Ана отстранилась и вопросительно взглянула на меня.
— Что такое? — в недоумении уточнил я.
— Я не разбираюсь в искусстве. Ничего в нем не понимаю.
— Мы будем покупать только то, что нам понравится. О вложениях речь не идет.
Она застыла, теперь в ее глазах ужас. Да что такое с ней происходит?
— Что? — повторил я.
Она ничего не ответила, лишь отрицательно покачала головой.
— Послушай, я знаю, что мы только на днях получили чертежи от архитектора, но посмотреть можно и сейчас, вреда не будет. Место древнее, средневековое…
Ана продолжала подозрительно молчать и изучающе на меня смотреть, как будто что-то взвешивала.
— Ну, что теперь? — нетерпеливо воскликнул я. Она снова покачала головой. — Говори, не молчи.
Ее молчание меня сводит с ума. Что происходит в ее прекрасной голове? О чем она думает?
— Ты ведь не злишься на меня за вчерашнее?
Я вздохнул и нырнул лицом в ложбинку между ее грудей. Сейчас я задал главный вопрос, который меня беспокоил с самого утра. Я не хотел, чтобы она из-за этого недоразумения пожалела о своем решении выйти за меня.
— Нет, просто проголодалась, — неожиданно выдала она.
— Так почему раньше не сказала? — я стащил ее с колен и поднялся. — Тогда собираемся. Сейчас немного перекусим на борту и поедем.
***
Сен-Поль-де-Ванс — средневековая горная деревушка, одно из самых живописных мест, которое мы посетили с Аной за время нашего медового месяца. Эту поездку я не планировал, но я рад, что мы сюда приехали. Здесь я ненадолго смогу отвлечься от своих навязчивых мыслей.
Мы шли по узким мощеным улочкам. Рука Аны лежала в моем заднем кармане шортов. За нами, на небольшом удалении, следовали Тейлор и Филипп. Думаю, что они не в восторге от такого массового скопления туристов в этом месте, особенно, когда мы шли по центральным улицам, и нам приходилось буквально пропихиваться сквозь людей. Но оно действительно того стоило, это красивый старый город с домиками XVI–XVIII веков, среди которых расположены многочисленные художественные мастерские и галереи. Среди архитектурных достопримечательностей выделялись часовня ордена Белых Кающихся, Музей Локальной Истории Сен-Поль-де-Ванса и коллегиальная церковь.
Мы прогуливались мимо площади, вокруг которой было посажено много деревьев, там были трое пожилых мужчин — все в традиционных беретах, несмотря на жару, и играли в петанк — провансальский вид спорта, в котором бросали металлические шары. Правила игры в петанк, чем-то схожи с керлингом, боулингом и бильярдом.
Мы гуляли, наслаждаясь видом. Здесь было на что посмотреть — узкие улочки и переулки, ведущие во дворы с искусными каменными фонтанами, старинные и современные скульптуры, занимательные бутики и сувенирные лавочки, а так же там работал продуктовый фермерский рынок, в котором продаются фрукты, овощи, нуга, бриош, джемы, сладости, чай, колбасы, сыры, оливковое масло и цветы.
Первая галерея была посвящена работам Флоранс Делль. Здесь было много картин с изображением обнаженных женщин. Для меня по-прежнему это являлось особенной темой, будоражащей мое сознание. Я остановился возле одной картины, которая меня заинтересовала. Мне нравилось смотреть на красивое от природы женское тело. У меня уже есть несколько работ в подобном исполнении. Моя любимая «Мария Магдалина в гроте», которая была написана французским салонным художником Жюлем Жозефом Лефевром.
— Не совсем то, что я себе представляла, — неодобрительная фраза Аны вытащила меня из глубины моих мыслей. Она права.
— И я тоже.
Я усмехнулся, и взял ее за руку. Мы пошли к следующему художнику.
У стенда какая-то женщина демонстрировала свои натюрморты — выполненные сочными, яркими красками фрукты и овощи.
— А вот это мне нравится, — Ана указала на картины с перцами. — Сразу вспоминается, как ты резал овощи в моей квартирке, — не сдержавшись от смеха, сказала Ана.
По-моему, здесь нет ничего смешного. Но глядя на ее реакцию, мне тоже стало весело.
— А, по-моему, я справился с заданием вполне компетентно, — пробормотал я. — Разве что не очень быстро. И вообще, — я обнял ее сзади за плечи, — не отвлекай. Куда бы ты их повесила?
— Что?
Мне понравилась ее идея о покупке именно этих картин. Тот день я не забуду никогда. Тогда я вернул ее себе.
Я наклонился и, покусывая мочку ее уха, повторил вопрос.
— Картины. Где бы ты их повесила?
— В кухне, — хрипло ответила она.
— Хмм. Неплохая идея, миссис Грей.
Затем она куда-то пригляделась и остолбенела.
— Слишком дорого! — воскликнула она.
Поверь, детка, пять тысяч евро это совсем недорого.
— И что? — я снова потянулся к ее уху. — Привыкай, Ана.
Я отпустил Ану и пошел к столику, где сидела одетая в белое женщина. Я с ней расплатился, забрал наши новые картины и передал их Тейлору. Затем посмотрел на часы, время было половина первого. Нам пора что-нибудь перекусить. Мы отправились с Аной в знаменитый своей кухней и гостеприимностью арт-ресторан «Золотая голубка». После ланча расслаблялись за чашечкой кофе. Вид отсюда открывался потрясающий. Виноградники и поля подсолнухов, словно заплатки на равнине; то тут, то там — аккуратные сельские домики. День прекрасный, ясный, так что с того места, где мы сидели, видно даже поблескивающее вдалеке море.
Ана восторженно рассматривала вид. А мне вспомнился наш вчерашний разговор, когда она спросила, почему я заплетаю ей волосы. Думаю, что она меня подтолкнула найти ответ, по крайней мере, я хочу с ней поделиться своими догадками.
— Ты спрашивала, почему я заплетаю тебе волосы, — начал я, вытягивая Ану и собственных мыслей.
— Да, — ответила она, осторожно вглядываясь в мое лицо.
— По-моему, она позволяла мне порой играть с ее волосами. Я уже не знаю, приснилось мне это или так оно и было на самом деле.
Ана некоторое время переваривала информацию.
— Мне нравится, когда ты играешь с моими волосами, — неуверенно сказала она.
— Правда?
— Да, — она взяла меня за руку, — думаю, ты любил ее. Свою биологическую мать.
Любил ли я ее? Я не знаю, и если честно, я не хочу об этом думать. Единственная женщина, которую я люблю больше своей собственной жизни — моя жена. Но какой толк от моей любви к ней, если рядом со мной она страдает? Я поклялся, что буду ее защищать, что я буду заботиться о ней и я снова облажался. Я был уверен, что она заслуживала наказания, я сделал это, и что теперь? Я бросил взгляд на ее руку. На ней все еще светился красный рубец от наручников.
Вот полюбуйся, что ты сделал, Грей!
