нужно… чтобы кто-то узнал… про нас… Ааааах!
– Разумеется! Мне же не впервой. Делов-то… С черного хода зашел…
– Ааааааах!
– … с черного хода вышел!
Джон больше не мог выносить этих звуков. В нем бурлила злость, и она жаждала выхода. Хэксли чувствовал, что унять эту злость он сможет только когда увидит перед собой бездыханные тела Уолтера и Сильвии. Да, он желал смерти той, кого еще несколько минут назад считал любовью всей своей жизни. Он бы никогда не смирился с тем, что его женой является девушка, которая по моральным качествам нисколько не отличается от проститутки. И она продолжает отдаваться конюху (конюху!) даже после того, как согласилась выйти за Хэксли. В понятии Джона это было даже хуже, чем измена.
Но тем не менее, он был рад тому, что узнал правду, хоть она и оказалась очень горькой.
Теперь больше всего на свете Джон жаждал смерти этой сладкой парочки. Но просто убить их казалось ему слишком просто, слишком банально.
«Помнится, Сильвия хотела ожерелье. Что ж, будет у нее ожерелье!».
Джон спустился в холл. У него моментально созрел план, и для его претворения в жизнь потребуется помощь Джерри.
Все прошло гладко, даже идеально.
На следующий день, как только часы пробили полдень, Джон постучался в парадную дверь дома графа Олафа. Ему открыл дворецкий. Увидев перед собой лорда Хэксли, тот мгновенно побледнел и залебезил:
– Простите меня ради бога, сэр. Я… ваши вещи… они… я…
– Что случилось, Альбрехт? – ухмыляясь, спросил Джон.
Дворецкий сначала с удивлением, которое вскоре сменилось абсолютным непониманием, посмотрел на голову лорда Хэксли.
– Ваша шляпа, сэр. И… – он перевел взгляд на ниже, – …трость.
– Друг мой, что случилось? Что с моими шляпой и тростью?
– Н… ничего, сэр. Проходите. Мисс Сильвия будет рада вашему визиту.
«О, в этом я нисколько не сомневаюсь» – подумал про себя Джон, а вслух спросил:
– А что граф Олаф? Где он?
– Он еще не проснулся, сэр. В последнее время граф имеет обыкновение спать до двух, а то и до трех часов дня.
«Тем лучше».
– Альбрехт, проводи меня в комнату к графине.
– Но, сэр…
– Живо, – по тону Джона дворецкому сразу стало ясно, что никаких возражений юный лорд не потерпит.
Вдвоем они поднялись на второй этаж. Джон никак не выдал того, что знает, где находится комната Сильвии. Лишние подозрения ему сейчас были ни к чему. Альбрехт постучался в дверь.
– Мисс Сильвия, к вам Лорд Хэксли. Очень желает вас видеть.
– Одну минуту, я не одета. – Некоторое время за дверью слышалось копошение. – Войдите.
Джон решительно переступил порог комнаты и прежде, чем Альбрехт успел что-либо сказать, с силой захлопнул за собой дверь.
– Чем обязана вашему визиту, лорд Хэксли? – Сильвия выглядела напуганной.
– Дорогая моя, я исполнил вашу просьбу, и мне теперь не терпится узнать, понравится ли вам мой свадебный подарок.
– Вы купили мне ожерелье? Так быстро? – испуг как рукой сняло. На смену ему пришло любопытство.
– Помните, я обещал вас удивить?
– Помню, – прошептала Сильвия, предвкушая увидеть украшение божественной красоты.
Джон, не сводя глаз с девушки, достал из кармана своего фрака платок, в котором что-то лежало. Сильвия сидела на кровати и даже подалась вперед – так она желала поскорее увидеть свой подарок.
Джон, наконец, развернул платок и показал девушке его содержимое. Увидев то, что было внутри, Сильвия зажала рукой рот, чтобы не закричать и в то же время заглушить рвотные позывы.
– Вам нравится, дорогая? – с издевкой спросил Джон.
Сильвия не могла отвести взгляд от «ожерелья». Оно представляло собой нанизанные на тонкую медную проволоку десять человеческих пальцев. Между ними, прямо в центре этого украшения, висело отрезанное мужское достоинство.
Но больше всего девушку напугало не то, из чего было сделано «ожерелье». Один из пальцев украшала легко узнаваемая татуировка – буква W, перекрывающая собой меч. Она сразу поняла, что эти части тела принадлежали Уолтеру.
Сильвия хотела закричать, позвать на помощь, сделать хоть что-нибудь, чтобы лорд Хэксли поскорее ушел и забрал с собой эту мерзость. Но она не могла. Казалось, все ее тело дало сбой, и ни единый мускул не мог пошевелиться.
Джон с отвращением бросил «ожерелье» прямо на платье девушки. Та еще больше заскулила, но не нашла в себе никаких сил стряхнуть его с себя.
– Да, я все знаю, – нарочито скорбным тоном произнес Джон. – Порядочные леди так не поступают, – он сокрушенно покачал головой, а затем достал из другого кармана фрака пистолет, который взял из кареты перед тем, как явиться к графу Олафу в дом.
Из глаз Сильвии брызнули слезы. Она никак не могла поверить в происходящее. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы все это оказалось лишь сном. Пускай дурным, но сном. Сложив руки ладонями друг к другу, Сильвия зашептала слова молитвы.
– Бог тебе не поможет, грязная шлюха! – эти слова Джон выговорил с нескрываемым отвращением. Однако он вынужден был признать, что получает удовольствие, наблюдая за страданиями Сильвии. – А ведь я тебя любил, по-настоящему…
Раздался выстрел, эхом прокатившийся по комнате. Сильвия с аккуратной дыркой во лбу упала замертво на кровать.
Джон некоторое мгновение исступленно смотрел на труп своей невесты.
Скоро на звук выстрела сбегутся все обитатели дома.
Лорд Хэксли приставил дуло пистолета к подбородку и спустил курок.
Красная кнопка
Он протянул руку к кнопке, но затем быстро отдернул.
«Что же я делаю? Если нажму, последствия будут ужасны!» – подумал он.
Но будто неведомая сила, которой нельзя было противиться, направляла его руку. Ладонь мягко легла на кнопку. Приятная, волнующая прохлада от прикосновения пробежала по всему телу.
«Так нельзя! Так неправильно!»
Но приказ есть приказ. Он должен сделать свою работу, должен выполнить веление начальства. За это ему платят деньги. Да и кто он такой, чтобы спорить?
Казалось бы, в этом нет ничего сложного. Вот красная кнопка. Вот рука, она уже лежит на кнопке; осталось только легонько надавить и все.
Ему сейчас хотелось оказаться дома, в своей кровати, под теплым байковым одеялом. Укрыться им с ног до головы и сидеть там, как в домике, чтобы никто не нашел. Но, увы… Дома он окажется еще нескоро.
Лоб покрылся крупными каплями пота. Судьба тысяч человек сейчас зависела от него. И самое печальное, что ничего нельзя было изменить: если он не сделает это, сделает кто-нибудь другой. Так или иначе, кнопка будет нажата.
Людей нужно предупредить. Но он не мог этого сделать. Приказ поступил неожиданно, всего несколько минут назад. Даже
