Я так перед ней виноват…
— Скажи что-нибудь, — прошептала Ана, глядя мне в глаза.
Я не знал что сказать, я запутался в собственных ощущениях.
— Идем.
Я выпустил ее руку и поднялся. Ана встала и молча пошла вслед за мной. Мы вышли на узкую улочку, и я снова взял ее за руку.
— Куда хочешь пойти? — спрашиваю я, меняя тему разговора.
— Я так рада, что ты еще разговариваешь со мной.
— Знаешь, не хочу больше об этом. Всё, хватит. С этим покончено.
Ана посмотрела на меня и ничего не ответила. Я был рад, что обсуждение моей биологической матери закончено. Я обнял ее за плечи, и мы начали пробираться сквозь толпу туристов к тому месту, где Филипп припарковал наш «Мерседес». Ана снова засунула ладошку в мой задний карман, и мы спокойно шли к машине.
Я остановился у небольшого ювелирного магазинчика.
Может ей купить какой-нибудь красивый браслет?
Я взял ее свободную руку и провел пальцем по красной полоске от наручника. У нее такая тонкая кожа.
— Уже не больно, — пробормотала Ана.
Я повернулся, взял другую ее руку и развернул внутренней стороной запястья вверх. Здесь полоску скрывали платиновые часики «омега», которые я подарил ей в Лондоне. Они очень хорошо спрятали рубец.
Я отпустил ее левую руку, взял ее за подбородок и всмотрелся в ее лицо. Я не уверен, что она говорила правду.
— Не больно, — повторила она.
Но ее слова, с новой силой вызвали во мне чувство вины, которое растекалось по моим жилам.
Я поднес ее руку к губам, запечатлевая на запястье нежный поцелуй.
Решено. Я не хочу этого видеть, мне нужно как-то спрятать от своих глаз эти красные следы и успокоить свою совесть.
— Идем.
Я повел ее в магазин.
— Вот.
Я выбрал изящный платиновый браслет, состоящий из небольших абстрактных цветов с крохотными бриллиантами, и защелкнул у нее на запястье. Браслет довольно широкий, он скрывал все красные отметины на ее руке.
— Вот так-то лучше, — сказал я.
— Лучше? — вопросительно прошептала Ана, глядя мне в глаза.
— Ну, ты же знаешь почему, — неопределенно ответил я.
— Мне это не надо.
Она потрясла рукой. Браслет сполз, и в какой-то момент попал под струящиеся через витрину солнечные лучи и по стенам запрыгали маленькие сияющие радуги — отражение от бриллиантов.
— Мне надо, — на полном серьезе сказал я.
Я не хочу с ней спорить по этому поводу и надеюсь, что она не станет этого делать.
— Нет, Кристиан. Тебе это тоже не надо. Ты и так много чего мне подарил. Волшебный медовый месяц — Лондон, Париж, Лазурный берег… и самого себя, — шепотом добавила она. — Мне так повезло.
— Нет, Анастейша, это мне повезло.
Я купил ей этот бриллиантовый браслет, который стоил неприлично дорого. Пятнадцать тысяч евро скрыли с моих глаз этот кошмар, который я сделал собственными руками.
— Спасибо, — сказала она, приподнимаясь на цыпочках, обняла мою шею и поцеловала.
Я не считаю, что за это меня стоит благодарить. Я сделал это, чтобы освободиться от терзающего меня чувства вины. От всепоглощающего раскаяния, которое я испытываю.
Мы ехали в машине в полной тишине. Я смотрел в окно, но мои мысли всё равно не давали покоя. Когда я планировал свое наказание, я не думал, что сегодня буду себя так чувствовать. Меня переполняло чувство вины за то, что я сделал с женщиной, которую люблю больше жизни. Я потерял над собой контроль. Я не должен был этого делать. Это был для меня достаточно жесткий урок. Я больше не хочу этого испытывать снова.
Ана наклонилась, взяла мою руку и слегка пожала. Я повернулся, посмотрел на нее, потом убрал ее руку и поглаживал ее колено. На ней короткая бело-голубая юбка и узкая, обтягивающая блузка без рукавов. Я медленно провел рукой вниз по голени. Я хотел посмотреть на ее лодыжки. Я притянул ее ногу к себе, и она повернулась ко мне.
— Мне нужна и вторая.
Ана нервно оглянулась на Тейлора и Филиппа, которые сидели впереди и затем положила мне на колени вторую ногу. Нам нужно было пообщаться без свидетелей, поэтому я нажал на кнопку, и из панели перед нами выдвигается тонированный экран. Еще несколько секунд, и мы остались наедине.
— Хочу посмотреть на твои лодыжки, — негромко объяснил я.
Я медленно провел большим пальцем по подъему. Ана мгновенно отреагировала и начала ерзать по сидению. Я невольно усмехнулся ее реакции, боится щекотки. Ремешки от сандалей мешали мне все рассмотреть, поэтому я быстро их расстегнул, и перед моими глазами открылся жуткий вид — темно-красные полоски выглядели еще хуже, чем на запястьях. Вот черт.
Ты просто больной ублюдок, Грей.
— Уже не больно, — прошептала Ана.
Я посмотрел на нее, сделав вид, что поверил.
Как только мы вернемся в Сиэтл, я должен встретиться с Флинном. Мне нужно обо всем этом поговорить с ним. Только ему удается качественно вправить мне мозги.
— Эй, ты чего ожидал? — негромко спросила Ана.
— Не думал, что буду чувствовать себя вот так, увидев эти отметины, — совершенно открыто сказал я.
— Что же ты чувствуешь?
— Мне не по себе.
Ана расстегнула ремень безопасности и придвинулась ко мне поближе.
— Мне только синяки не понравились. Всё остальное… всё, что ты делал, — она понизила голос до шепота, — с наручниками, понравилось. Это… это было потрясающе. Ты можешь повторить всё в любое время, когда только захочешь.
— Потрясающе?
Я непонимающе уставился на нее. Что она имеет в виду?
— Да.
Она улыбнулась и, просунув ногу поглубже, пошевелила пальчиками у меня в паху. Реакции ждать не пришлось, одно простое действие и я уже готов. От неожиданности я резко втянул воздух.
— Вам бы лучше пристегнуться, миссис Грей, — тихо, с хрипотцой сказал я.
Ее глаза потемнели, вызывая во мне бешеное желание, и она снова шевельнула пальцами. Я схватил ее за лодыжку, чтобы остановить, но тут я почувствовал, что в кармане завибрировал мой «блэкберри».
Звонил Барни. Я посмотрел на часы, в Сиэтле сейчас половина девятого утра, а рабочий день начинается в девять. Что случилось?
— Барни.
— Здравствуйте, мистер Грей, я звоню вам, чтобы сообщить, что в серверной произошел пожар.
— В серверной? — я не мог в это поверить. — Активирована система пожаротушения?
Ана быстро убрала ноги, села на место и пристегнулась, а я открыл экран, чтобы Тейлор услышал наш разговор.
