить Конгресс сотрудничать. Ирвин обладал качествами, которые были необходимы для примирения. Один из вице-королей, у которых были деловые отношения с Ганди, он видел вёсны, которые дали Махатме его поразительную власть»258.
