совхоза. Тогда парадоксы реальной жизни буквально оглушили молодого специалиста. Но и заставили думать над казалось бы неразрешимой задачей.
Не хватает техники, чтобы в оптимальные сроки провести все необходимые полевые операции. И в то же время гусеничный трактор, основной хлеборобский агрегат, работает до обидного мало — нет механизаторов. Их нет и для комбайнов при уборке зерна. Но чем больше их готовит хозяйство с помощью всевозможных школ и курсов, тем больше среди них текучесть — уважающий себя механизатор стремится уйти и с комбайна, и с гусеничного трактора. Его мечта — трактор-колесник. Тут тебе и работа круглый год, и заработок. Значит, люди хотят трудиться ритмично, эффективно, с выходными и отпуском, при хорошей оплате. Порочный круг надо было разорвать. Но где и как?
Поиски ответа длились не один год. Пришлось много учиться, познать азы статистики, социологии и демографии. Закончена аспирантура и защищена кандидатская диссертация: разработана методика определения оптимального состава машинного парка для сельскохозяйственного предприятия. На ее основе родился новый метод организации труда в полеводстве — поточно-цикловой. Одним из первых новинку применил совхоз «Донгузловский». Результат удивил не только руководителей хозяйства, но и самих механизаторов.
Прежде чем рассказать о сути метода, несколько слов о директоре совхоза Драничникове. Когда Геннадий Иванович принял совхоз «Донгузловский», привесы тут были малы, кормов не хватало, текучесть кадров велика: на любом из производственных участков недоставало людей. Производительность труда оставляла желать лучшего. Да и откуда она возьмется, высокая-то производительность, если основные орудия труда — вилы да лопаты.
На первом рабочем собрании новый директор меньше всего говорил о том, что ему не понравилось в хозяйстве. В прошлом партийный работник, он был неплохим психологом и понимал, что, подчеркивая недостатки, людей новыми идеями не зажжешь, а только обидишь. Ему было ясно, что нужно начинать с другого конца, именно — с перспективы работать по-новому. Он убеждал рабочих и специалистов, что людей в совхозе достаточно, а вот вил и лопат многовато, нужна иная оснащенность хозяйства — новейшая техника. Тогда и дело вперед пойдет. Даже далеко не все командиры производства соглашались с ним. Стоит ли так резко менять привычный уклад труда, сложившиеся порядки? Спешить с нововведениями опасно.
Геннадий Иванович и сам понимал, что не резким скачком решится дело, не в один день. А что касается осторожности, то ее, но разумной, у нового директора было ровно столько, сколько необходимо. Не один год ушел на то, чтобы от вил перейти к машинам на всех участках производства.
Положим, эту часть программы ему выполнить было не так уж и сложно: село с каждым годом получает все больше и больше высокопроизводительной техники. Но чем выше росло число машин, тем ниже падала эффективность их использования, ведь количество механизаторов не прирастало. А каждый полевой агрегат требовал двух высококлассных специалистов.
Вот тут-то в совхозе и появился Саклаков с необычным вопросом: почему два механизатора на одну машину, а не наоборот? Ход его рассуждений подкупал Драничникова и заключался вот в чем.
Известно, что в осеннюю страду нередко случается «нахлест» нескольких работ. Почти одновременно приходится вести заготовку кормов, уборку хлебов, взмет зяби. Тут уж, как правило, действительно не хватает ни машин, ни людей, чтобы одновременно делать все. А нужно ли делать именно так? Нельзя ли иначе? Строго говоря, никогда нет в одно и то же время двух равно важных работ. Можно и нужно выделить главную в данный момент и сконцентрировать тут все наличные силы техники и людей. При этом надо по-новому раскрепить машины среди механизаторов.
В «Донгузловском» семь тысяч гектаров пашни и более четырех тысяч гектаров лугов. На все и про все было 40 тракторов, 25 комбайнов и 55 механизаторов. Как видим, картина общая: техники больше, чем людей около нее. Какая уж тут двухсменная работа.
— Нужно закрепить за каждым механизатором или, на худой конец, за группой механизаторов набор машин, разномарочных, различного технологического предназначения, — предложил донгузловцам Саклаков. — Тогда в любой момент можно работать в две смены на данной машине, на данной операции.
Так и сделали. Девять пар механизаторов получили по одному комбайну и по два трактора, колесному и гусеничному. Еще 14 пар механизаторов — по комбайну и одному энергоемкому трактору. Сроки исполнения работ изменились. Сено стали заготавливать за десять дней, силос — за 12, зерновые убирали три недели. Взмет зяби заканчивался в сентябре. А ведь буквально перед этим на хлебном поле вкалывали два месяца и, по самым скромным подсчетам, на каждом гектаре теряли по пять центнеров зерна.
С применением нового метода коэффициент использования машин возрос в полтора раза, а люди работали по восемь часов в день с двумя выходными в неделю и отпусками строго по графику. Вскоре донгузловцы заметили, что можно работать еще лучше, производительнее, но не хватает техники. Разговоров о нехватке механизаторов уже не вели.
— Так было пять лет назад, сейчас в совхозе многое изменилось в лучшую сторону, — сообщил Саклаков, когда мы ехали в «Донгузловский».
За рулем он не очень разговорчив, да и я не теребил его расспросами отчасти потому, что о прошлых делах донгузловцев знал хорошо, отчасти потому, что ехали мы в дождливый день, а магистраль была слишком перегружена транспортом. И лишь когда свернули с городского шоссе на совхозную насыпную дорогу, я спросил, в чем он видит основной недостаток организации труда механизаторов села.
— В том, что машину превратили в некий фетиш, — отвечал Владимир Данилович. — В селе машины традиционно ценят высоко, но выше нужно ценить живой труд. Человек должен любую операцию проводить при помощи машины, необходимой в данный момент. Сама профессия сельского механизатора как нынче называется? Тракторист-машинист широкого профиля. Ши-ро-ко-го! А мы его привязываем к конкретному агрегату. Гусеничному трактору работа не всегда найдется, комбайн и вовсе машина сезонная: в поле месяц, в мастерской два. Комбайнер зарабатывает меньше всех.
Я ничего не ответил Саклакову, посчитав, что он несколько драматизирует обстановку. Но как только приехали в совхоз и зашли в кабинет Драничникова, спросил: правда ли, будто комбайнер сегодня в заработке обижен?
— К сожалению, правда, — отвечал Драничников. — Поэтому почти в каждом хозяйстве комбайны стоят, а уборка ползет. Мыслимое ли дело убирать хлеб до середины октября?! А некоторые и до ноября тянут.
— Вы за две недели управились.
— Ну, мы — другое дело. Мы не боимся приобретать новую технику, всю ее впрягаем в работу под завязку. Смело пересаживаем опытных механизаторов с одного агрегата на другой. К тому же, вы знаете, что мы в этом году попробовали? Односменную работу — раз, а второе — убрали зерновые прежде силосных.
