году охранка предупреждала своих агентов, что революционеры используют так называемую «торпеду Кайзера» с часовым механизмом, которая устанавливается на машине и используется для стрельбы по проходящим поездам.
Тайная политическая полиция Российской империи превратилась в огромный аппарат по сбору, хранению и обработке информации. Первостепенной задачей охранки был сбор точных данных, но она опиралась на систему, выдававшую переизбыток информации и имевшую слишком много сотрудников. Существовавшая система доносов делала многие данные ненадежными. Постоянные усилия, направленные на проверку достоверности источников, не оставляли достаточно времени для анализа информации и устранения собственных упущений. Эти существенные недостатки в работе были одной из причин слабости политической полиции империи.
Глава 5
Заграничная агентура
Через два года после создания охранки было решено открыть заграничную агентуру в Париже. Она разместилась в здании русского посольства, в доме 18 по улице Гриннель. Руководителю заграничной агентуры было поручено вести борьбу с многочисленными революционерами, которые перебрались из России в Западную Европу и безнаказанно продолжали свою деятельность, организуя заговоры и обличая самодержавие в прессе.
Обычно в Третьем отделении работало несколько шпионов, по мере необходимости устанавливавших слежку за эмигрантами-революционерами. Чиновникам, которые ведали безопасностью при Александре III, этих мер показалось недостаточно. Нужна была более надежная защита, а именно единая воинственно настроенная организация, способная разоблачить и подавить любую группу в Западной Европе, решившую бороться за свержение самодержавия. Заграничная агентура, созданная в Париже в 1883 г., и стала той организацией, через которую охранка намеревалась действовать во Франции и соседних странах, насколько это позволяли законодательства европейских государств.
I
Новая агентура была отделением Департамента полиции при Министерстве внутренних дел. Она финансировалась из государственной сметы секретных расходов. Несколько сохранившихся документов, где приводятся цифры по бюджету с 1877 по 1883 г., показывают, что с появлением заграничной агентуры расходы правительства значительно возросли.
Ранее Третье отделение получало все средства по смете секретных расходов. В 1877 г. его денежный фонд составлял 186 877 руб., в 1878 г. — 251 877 руб. К 1880 г., когда к Департаменту полиции перешло все имущество ликвидированного Третьего отделения, этот бюджет увеличился почти в два раза и составил 558 957 руб. В перечне расходов говорилось, что только за 1880 г. почти 20 % фондов было выплачено тайным агентам внутри страны (что составило 108 580 руб.). На тайных агентов за границей было истрачено только 3,4 % (19 тыс. руб.) — чуть меньше той суммы, которая выделялась охранкой для обеспечения некоторого влияния в западной прессе (21 тыс. руб.).
Следующая сохранившаяся смета расходов относится к 1883 г., когда была создана заграничная агентура. К этому времени расходы снова удвоились и составили больше миллиона рублей. Перераспределение ассигнований не зарегистрировано, но общее увеличение расходов совпадает по времени с неожиданным значительным ростом числа тайных агентов и в России, и за границей. Ту же сумму — около миллиона рублей — Александр III обещал в 1881 или 1882 г. «Священной дружине». Связь эта не случайна: за 20 месяцев своего существования «Дружина», которая негласно стояла на страже государственной безопасности, истратила львиную долю своего бюджета на создание организации, позднее преобразованной в заграничную агентуру. В мае 1881 г. секретарь русского посольства в Париже, следуя просьбе К.П. Победоносцева (приближенного Александра III и обер-прокурора Святейшего синода), встретился с одним полицейским инспектором парижской префектуры, в результате чего полицейский стал штатным шпионом «Дружины».
Иностранные полицейские были идеальными тайными агентами. Французского полицейского, завербованного в 1881 г., звали Анри Бинт. За полтора года службы в «Дружине» он оказал ей много услуг; затем на протяжении 35 лет он прослужил в заграничной агентуре охранки. Объясняя свое решение принять предложение охранки, Бинт главной причиной считает свое знакомство с французским аристократом Жоржем Дантесом (бароном Геккереном), который находился при дворе Николая I и в 1837 г. убил на дуэли Пушкина. Бинт был сыном члена городского совета небольшого городка в Эльзасе, а мэром города был Дантес, который очень хорошо отзывался о российском самодержавии. Когда Бинт получил предложение «Дружины», он решил проконсультироваться с Дантесом, который убедил его принять предложение.
Другим агентом «Дружины», позднее перешедшим в заграничную агентуру, был П.И. Рачковский, прославившийся своими отчаянными операциями и дерзкими поступками. Рачковский родился в Бессарабии в 1853 г. в семье мелкопоместного дворянина, получил домашнее образование. Сначала он служил мелким чиновником в Третьем отделении и иногда выполнял функции осведомителя. В начале 1879 г. Рачковский редактировал еврейскую газету и старался установить связи с революционерами, чтобы создать прецедент для своего скорого ареста по обвинению в политическом преступлении, — все эти действия только увеличивали его ценность как внутреннего агента в глазах Третьего отделения.
20 августа 1879 г. подпольная газета «Народной воли» разоблачила Рачковского как двойного агента, и он был вынужден покинуть Россию. В 1881 г. после убийства Александра II он вернулся под чужим именем, поступил на службу в «Дружину» и вскоре отправился в Париж, чтобы пополнить ряды агентуры тайного братства. Еще до роспуска «Дружины» в конце 1882 г. Рачковский вернулся в Москву и поступил на службу в реорганизованное охранное отделение, подчинявшееся Департаменту полиции под руководством В.К. Плеве.
Рачковский был помощником Г.П. Судейкина, принимал участие в допросах задержанного революционера Сергея Дегаева, который неожиданно согласился доносить на своих товарищей-террористов и сотрудничать с охранкой. Рачковский имел все основания сомневаться в искренности Дегаева и поделился своими сомнениями с Плеве, который не разделял его скептицизма. Рачковский упорно защищал свое мнение, чем только рассердил директора полиции. 3 декабря 1883 г. террористы во главе с Дегаевым убили Судейкина, что доказало правоту Рачковского и, по мнению многих, настроило опозоренного Плеве против него.
В июне 1883 г. Плеве назначил полицейского чиновника Корвина-Круковского руководителем недавно созданной заграничной агентуры в Париже. В распоряжении Корвина уже были старые агенты «Дружины»; кроме того, ему удалось завербовать шестерых французов: опытного частного детектива по имени Барле и пятерых следователей, которые работали вместе с ним. Через месяц после убийства Судейкина, в январе 1884 г., Рачковский поступил на службу к Корвину.
Местопребывание Дегаева все еще не было известно, но, узнав, что во французской столице проживает жена Дегаева, Плеве послал Рачковского в русское посольство в Париже «с особым поручением Министерства внутренних дел», т. е. как агента тайной заграничной агентуры. По существу Рачковский должен был организовать постоянную слежку за Дегаевой и людьми, с которыми она общается, тем самым попытавшись выйти на ее мужа и его сообщников.
Следующим в Париж отправился Семякин, которому Плеве поручил оценить, как ведется борьба с государственными преступниками за границей. Семякин вернулся домой со следующими рекомендациями: завербовать больше французов в качестве внешних агентов, укрепить связи с французской полицией, назначить Рачковского на место Корвина (доподлинно неизвестно, оказывал ли
