— Амулеты, значит, — проговорил Нейт, подбросив на ладони кристалл. — Выходит, одну снежную птицу уничтожили мы, другую — принц Тиль на постоялом дворе. Хотя я мог что-то пропустить…
— А феи? — севшим голосом спросила я.
— А феи умеют создавать зеркала, — пояснил Ланс. Ведьма Стужи, должно быть, отправляет снежных птиц через проход, который был создан еще королем Риллетом. Но сама по-прежнему заперта. Вот и пытается найти другой способ выбраться из ловушки. По крайней мере, к такому заключению пришел принц, когда понял, что снежные птицы уж слишком настойчиво нападают. И это одна из причин, по которым он собирался разорвать свой договор с феями.
— Договор? — удивился Нейт. Ланс кивнул вместо ответа.
— Значит, у нас действительно есть все основания полагать, что его высочество жив, — заключил Нейт. — Если Ведьма Стужи желает добраться через него до фей.
— По сути, амулет добавлял принцу удачи, чтобы оказаться в нужном месте к нужному времени. А вот само место ему указывали…
— Прекрасно! — послышался мрачный голос, заставивший меня вздрогнуть. — Кто, интересно? Дайте догадаюсь, уж не Бран ли?
В дверях стоял Верс Плантаго. Я не слышала, как он вернулся… Маг посторонился, и в комнату вошла невысокая женщина, кутающаяся в теплый плащ. Она была не так красива, как я ожидала. И выглядела вдвое моложе Верса, что меня неприятно удивило.
— Здравствуйте, ваше высочество, — сказала она, положив руки на живот. — Я Регина Линнель. Очень жаль, что нам пришлось встретиться при столь страшных обстоятельствах.
Глава 8. Ненавижу ведьм!
Верс с заботой, которой я от него не ожидала, помог Регине снять плащ, и стало видно, что живот целительницы округлился, выдавая беременность. Маг бросил на меня свирепый взгляд.
Нейт принес для Регины низкую табуреточку, и бывшая нянька уселась напротив меня. Поводила руками… Королевские целители обычно выглядят совсем не так и ведут себя с достоинством, потому действия женщины мне доверия не внушали.
— А это не повредит ребенку? — все же спросила я.
Регина покачала головой.
— Я только посмотрю… Вы принимали какие-то магические препараты за последние несколько дней, ваше высочество?
— Нет.
— А как же толченый морозник? Мне кажется, вы и так выглядите прекрасно, чтобы еще добиваться худобы…
— Я не… подождите, я не знаю, что было в порошке Вилиры, — спохватилась я. Регина поощрительно кивнула, дожидаясь подробностей. Я пояснила: — Меня пытались убить… или отравить. Маркиза Рален. Она высыпала мне в лицо порошок, который я вдохнула. В нем могло быть что угодно…
— Вот что… ослабляющая магия, — проговорила Регина. — Верс рассказал мне, что вы прошли через зеркало и перенесли принца Тиля. Чувствовали слабость? Головокружение? Тошноту?
Она спрашивала деловито, будто ее не беспокоило само обстоятельство перехода сквозь зеркала. Я недовольно взглянула на Верса. Какое право он имел рассказывать кому-то государственную тайну? Ведь мои способности — без сомнения, тайна.
Мысль мелькнула и тут же угасла.
Какая разница? Зачем мы вообще обсуждаем, что я чувствовала, когда нужно беспокоиться о Тиле?!
— Ваше высочество, предоставьте это тем, кто привык спасать людей, — мягко сказала Регина. — Я же занимаюсь целительством и мне важно помочь вам.
Я вздохнула, помня о том, что кажущееся бездействие Ланса и Нейта вовсе не означает, что они действительно не пытаются что-то предпринять.
— Мне было бы куда спокойней, если бы я знала, что именно собираются предпринимать те, кто привыкли спасать людей, — четко произнесла я. — Тем более что без меня во владения Ведьмы Стужи они вряд ли попадут.
— Разберемся как-нибудь, — пообещал Верс. Я смешалась, не совладав со своим удивлением. Он так уверенно это произнес, будто его участие в спасении Тиля само собой подразумевалось. Я даже заподозрила, что он слышал наш с Лансом разговор и решил пустить пыль в лицо, чтобы его не считали больше действующим шпионом или что-то вроде того…
Регина как раз взялась осмотреть мою лодыжку. Я почувствовала, как дрогнули ее пальцы, и едва не зашипела от боли. Верс бросил на женщину пристальный взгляд и медленно проговорил:
— Без плана не полезем. И, уж конечно, не потащим Ведьме на блюдечке то, что она хочет получить.
Понятно, он имел в виду, что я — Эрталь. Но громкие заявления хороши, когда можешь предложить что-то взамен. А я пока других вразумительных идей не слышала. «План» по-прежнему оставался пустым словом.
— Какой магией ты владеешь? — спросила я у Плантаго. Он удивленно выгнул бровь. Ланс ответил за него:
— Верс в некотором роде мастер печатей.
— Вот почему Тиль сказал, что ты можешь помочь мне с личиной, — проговорила я.
— Все хотел спросить, как тебе удалось ее так закрепить, — хмыкнул Верс.
— Использовала одну из печатей короля Сельвана, — пояснила я. Кажется, на этот раз мне удалось удивить всех присутствующих. Регина подняла на меня взгляд, но ничего не сказала. Хотя мне показалось — ей очень хотелось.
Только Верс остался спокоен. Похоже, попросту не поверил в мои слова. Один из наших с Эрвином учителей вел себя подобным образом. Никогда не слушал, что мы ему говорили. И выражение лица у него при этом становилось такое же безразлично-надменное. Мол: что вы, дети, вообще можете понимать, дайте взрослым судить.
— Откуда, интересно, ты о ней узнала? — спросил Верс.
— Королевский звездочет оставил кое-какие записи. Но, похоже, эту личину снимает особая печать отмены. Без нее никак не получается…
— Хм… разберемся, — повторил Плантаго, и я заподозрила, что он просто бахвалится. Его послушать — так он все решит. Только вот пока настоящих дел не видно.
— Эту рану нанесла вам снежная птица? — спросила Регина, отвлекая меня от злых мыслей. Я рассеянно кивнула. Мне не было дела до саднящей царапины.
— У вас есть шрам, почти неприметный, — проговорила целительница задумчиво. — Но это совершенно точно следы идентичных магических повреждений. Снежные птицы напали на вас не в первый раз?
— Что? Этого не может быть…
Я замолчала. Потому что вспомнила перепаханную землю в овраге, возле той пещеры, в которую Тиль не дал мне заглянуть. В лесу, когда доказывал, что феи действительно существуют. Вокруг снег, а на дне оврага — цветы. Но он ведь сказал, что колец, которые появляются, если феи выходят на поверхность земли, там не было… Вот только…
— Я не уверена, — пояснила я. — Потому что некоторое время была без сознания. Тилю… — тут я запнулась, почему-то стесняясь сказать, что линезский принц нес меня на руках и достаточно долго. — Какое-то время пришлось одному разбираться со случившимся. Он сказал, что точкой выхода было зеркало фей, и показал мне овраг, где все случилось. И там… я не разобралась, но теперь мне кажется, там были следы борьбы. Как будто что-то крупное рыло землю когтями. А у Тиля появилась вода из волшебного источника. Он напоил меня ею, когда мне стало совсем плохо.
